Когда боги рыдают

Озираясь, он прошёлся по помещению, подёргал ручку небольшой дверцы в дальнем конце. Дверца оказалась незапертой. За ней обнаружилась крохотная комнатка, в которой хватало места только для письменного стола, двух стульев и массивного шкафа, мешавшего двери распахнуться настежь. В комнатке никого не было.

Здесь мой рабочий кабинет, - сказал доктор.

Тесновато тут у вас, - заметил Габай, закрывая дверь и возвращаясь в лабораторию.

Приходится довольствоваться тем, что есть, - развёл руками Леонид Аркадьевич.
– Больничное начальство мои опыты не слишком-то одобряет. Провожу их, как говорится, на свой страх и риск...

Риск - дело благородное, - изрёк бандит.

Заметив на одном из столов ручку, нацарапал ею на каком-то подвернувшемся листке свой телефон.

Как будет чего нового - сразу звони мне. Звони в любое время дня и ночи!

Ошеломлённые увиденным, братки спустились вниз и вышли из здания морга.

А что, может, пацан прочухается и вспомнит что-нибудь про Папаню, - задумчиво сказал Толубеев.
– Всякое на свете бывает...

Ты думаешь, он прочухается?
– скептически ухмыльнулся Качок.

Этот очкарик - не дурак!
– вскинулся Пискарь.
– Михаля он откачает, кишками чую! Видел, какая у него рожа хитрая?

На жмурика надежды мало, - хмурясь, сказал главарь после долгого молчания.
– Поэтому давайте думайте, где Папаня мог камни заныкать. Думайте, думайте все!

Глава 5

Браткам не пришло в голову ничего лучшего, как ещё раз съездить в деревню под Климовском и осмотреть папанин дом. Заодно, по предложению Гугнивого, "конкретно побазарить" с вдовой, у которой "хрен знает что на уме". Камни и деньги вполне могла "заныкать" она, узнав о смерти мужа.

Дом при обыске чуть не разнесли на куски. Проверили и перепроверили тайники, "конкретно" поговорили с вдовой, но всё это ничего не дало. Лидия, с какой бы стороны к ней ни подступались, ничего о камнях сказать не могла.

Общее замешательство рассеял Пискарь. Мало принимавший участия в поисках и напряжённо думавший о чём-то, он неожиданно поднял палец и произнёс торжественно:

"Вольво"!

Все посмотрели на него с недоумением.

Помните ту старую "четвёрку", которую Качок зимой разбил под Подольском?
– вдохновенно продолжал Пискарь.
– В ней Папаня тайник оборудовал! В заднем крыле, у самой покрышки!

Да, верно, верно, - закивали братки.
– Был у него такой тайничок.

Так вот, тайник мог быть и в "Вольво", - Пискарь понизил голос.
– В том самом, который разбился!

Бандиты переглянулись.

А разве в "Вольво" был тайник?
– пробормотал Толубеев.

Я что-то не слышал о таком, - прибавил Габай.

Пискарь с многозначительным видом пожал плечами.

Папаня мог просто не успеть сказать о нём...

Габай сомневался недолго.

Надо проверить!
– решил он.

Тачку давно уж на переплавку отвезли, - заметил Качок.

Вряд ли её успели переплавить, - возразил Пискарь.
– Она наверняка сейчас в отстойнике. Знать бы только, где этот отстойник!

Узнать можно, - сказал Габай.

И тут же, прямо из папанинской деревни, он начал названивать по мобильному телефону какому-то своему знакомому из ГИБДД.

Не прошло и часа, как бандиты снова мчались по подмосковным дорогам, на этот раз держа курс к свалке старых машин. Среди ржавых груд они разыскали свой "Вольво" со смятым в гармошку капотом и залитыми кровью сиденьями. Здешним служащим дали "на лапу", чтоб не задавали лишних вопросов, и принялись кромсать и вспарывать корпус машины. К вечеру они раскурочили остатки многострадальной иномарки до последнего винтика, но тайника не нашли.

Габай вернулся в Москву за полночь. Настроение было хуже некуда, а стоило вспомнить, что завтра - суббота, и предстоит объяснение с Жихарём, как его начинало мутить. Он пил, злился на братков и матерно ругал Папанина, который так некстати погиб.

Глава 6

В квартиру позвонили рано утром, когда рассвет только начинал брезжить. Звонки были долгими, требовательными.

Гугнивый, протирая слипающиеся глаза, подбежал к окну.

Два джипа у подъезда стоят!
– сообщил он взволнованно.

Жихарь, - прошептал побледневший Габай.
– А с ним Нугзар с отморзками...

Он заметался по комнате, пряча на всякий случай деньги. Выпитое накануне не выветрилось ещё из головы, ноги держали плохо. Габай задевал стол и стулья. Споткнувшись, он упал, потянул клеёнку и с ней всё, что стояло на столе. Квартира наполнилась грохотом падающих стаканов и бутылок.

В воцарившейся затем тишине снова прозвучала заливистая трель звонка.

Гугнивый подкрался к двери и заглянул в "глазок".

Габай, открывай!
– рявкнули с площадки, услышав, как он подошёл.
– Мы знаем, что ты тут!

Браток обернулся к главарю.

Что делать будем?

С усилием переставляя ноги, Габай вышел в прихожую.

Открой, - хрипнул он.

Едва Гугнивый щёлкнул замком, как дверь с грохотом распахнулась и в прихожую ввалилось четверо коротко стриженых мужчин.

Поджарый, смуглый, с резкими волевыми чертами лица Нугзар, сунув руки в карманы кожаной куртки, остановился перед Габаем. Под его глазом темнел синяк, рубашка и куртка были распахнуты, обнажая заросшую густым чёрным волосом грудь.

Что, Габай, перепил?
– с ухмылкой спросил он.
– Пахнет у тебя, как в параше!

Габай попятился в комнату, поднял с пола опрокинутый стул и сел.

Жихарь послал меня за камнями, - сказал Нугзар.
– Давай сюда.

Нету.

Уже сплавил?

И не думал сплавлять. Зачем оно мне?
– Габай тяжело задышал.
– Я же объяснил, этот жлоб Папаня где-то их заныкал, а потом разбился... Теперь найти не можем...
– Он огляделся по сторонам и почему-то остановил взгляд на Пискаре, жавшемся к стене.
– Где они - хрен их разберёт...

Значит, камней нет?

Габай отрицательно мотнул головой.

Ты хоть знаешь, гнида, что Жихарь из-за тебя на крутые бабки попасть может?
– зло, сквозь зубы, произнёс Нугзар.

Его подручные достали пистолеты. Люди Габая, предчувствуя недоброе, сгрудились в дальнем углу.

Габай начал подниматься со стула, но ослабевшие ноги не удержали его и он с руганью свалился на пол.

Найду я камни...
– просипел он, тяжело вставая с четверенек.
– Никуда они не делись, лежат где-нибудь в папанином тайничке... Найду, погоди...