Когда боги смеются

Нет, она не станет прыгать из окна и травиться таблетками, она будет зарабатывать деньги и ждать Володю. А как же может быть иначе? Ведь у него никого нет, кроме нее. И никто, кроме нее, не будет его ждать из тюрьмы. Она нужна ему, и она его не бросит. И потом, это ведь, наверное, не очень долго, срок дадут маленький. Подумаешь, избил и кошелек отобрал! Год, максимум - два. А про то... ну, про то, что они сделали, она все равно будет молчать, в чем бы они там ни признавались. Она точно знает, что без ее заявления за это судить не могут. Что такое два года? Да ерунда! Она дождется его и встретит.

* * *

Впервые за все время совместной жизни с Павлом Ольга Плетнева не испытала обычной радости, зайдя в подъезд и подходя к своей квартире. Погруженная в невеселые мысли, она даже не заметила, что уже дошла до дома, двигалась как автомат, как механическая кукла. И очнулась только тогда, когда поняла, что стоит в прихожей и, опираясь на руку мужа, снимает босоножки.

–  Ну что, Лелечка?
– Павел тревожно заглядывал ей в лицо.
– Зачем тебя вызывал следователь?

–  Романа арестовали, - сообщила она безжизненным голосом.

–  За что?!

–  Как мне сказали, за организацию убийства этого шантажиста, Ярового. И еще за какое-то убийство. И еще за финансовые дела... Господи, Паша, ведь я столько лет была рядом с ним, а он оказался преступником. Разве так может быть?

Павел нежно обнял ее, повел в комнату, усадил в кресло.

–  Лелечка, дорогая моя, я понимаю, это ужасно. Чем я могу тебе помочь? Хочешь, найдем для Романа адвоката, самого лучшего, самого дорогого. Хочешь?

Она отрицательно покачала головой.

–  Не нужно, Паша, у него есть друзья, которые об этом позаботятся. Подельники. Кажется, это так называется? Следователь сказал, что Роман что-то вроде мафиози средней руки, мелкая сошка, которую крупные воротилы поставили возглавлять фирму, чтобы через нее отмывать деньги. Паша, я должна была почувствовать, должна была! Он тратил на меня такие деньги, покупал драгоценности, подарки, возил по всему миру, мы летали первым классом и жили в дорогих отелях на модных курортах, и при этом он жил в обычной квартире, ездил на машине без охраны, у него даже дачи не было, не то что загородного дома. Он мне говорил, что природу не любит, предпочитает жить в городе. А когда я спросила, почему он не купит себе большую квартиру в каком-нибудь элитном доме с улучшенной планировкой, он сказал, что не хочет дочку баловать, чтобы не приучалась к роскоши раньше времени. Ведь я знала, что на той квартире, где мы с ним встречались, он встречается еще с кем-то, он говорил - деловые контакты. Почему не в офисе? Почему не у себя дома, в конце концов? Да таких примеров я тебе тысячу приведу, не в этом же дело.

Павел сидел на корточках перед ней и ласково гладил ее руки.

–  А в чем?

–  Я получила то, что заслужила. Я не хотела быть замужем, нести ответственность за кого-то, вникать в чьи-то дела, переживать чьи-то неприятности, трудности и болезни. Я хотела легкой жизни, состоящей из одних удовольствий и радостей, жизни, когда в любой момент можно уйти в сторону и не брать на себя чужие проблемы. Паша, я только сегодня это поняла, когда сидела перед следователем. Знаешь, он меня спросил: вы столько лет прожили с Рубцовым, он холост, у вас нет детей, так почему вы не развелись со своим мужем и не вышли замуж за Романа Дмитриевича? Вы что, предвидели, чем дело кончится? Знали, что он преступник? Понимаешь, следователь меня подозревал в том, что я участвую в делах Романа, тем более я в бухгалтерии разбираюсь. И в этот момент я все поняла про себя, Паша. Не в том дело, что мне мужики быстро надоедают. а в том, что я не хочу чужих проблем. Вот в чем моя беда.

–  Лелечка, золотая моя, ну что ты такое говоришь? Ты моя жена, значит, ты вольно или невольно участвуешь в моей жизни...

–  Паша, Пашенька, - она вскинула голову, прижалась затылком к спинке кресла, закрыла глаза, - это все другое. Не сравнивай даже. Ты - мой брат, мы выросли вместе, я тебя знаю, как себя, и я точно знаю, что никаких тяжких и неудобных для меня проблем ты на меня не повесишь. Ты будешь справляться сам именно потому, что я тебе не настоящая жена, и ты всегда об этом помнишь. Ты не станешь требовать от меня, чтобы я делила эти трудности с тобой. В отношениях с мужчинами я от всего отгораживалась, ничего не хотела принимать близко к сердцу, отвергала всю неудобную для себя информацию. Я нарушила основной закон менеджмента, - она слабо улыбнулась.

–  Какой же?

–  Если хочешь управлять будущим, владей информацией. Если у тебя нет информации, у тебя нет будущего. Я не хотела знать о Романе ничего плохого, я гнала от себя все подозрения, - вот и получила. Зато теперь вся милиция вместе с прокуратурой наслаждается зрелищем наших с ним любовных игр.

–  Да плюнь ты, - в сердцах посоветовал Павел.
– Ну и пусть смотрят, если им нравится. Выбрось из головы эти кассеты и забудь о них. И перестань казниться, все равно ничего уже не исправишь. Давай-ка переоденься, умойся, и пойдем куда-нибудь поужинаем. Поставим точку на этой странице твоей жизни и откроем новую.

Ольга встала, медленно пошла к двери, но остановилась.

–  Пата, я не смогу жить, как раньше. Теперь, когда я все поняла про себя...

Павел подошел, погладил ее по волосам, крепко обнял.

–  Лелечка, ты не сможешь жить по-другому. Будь честной сама с собой, ты такая, какая есть, и другой ты не станешь. Ты сможешь жить только так, как жила. И не питай напрасных иллюзий.

Стоя рядом с мужем, уткнувшись лбом в его плечо, Ольга вдыхала такой знакомый запах дорогой туалетной воды и думала о том, что Павел прав. Он прав. Как это ни печально.

* * *

Вместе со следователем оперативники сортировали изъятое при обыске в квартире Романа Дмитриевича Рубцова. Помимо документов, видеокамеры и кассет, находившихся в сейфе, они забрали все компьютерные дискеты, записные книжки, письма и даже отдельные маленькие листочки, если на них хоть чтонибудь было написано. Настя Каменская, пристроившись в углу возле принесенного специально телевизора, занималась тем, что через подключенную видеокамеру проверяла записи на кассетах и наклеивала на каждую из них надпись с описанием содержания.

–  Письмо в конверте на имя Раисы Федоровны Медниковой, - огласил Сергей Зарубин.

–  Давай сюда.
– протянул руку Лесников, - их уже три штуки, вот в эту кучку клади.

–  Кто такая Медникова?
– строго спросил следователь.

–  Дальняя родственница Рубцова, помогала по хозяйству. Она умерла, пояснил Игорь.
– Контракты где лежат? Куда класть?

–  Контракт - сюда, - скомандовал следователь, тщательно следящий за тем, чтобы каждая попавшая в его кабинет бумажка оказалась внесенной в протокол, составленный при обыске.
– Сейчас я его найду...

Он искал соответствующую строчку в протоколе, машинально водя в воздухе карандашом вслед за собственными глазами, и бормотал вслух:

–  Не то, не то, дискеты... платежное поручение... договор... вот черт, что-то я не найду, неужели не внесли? А, нет, вот он. Есть, дальше поехали.

–  Договор на туристическое обслуживание, девяносто восьмой год, клиенты Рубцов и Плетнева.

–  Есть, дальше.

–  Еще один договор, девяносто девятый год. Отдыхать господа миллионеры собирались аж на Майами, - сочувственно покачал головой Зарубин.
– Да теперь уж не придется. Все, у меня большие листы кончились, остались только маленькие бумажки с записями. Номер телефона и подпись "ДЭЗ, дежурный электрик".