Когда боги спали

Нериса кивнула, обмакнула щетку, и, пока красила спину черепашке заново, они вместе принялись приговаривать:

Свет разгоняет ночь.Что за жемчуга таятся под камнем?Все темное, проявись,Дай плоть камню и мозг костям.

Сердце Нерисы застучало быстрее, когда она увидела, как из каменного идола проступило слабое свечение. Она могла поклясться, что ноги черепашки двинулись, и раскрыв рот увидела, что идол ожил и потрусил на ладони Сафара. Он шепотом приказал ей сидеть неподвижно, а сам поставил черепашку на пол. Свечение тут же погасло, а фигурка застыла в прежней, безжизненной позе. Сафар выругался, но тут же поднял голову и ободряюще улыбнулся Нерисе.

— Дело оказалось сложнее, чем я думал, — сказал он. — Так мы можем приговаривать всю ночь, но не обнаружим нужное заклинание.

Из рукава он извлек небольшой серебряный нож, обоюдоострый и изукрашенный сложным орнаментом. Это был тот самый колдовской нож, который Коралин подарил ему для разрешения трудных проблем.

— К счастью, — сказал Сафар, указывая на нож, — у меня есть хитрое средство.

Вновь подав сигнал Нерисе сидеть тихо, он приложил нож к каменному панцирю черепахи. Кончик коснулся красной горы с ликом монстра. Сафар забормотал:

Покажи ключ,Подходящий к замку.Распутай следыИ разрежь узел…

Голос Сафара становился все тише, и последних слов заклинания Нериса не расслышала. Но она была столь поражена его собранностью, что не разобрала бы слов, если бы он и кричал. Ей еще не приходилось видеть такой сосредоточенности. Глаза Сафара обратились внутрь, покрывшись плавающим голубоватым дымком, сквозь который пробивалось синее пламя. Легкое свечение охватило все его тело — розовая окантовка с разноцветными искрами. Лицо заблестело от пота, тени углубились, черты обострились. Ощутив слабый запах мускуса от его тела, Нериса почувствовала, как мягчайшим из покрывал на нее опускается успокоение. Глаза ее помимо воли остановились на лице монстра, не имея силы оторваться.

Сафар окончательно и резко стукнул ножом по камню, и внезапно лицо монстра высвободилось из камня, стало взмывать все выше и выше, нарисованные глаза заморгали, а рот задвигался, выговаривая слова.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — услыхала Нериса.

Затем под лицом сформировалось тело, и Нериса от удивления откинулась назад, увидев, как маленькое существо, ростом не более трех ладоней, соскочило на пол с черепашьей спины. Существо походило на лягушку огромными зелеными глазами и широким ртом, из которого торчали четыре острых, как иголки, зуба. Но тело принадлежало небольшому элегантному человечку, в богатом наряде, прикрывающем его с ног до шеи. Существо выглядело рассерженным. Уперев ручки в узенькие бедра, оно обернулось к каменной черепахе.

— Если ты не заткнешься, — обратилось оно к идолу, — я тебя заставлю! Вот увидишь! — Затем существо посмотрело на Сафара и пожаловалось: — У меня от нее голова болит! Болтает не прекращая. И никогда не слушает. Иногда я даже не слышу собственных мыслей!

— Я сожалею, что тебе приходится жить в столь шумной компании, — совершенно спокойно сказал Сафар. — Но на тот случай, если ты не заметил, подскажу, что я только что вызвал тебя. И если ты простишь мне мою бесцеремонность, ваша ссора с компаньоном не представляет для нас интереса.

Существо сверкнуло глазами на Сафара, затем на Нерису.

— Вот тем люди и отличаются, — сказал он. — Их чужие заботы не волнуют. — Оно наклонило голову к идолу, словно прислушиваясь, затем сказало: — Придется признать, Гундари, как ни странно, ты говоришь мудрые вещи. — Сафару же оно проговорило: — Гундари говорит, что все люди эгоисты. И вы пока еще не опровергли это утверждение.

— А кто это — Гундари? — спросил Сафар.

Существо фыркнуло, выпустив из ноздрей крошечные языки пламени.

— Мой близнец! Кто же еще! — Он произнес это так, словно Сафар выказал себя самым невежественным из смертных.

— А ты кто?

Последовало очередное свирепое фырканье.

— Гундара, вот кто!

— А почему бы твоему близнецу тоже не показаться? — спросил Сафар. — Скажи ему, пусть появится, чтобы мы могли посмотреть на него.

Гундара пожал плечами, изящно, как танцор.

— Он никогда не показывается людям. Так не заведено. С вашей разновидностью дело имею я. А он общается с демонами.

— Тогда ты должен понять, что тебя вызвали, — сказал Сафар. — И что ты должен внять моей просьбе.

Гундара вскочил на трехногий табурет, встав так, чтобы посмотреть Сафару прямо в глаза.

— Еще бы. Еще бы. Я понял. Повинуюсь, о Мастер Невоспитанности. Но учти вот что. Я еще не обедал. — Он указал на идола. — А этот проклятый прожорливый близнец слопает все, если я скоро не вернусь.

Он обратился к Нерисе, очевидно надеясь на большее сочувствие:

— Ты не поверишь, как тяжело добывать приличное пропитание, обитая в этом каменном истукане.

— Представляю себе, — сказала Нериса. Она сунула руку в карман и извлекла кусочек сахара.

Глаза Гундара загорелись.

— Тысячу лет не ел сахара, — сказал он. И протянул крошечную ладошку.

Нериса в нерешительности посмотрела на Сафара. Тот кивнул, она протянула сахар, который мгновенно сграбастал Гундара и запихал в рот. Он причмокивал, закрыв глаза, словно пребывая в раю. Затем деликатно облизнулся длинным красным языком, собирая крошки, налипшие на губах.

Покончив с этим делом, он обратился к Сафару:

— И что же ты хочешь, человек? Только не слишком сложное. Видишь ли, за кусок сахара целый мир тебе не удастся заполучить.

— Прежде всего я хотел бы узнать кое-что о тебе, — сказал Сафар. — Откуда ты? И для чего предназначен?

Гундара вздохнул.

— И почему мне всегда попадаются одни тупицы? — пожаловался он. — Три раза меня вызывали за последние пятьсот лет. И каждый последующий человек оказывался глупее предыдущего.

— Ну хватит болтовни, — сказал Сафар. — Я тут приказываю.

— Но только не надо так волноваться, — ответил Гундара.

— Отвечай на вопросы, — потребовал Сафар.

— Я из Хадин, откуда же еще? — сказал Гундара. — Мой близнец и я были сделаны давным-давно. Так давно, что и сказать не могу. По крайней мере, несколько тысяч лет назад. Мы были подарком одной колдунье в день ее коронации.

— А для чего вы нужны? — спросил Сафар.

— Мы — фавориты, — ответил Гундара. — Мы помогаем магам и колдуньям творить заклинания.

— Ты сказал, что вы с близнецом разделили обязанности по общению с людьми и демонами, — сказал Сафар. — А почему?