Когда минует август

Оставим за скобками, как я добирался до бара. Скажу лишь, что указатели только сбивали меня с толку, отчего приходилось спрашивать прохожих, как доехать до станции «Международная», и где находится улица «Бела Куна». В результате я прибыл к пункту назначения не менее чем за час.

Над крыльцом одноэтажки из красного кирпича блестела крупная чёрная надпись «Вторник», под которой буквами поменьше было выведено «Акции каждый второй день недели». Стало понятно, почему «Вторник». Забавно. Я подошёл ко входу и прочёл афишу, висевшую на стеклянной двери:

1 августа:

21:00 – «Открытый микрофон»

22:00 – концерт рок-группы «Яблоко рая»

Затем вошёл внутрь. Бар был почти пуст: за стойкой мужик средних лет, изрядно накидавшийся чем-то крепким, почти засыпал; в углу двое парней, немногим старше меня, мирно попивали пиво. Недалеко от входа я отыскал третий столик, на котором была установлена деревянная табличка с надписью «Забронирован», и сел за него.

Быстро заскучав, я стал осматривать интерьер бара: высокие круглые столики из тёмного лакированного дерева; не менее высокие стулья с чёрной бархатной обивкой; огромный ирландский флаг, висевший на продольной стене; на поперечной – грифельная доска с приклеенными к ней фотографиями рок-групп («Кино», «Аквариум», «Наутилусы» и многие другие); низенькая сцена, на переднем плане которой стойка с микрофоном, на заднем – барабаны.

– Заказывать что-нибудь будете? – услышал я из-за спины.

Обернувшись, увидел… Андрюху!.. Верно! Никого иного как моего единственного друга! Всё такого же молодого и сиявшего, как и двумя годами ранее.

– Обалдеть! Антоха в Питере! – воскликнул он.

Мы крепко обнялись, перекинувшись парой стандартных фраз типа «как дела?» и «рад видеть!» Затем устроились за столиком. Бармен тут же принёс нам по пиву (я был удивлён эдакой расторопностью персонала). Мы чокнулись «за встречу» и жадно приложились к запотевшим бокалам.

– Прости, что не встретил, – оторвавшись от питья, начал разговор Андрюха. – Нужно было срочно решить одно дельце.

– Ты как всегда, деловая колбаса, – смеялся я. – А что за дельце?

– Да… Долго рассказывать…

– Нет, не колбаса – сарделина. Толстая. Упитанная. Маслянистая сарделина, – продолжал я иронизировать. – Пока сюда добирался, три раза чуть с ума не сошёл.

Я рассказал про старика, оборванку и девицу.

– Ну эт нормально. Эт Питер, – ответил друг. – Здесь всякого сброда хватает… Разного… Привыкнешь. Ты, кстати, к нам надолго?

– Ну… погостить… На пару-тройку недель. Пока не надоест.

– Ой скажешь тоже – надоест! Как Питер может надоесть? Он же… засасывает! Вот, кстати, – широким жестом Андрей окинул помещение, – голодным не оставляет.

Он рассказал, что баром «Вторник» владел армянин по имени Карен, многими уважаемый в городе. Карен искал молодых музыкантов, чтобы те каждую пятницу играли для гостей. Андрюха оказался одним из таких музыкантов – барабанщиком группы «Яблоко рая», той самой, чьё название я видел в афише на входной двери бара.

– Сегодня как раз пятница, – продолжал он. – А перед концертом будет «Открытый микрофон». Кстати, если захочешь, можешь прочесть что-нибудь перед публикой. Только нужно записаться заранее.

Я замялся:

– Да не-е, я не готов. Я с дороги, я устал.

– Ну вот. Знал, что начнёшь ломаться.

– Ну…

– Вот тебе и «ну». Давай для храбрости, – поднял бокал Андрюха.

– И для тонуса, – поддакнул я.

Мы чокнулись, осушили бокалы, и бармен поднёс нам следующие…

Глава 3

Вечер постепенно набирал обороты. Бар пополнялся посетителями, становилось шумно и весело. Мы с Андрюхой допивали по второму бокалу.

– Ну так что, ты готов читать?

Я всё ещё сомневался, но друг, не отступая от начатого, подстрекал меня выступить:

– Братан, нельзя всю жизнь писать в стол! Если есть потенциал, нужно его показывать! Искать ходы, лазейки, изворачиваться, хитрить! Пробовать, ошибаться и снова пробовать! Чёрт возьми, ты – Молодец или кто?

Андрей умел убеждать. Но моя привычная неуверенность в себе, усталость с дороги и головокружение от выпитого – всё это было аргументом против проявления любой инициативы. Мне становилось противно от самого себя, противно от шума вокруг, противно оттого, что я искал нелепые оправдания, лишь бы не подниматься со стула.

– Пока думаю, – отмахнулся я.

– Ладно, – встал из-за стола Андрюха. – Мне пора идти готовиться. А ты, если созреешь… Вперёд. «Микрофон» начнётся через полчаса, запись завершиться через пятнадцать минут, вон там.

Он указал на дверь рядом со сценой, на которой была табличка «Администратор», и уже было отошёл, но тут же вернулся в каком-то совсем ином настроении:

– Кстати, привёз?

– Что?.. Ах да! – широко улыбнувшись, я достал из рюкзака скотч и протянул его другу.

– Вот молодец! – воскликнул тот и, откупорив бутылку, с наслаждением вдохнул аромат пряного напитка. – Хорош… После концерта продегустируем. Отметим твоё новоселье.

Последние слова он договаривал, уже уходя. Я остался сидеть один.

Бар к тому времени был уже битком набит. Молодёжь стремительно накидывалась пивом и коктейлями. В толпе кутили, балагурили, хохмили. Кто-то рассказывал пошлый анекдот, кто-то истерично смеялся; одни обжимались в углу, другие показушно целовались; где-то разбился бокал, где-то слышался хлёсткий мат; двое собирались устроить драку, но их вовремя растащили; одного рвало под стол.

Гости отдыхали с размахом, по-русски.

Я, дивясь и противясь этому балагану, вспомнил слова оборванки с Невского «Содом и Гоморра!» Читать стихи перед этим самым Содомом, значило стать шутом в королевстве распутства. Нет, оно того не стоило… Шум и гам вогнали меня в тоску. Я прикидывал, что нужно было пару часов потерпеть этот бедлам, дождаться друга и наконец спешить в тихую чистую квартиру.

Желая покоя, я вышел на крыльцо покурить. Там было пусто и свежо, отчего мне стало несколько легче.