Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

Ати по-этрусски "мать", а слово атта "отец" или "мать" имеется не только в индоевропейских языках, но и во многих других, не имеющих ничего общего с индоевропейской семьей (например, по-турецки «отец» звучит ата — вспомните великого турецкого борца за свободу Кемаля Ататюрка, т. е. Кемаля — отца турок). Слово атта (или ата), имеющее значение "отец", восходит скорей всего к словам так называемого детского языка, происходящим из лепета младенцев, который, так сказать, «интернационален». Такой же корень — ма в значении "мать", например, по-дравидски слово «мать» — амма, по-древнекитайски ма; ана "мать" и по-хеттски и по-узбекски и т. д.

Можно было бы привести еще много примеров, как лексических, так и грамматических, свидетельствующих о сходстве этрусского языка и с индоевропейскими (например, образование женского рода с помощью суффикса -и, – иа). И все таки не меньшее число «основных слов» и грамматических показателей в этрусском и индоевропейских языках расходится! Например, этрусское слово сех "дочь" не находит параллелей в индоевропейском языке-основе.

Мы уже упоминали о том, что археологи обнаружили две игральные кости этрусков, на которых буквами написаны числа от единицы до шестерки. Кроме того, этрусские числительные встречаются в эпитафиях, где указывается возраст умершего или число оставленных им детей. Среди лингвистов шли долгие споры, какое же из числительных обозначается тем или иным этрусским словом. Вот как звучат, по мнению некоторых современных исследователей, названия первой десятки этрусских числительных: ту "один", цал "два", ки "три", мах (или хут) "четыре", хут (или мах) "пять", ша "шесть", семф "семь", кецп "восемь", ну (рф) "девять", шар "десять". Названия «шесть», «семь», «восемь», «девять» находят соответствия в индоевропейском языке-основе: *секс, *септы, *окт, *неун.

Зато числительные от «одного» до «пяти», а также «десять» не совпадают с индоевропейскими. Правда, некоторые исследователи. например один из крупнейших специалистов по языкам Эгеиды, профессор Хойбек, считают, что и в названиях числительного «четыре» можно найти параллели с анатолийскими языками. Если «четыре» по-этрусски действительно звучало как мах, то оно сходно с лувийским маува, ликийским му «четыре». Но вот в 1969 г. в обобщающей монографии «Этрусский язык» австрийский этрусколог А. Пфиффиг предложил такой порядок числительных: ту, цал, ки, ша, мах, хут, семф, кецп, нурф, шар.

Названия числительных от «двух» до «пяти» весьма устойчивы в языках. Как правило, они не заимствуются из других языков. А это означает, что в образовании этрусского языка принимал участие кроме индоевропейского еще какой-то неизвестный нам язык. Какой? Мы не знаем и можем лишь предполагать, что им был один из многочисленных языков, на котором говорило население Средиземноморья до прихода индоевропейцев. Соотносимые же с индоевропейскими числительные от «семи» до «девяти» могут быть не унаследованными от индоевропейского языка-основы, а заимствованными из какого-нибудь древнего индоевропейского языка.

ЭТРУСКИ, ХЕТТЫ, ЭГЕИДА

Этруски сформировались как народность в начале I тысячелетия до н. э. А распад индоевропейского языка-основы начался на несколько десятков веков ранее. Это означает, что этрусский язык отделился не прямо от индоевропейского «предка», что он приходится ему не «сыном», а скорее «внуком». И среди других «внуков» индоевропейского языка-основы могут оказаться близкие «родственники» этрусского. Некоторые ученые пытались показать, что ближе всего к языку этрусков стоят индоевропейские языки Малой Азии, называемые анатолийскими (или хетто-лувийскими), ныне полностью вымершие.

Еще в 1928 году на первом Международном съезде этрускологов чешский профессор Бедржих Грозный, расшифровавший письмена хеттов, предположил родство этрусского и анатолийских языков. Он отметил общие черты в морфологии и словаре хеттов и этрусков, а также сходство их религии (так, этруски почитали бога грозы Таркомна, а хетты — такого же бога под именем Тарху). Но идеи Грозного не встретили сочувствия большинства этрускологов.

В 1962 году в Софии вышла книга академика Вл. Георгиева «Хеттский и этрусский язык», где язык этрусков рассматривался как прямое продолжение хеттского. «Этрусский язык есть диалект хеттско-лувийской языковой группы, а именно ближайше родственный хеттскому и его потомку — лидийскому. Этрусский есть не что иное, как продолжение хеттского», — писал Георгиев в начале своей книги и приводил затем многочисленные случаи совпадения хеттских и этрусских слов и грамматических показателей. Надо сказать, что в установлении хетто-этрусских параллелей Георгиев допустил много ошибок.

Однако «... большинство действительно полученных им хетто-этрусских лексических и грамматических соответствий возникло, очевидно, не в результате хеттского происхождения соответствующих этрусских форм, но как следствие развития тех и других из первоначального источника», — пишет советский этрусколог Харсекин в рецензии на книгу Георгиева.

Еще Геродот утверждал, что родиной этрусков является Лидия, расположенная в Малой Азии. И действительно, в последнее время добыто много фактов, подтверждающих сходство этрусского и лидийского языков: здесь и совпадения некоторых имен, например имеющих основу масн-, и сходство графического облика слов (например, скопление согласных в слове), одинаковое звучание и значение некоторых оборотов, например, совпадает оборот нах... нах... (по-русски его можно перевести "как... так..."), и многие другие черты сходства. В лидийском, так же как и в других алфавитах Малой Азии, имеется знак восьмерки — 8, передающий звук [ф]. Точно такой же звук передает и восьмерка в этрусском алфавите, а ведь у греков, создателей алфавита, этого знака не было (может быть, малоазийцы взяли этот знак у семитов: он есть в южноаравийском алфавите, но обозначает здесь не [ф], а нечто вроде английского th).

Еще одним доказательством правоты Геродота может служить такой знаменательный факт. В 80-х годах прошлого века на острове Лемнос, у западного побережья Малой Азии, была обнаружена надгробная стела, изображающая воина с копьем. На стеле была высечена надпись. Язык этой надписи был очень похож на этрусский: лингвисты насчитали в ней до десятка корней и семь суффиксов, а также целые выражения, подобные этрусским!

Правда, скептики предполагали, что эта стела на Лемносе была надгробным памятником какому-то богатому этруску, жившему на острове: ведь обнаружили же в Египте самый большой памятник письменности этрусков! Однако впоследствии были найдены и небольшие памятники письма на Лемносе, и язык их тоже был сходен с этрусским. С малоазийским «адресом» этрусков можно связать и само их название, видимо содержащее ту же основу, что и название Трои.

Наконец, на древнем острове Кипр также были найдены тексты, написанные на языке, возможно родственном языку загадочного народа этрусков.

Так от берегов Малой Азии через острова Эгеиды к древней Италии протягивается цепь «этрусских» языков. Скорее всего, этрусский язык вовсе не индоевропейский, а эгейский. В таком случае, он мог бы быть родственным минойскому или хаттскому (кстати, во всех трех языках не было звонких согласных). Те ученые, которые отвергали родство этрусского с индоевропейскими языками, все же допускали, что такие окончания, как этрусское – хун и хеттское – хун (1-е лицо прошедшего времени глагола), не могут быть простыми совпадениями. Они объясняли это соответствие заимствованием, но окончания не заимствуются! [41] Спор разрешился просто — оказалось, что в этрусском такого окончания нет. Так был устранен последний серьезный довод в пользу родства этрусского с хеттским.

41

Иногда, правда, считают, что в самом хеттском окончание – л родительного падежа не индоевропейское, а заимствованное. Дело в том, что в индоевропейских языках окончания – л не было (впрочем, имелись притяжательные прилагательные на -ли).

Что же касается таких соответствий, как окончания – с, -л (родительный падеж в этрусском и в хеттском), то они могут быть совпадениями или же свидетельствовать (это касается, правда, лишь окончания – с) о древнем, «ностратическом» родстве языков. Об этом родстве свидетельствуют и такие устойчивые формы, как ми, мини (местоимение 1-го лица единственного числа в этрусском). Но «ностратическое» родство объединяет очень широкий круг языков — сюда входят и индоевропейские, и семитские, и уральские, и алтайские, и дравидские, и эскимосские, и древние хуррито-урартские языки. Так что вопрос, «с какими языками был в родстве этрусский», по сути дела, остается открытым.