Когда небо было рекой

– Да… Не знала, что там есть деревни или что-то вроде…

– Может, мы просто не заметили в сумерках?

Мы с Витой принялись ждать, когда эти люди приблизятся к нам. Чем ближе они оказывались, тем диковиннее выглядели. Одежда напоминала что-то вроде традиционных одеяний военных старой Кореи. А точнее – Чосона… Я видела в музее. Может быть, недалеко были какие-то реконструкции?

Когда они подошли почти вплотную, я поняла, что их одежды совсем не походили на те, что были выставлены в экспозиции. Да, в целом – похоже, но сомневаюсь, что у военных того времени были светящиеся приборы, висящие на кожаных поясах, напоминавшие по своей форме пейджер.

Их действительно было трое: двое мужчин и одна женщина с короткими темными волосами. Все были корейцами, молодыми, лет тридцати, если не меньше – гладкая кожа, узкие темные глаза… Они смотрели на нас с враждебностью.

– Здравствуйте… – сказала я, а потом повторила на английском, – hello!

Они переглянулись и тот, кто выглядел постарше, что-то ответил на корейском. Я поняла, что это именно корейский, потому что увлекалась дорамами, но ни одного знакомого слова в его речи не услышала.

Мужчина бросил быстрый взгляд на женщину, а потом кивнул.

Она сделала шаг вперед, ловким движением руки сняла свое странное устройство с пояса, направила на нас и нажала на моргающий огонек.

* * *

Темнота.

Потом – неприятное покалывание в теле. Помните это чувство, когда отлежишь ночью руку? Вот, что-то вроде этого, только кололо все тело. От кончиков пальцев на ногах до головы.

Ощущения в теле – как после похмелья. Такого, когда ты сперва пил пиво, потом коньяк, а потом снова пиво и какой-нибудь дурацкий коктейль, вроде клубничной маргариты. Я так никогда, честно говоря, не развлекалась, но предполагала, что состояние после подобных возлияний должно быть приблизительно таким.

Проще говоря – мне было плохо.

Думать не хотелось, но откуда-то, прорываясь сквозь темноту, раздался голос:

– Кира?.. Кир!

Я разлепила тяжелые веки, вспоминая чертового Вия. Абсурдное воспоминание.

– Вита?

Вокруг нас была комната, полная света и зелени: везде светильники диковинной формы и кашпо с растениями. А я-то думала, что очнусь в холодной и сырой камере, где по стенам будут ползать мокрицы.

– Что за… – она замолчала, немигающим взглядом уставившись на странную конструкцию на стене. – Это камера?

Я не знала, про что она спрашивает: про место, где мы находились, или про устройство.

– Ты как? – только и смогла спросить я. Вита была всего лишь на год меня младше, но во всех наших поездках я чувствовала ответственность за нее. Будто это была моя младшая сестра, которую я должна опекать…

Подруга потерла виски и тяжело вздохнула.

– Ощущение, будто я выпила литр водки.

Мне стало смешно. Максимально глупое состояние в нашем положении, но я ничего не могла с собой поделать – только подавить этот смех, чтобы не рассмеяться при ней.

– Ты хоть раз в жизни пила водку?

Она подняла на меня глаза и нахмурилась.

– Угу, – буркнула в итоге, – на похоронах.

Я замолчала, словно налетела на стену. Самое тупое, что я могла бы сделать сейчас, – это начать спрашивать. Но, хорошо это или плохо, мне не нужно было ничего выяснять – я и так прекрасно знала, о каких именно похоронах она говорит.

А знать больше мне было не нужно.

– Где мы? – спросила Вита, спасая меня от необходимости что-то отвечать на ее предыдущую фразу.

– Какой-то зал, – ответила я, и принялась осматриваться. Это действительно не была камера в тюрьме – это была комната. Довольно просторная, с большим количеством цветов и маленьких деревьев в вытянутых горшках.

– Я помню поле… – медленно проговорила она, – и то, что нашей машины там не было.

– А людей? – встрепенулась я. – Людей, которые к нам пришли. Их ты помнишь?

Вита задумалась, а потом кивнула.

– Кажется, да. Это они нас вырубили?

«Вырубили». Такое странное слово. Я почувствовала себя свиньей, которую привели в хлев на убой, посмотрели в глаза и выстрелили в лоб.

– Я помню женщину, – наконец, сказала я, отбросив ассоциации с животными, – она что-то нажала на своем поясе.

– Какая-то светящаяся фигня, – кивнула Вита, потирая виски, – да, я помню этот огонек. А потом – темнота.

Вот и у меня было так же: огонек и темнота.

– Не помню, чтобы на картах рядом было хоть что-то, – протянула я.

– Может, карты старые?

– Нет, я скачивала их накануне…

Вита схватилась за голову – реальный жест смятения и отчаяния.

– Мы же не в Северной Корее, какого черта?! Разве эти руины находятся в запрещенном месте?!

Я промолчала, потому что уже была не уверена в том, что это просто достопримечательность. Вдруг мы зашли туда, куда не следовало, и теперь пожинаем плоды своего глупого поступка?..

С другой стороны, тогда бы нас запихнули в камеру, а не в уютную комнату.

* * *

Мы просидели в этой комнате еще минимум час. Наши телефоны оказались при нас, но сигнал не ловили, и я сразу подумала о секретном объекте и глушилках. Вероятно, мы все же забрели куда-то не туда.

Все, что мы могли делать, – это исследовать помещение, в котором оказались. Но в нем не было ничего необычного – просто комната, с зеленью, ковриками и столиками. Вполне себе простая и совершенно непримечательная.

Спустя этот долгий час в комнате раздался странный звук, похожий на писк дверной сигнализации, и запертые ранее двери (мы с Витой проверили) отворились.

Глава 5 . Давайте поговорим

Их было двое: два мужчины, один постарше и с более суровым лицом, а второй почти подросток. Слишком молодой. Но оба – в военной форме и на боках висели ножны с чем-то, отдаленно напоминавшим клинки. Только они были через чур вытянутыми, будто шпаги… Оба мужчины оказались темноволосыми и с темными глазами.

Тот, что постарше, сделал несколько шагов ко мне. Что-то сказал, на корейском, я помнила эти их «ль» и «тхы» из самоучителя и видео на ютубе, но что именно он говорил, я не поняла.

– Мы не понимаем вас… – с легким испугом сказала Вита. Я покивала, подтверждая ее слова, а потом едва не рассмеялась – какой смысл кивать, если они также не поймут нас.

Тогда-то это и произошло: мужчина, который старше, сделал знак рукой и молодой тотчас подошел к нему с небольшими коробочками. Открыл одну, протянул ее, а вторую оставил себе. Взрослый взял эту коробочку, вытащил что-то из нее, что-то маленькое, а потом двинулся в мою сторону.