Когда нельзя умирать

Там, внизу кровососы, а за дверью свобода и будь я проклят, если не доберусь до нее!

Вручив прихваченную бутылку Эйли, я попросил ее спуститься на пару ступеней и не мешать. Выгреб из карманов все накопители и зажал их в левой руке. Чтобы вывалить стену, нужна была чертова уйма энергии. Я даже сомневался, хватит ли мне той, что имелась в накопителях. Скорее всего, нет, но вывалить пару камней возле рамы, напротив засова было мне по силам!

Я стал перезаряжать заклинание. Снова справился в рекордные стоки! Гарри был прав, стресс идет мне на пользу. Но это ровно до того момента, пока не загонит меня в гроб. И все же силы в него было вложено мало. То есть, достаточно чтобы швыряться парой крохотных камешков, но не для того чтобы вывалить здоровенную каменюку из давно схватившейся кладки. Я настроился на то, чтобы после активации быстро влить в заклинание всю доступную энергию: крохи собственного резерва, и ту магию, что осталась в накопителях.

За мгновение до того, как я активировал «терракинез», затвор лязгнул и дверь открылась. Солнечные лучи больно ударили по глазам, и я качнулся, пытаясь удержать тело на ступенях, а подготовленную магию в узде воли.

— Кто такие?! — властно спросил старый сердитый голос. — Отвечай, тля!

Я удержался, в глазах прояснилось, и прямо перед собой я увидел седого бородатого старика в рабочей одежде с лопатой наперевес. Сбоку, за дверью пряталась молоденькая девушка в сером платье и белом переднике, вооруженная сковородкой. Оба неодаренные, даже не близко: у девушки энергоузлы в зачаточном состоянии, а у деда вообще атрофировались.

— Дункан! — приказала Эйли, явно подразумевая, что мне стоит убраться из ее дороги, но я притормозил ее энтузиазм.

— Люди!

— Люди, — подтвердил дед. — А вы кто такие? И как попали в погреб сэра Уинстона?

Погребок, к слову, находился посреди живописного сада, а дед, я так понимаю, был садовником.

— От вампиров сбежали, — ответил я, отмечая реакцию старика.

— Каких к черту вампиров? — возмутился он. — Что им делать в винном погребе торговца шерстью?

Вроде бы и не врет, но откуда у торговца шерстью такой погреб?

Снизу послышался звон стекла и уже знакомая ругань. Дед тоже обратил на это внимание и отвлекся, чем я и воспользовался, сделал быстрый шаг вперед и толкнул старика ладонью в грудь.

— В сторону! — рявкнул я.

Сзади что-то звякнуло, это Эйли отбила нацеленную мне в голову сковородку и ударила бедняжку в живот ногой. Горничную, думаю, это была она, сложило пополам. Я ожидал яростное сопротивление, но девушка скрутилась в позу эмбриона, выпучила глаза и пыталась сделать вдох, а дед потерял лопату, боевой настрой и медленно пытался подняться на ноги. Надо же, я думал, совсем уж обессилел, а тут… Да, это не с вампирами драться.

Кровососы напомнили о себе выстрелами: пули засвистели вокруг моей головы, заставляя пригнуться и обернуться. Вампиры неслись по узкой лестнице, один за другим и делали бы это гораздо быстрее, если бы первый не палил в белый свет. Стрельба его тормозила, солнце слепило, а из-за скоростных скачек по ступеням пистолет прыгал в руке, он не мог прицелиться и больше полагался на удачу.

Заклинание терракинеза само сорвалось с руки: я готовился применить его в точечном ударе, но вместо этого бросил в тоннель, мгновенно ощутил всю ту массу земли, чей вес аккуратно сдерживала прочная кладка в форме арки. В теории эта форма идеально распределяла вес земли, но кое-где строители схалтурили, а может изменения прошли с годами, и я ощутил место, где конструкция была совсем неидеальной, где давление земли было больше всего, и причиной тому была беседка! Хозяева поставили беседку прямо над входом в погреб! Видно чтобы далеко за выпивкой не бегать.

Я пустил в ход всю магию, что была мне доступна: родник опустел, накопители в руке резко раскалились, обжигая кожу. Наконец кровососу-стрелку повезло: пуля попала в амулетный щит, но он ее не удержал, издох, даже не сильно нагревшись от тех крох энергии, что в нем оставались. Пуля больно ударила меня в левую сторону груди, я отшатнулся, но до последнего контролировал те разрушения, что творило мое заклинание. Возросшее давление заставило один из камней потолка обрушиться на головы вампиров, я резко изменил свою волю, заставляя лишь немного ослабнуть кладку вокруг свежей дыры, и тонны земли осели прямо на вампиров. Стоявшая над тоннелем беседка затрещала досками, заскрежетала балками, завизжала гнущимися гвоздями креплений и сложилась внутрь образовавшейся ямы. Только после этого я позволил себе осесть на землю. Раскаленные накопители вывалились из обожженной руки.

— Мать моя… — прошептал в ужасе садовник.

— Дункан! — закричала Эйли.

— Все хорошо, — ответил я ей и улыбнулся.

Соврал. Ни черта мне хорошо не было: усталость, боль, жар и озноб навалились одновременно, в глазах потемнело, в ушах зазвенело, и чертова жажда навалилась с новой силой. У меня же вино было! Я попытался протянуть руку, но она не поднялась, попытался сказать Эйли, чтобы передала бутылку, но вместо этого просто рухнул на траву.

Трава была прохладной, только солнце снова резануло глаза, и я их прикрыл. Так значительно лучше! Свет никуда не делся, он проникал сквозь опущенные ресницы, согревал и освещал мою продрогшую в подземелье душу.

— Дункан! — снова крикнула Эйли и стала меня трясти. Какая-то вредная привычка у нее образовалась. Одно и тоже все время орет, а мне угадывай, что она в виду имеет.

Вина так и не выпил.

Глава 7

Очнулся я от тряски, стеклянного звона и боли в груди. Застонал.

— Тише! — скомандовала Эйли. — Не шевелись.

Но я, конечно же, не послушался и попытался встать, за что был вознагражден очередной вспышкой боли в груди. В глазах и так одна муть гуляла, но после неосторожного движения пошли большие темные круги. Я невольно приложил руку к больному месту и наткнулся на влажную марлевую повязку. Видно тот выстрел меня достал.

— Тебя подстрелили, — подтвердила Эйли, а я отметил, каким спокойным голосом она говорила. Это обнадеживало, и я закрыл глаза, дожидаясь пока пройдут круги. Еще до того, как это случилось, по надсадному реву мотора я определил, что мы в машине, а по качеству кожи, что попала под руку — в дорогой. При этом гнали мы так, что…

А кто вообще за рулем? Эйли водить не умеет.

Я поднапрягся и сел. Грудь полыхнула огнем боли, я схватился за рану, чем только разбередил ее еще больше.

— Осел упертый, — беззлобно комментировала девушка. — Все, что я могла сделать, это достать пулю и плеснуть на рану виски.

За рулем была именно что Эйли, никого больше в салоне «Ройяла» не было. Кстати о виски, запах в салоне стоял такой, словно меня в нем искупали: девушка не жадничала. Я лишился вампирской рубашки, хотя возможно нет, похоже, она пошла на перевязку, так что использование большого количества спирта было оправдано. Рубашка на мне успела пропотеть, я был грязным, так что в рамках ограниченного времени и ресурсов девушка действовала весьма разумно. Из того что было, она соорудила проспиртованный тампон на рану, которая пришлась на нижнюю часть левой грудной мышцы и перевязь.

Упреждая мой вопрос, Эйли ответила:

— Можно было бы разыскать зелья, в таком богатом доме, они бы точно нашлись, но рана оказалась не такой страшной, и я не рискнула оставаться в том доме, тем более, когда увидела машину.

В пользу того, что с маркой я не прогадал, говорило хотя бы то, насколько просторным был салон: мне почти не нужно было сгибать ноги в коленях лежа на заднем сидении. В крохотном «Остине» пришлось бы в три погибели сложиться, так что с одной стороны нам повезло, а с другой — «Ройялов» куда меньше «Остинов» и искать их полиция будет охотнее. А это точно «Ройял». В каком еще автомобиле уровень пафоса мог дойти до установки минибара? Из отечественных мне в голову ничего не приходит. А вот и подтверждение: в лобовом стекле виднелся длинный полированный капот с фирменной крылатой короной на крышке хромированного радиатора. Дорога же перед ним была не столь презентабельной. Я бы даже сказал отвратительной: грунтовой, ухабистой и пыльной. С двух сторон ее подпирали бескрайние пшеничные поля, впереди виднелся лесок, а позади все затянуло столбом желтой пыли.