Когда он был порочным

— По-моему, эклеров больше не осталось, — заметила Софи, поглядывая на нее с симпатией.

У Франчески упало сердце.

— А шоколадное печенье?

— Тоже закончилось.

— Так что осталось?

— Миндальный пирог.

— Это который на вкус как пыльная тряпка?

Он самый, — подтвердила Элоиза. — Это единственное сладкое блюдо, которое мама не попробовала заранее. Я ее предупреждала, конечно, но меня никто никогда не слушает.

Франческа чуть не заплакала. Смешно, конечно, но предвкушение любимых сладостей было единственным, что поддерживало ее в данный момент.

— Ну, веселей, Фрэнни, — сказала Элоиза, которая, задрав подбородок, выглядывала что-то поверх толпы. — Я вижу Майкла.

И верно, это был Майкл. Он стоял в начале зала и выглядел ужасно элегантно и греховно в своем черном бальном фраке. Вокруг него сгрудились женщины, что нисколько не удивило Франческу. Половина этих дам видела в нем жениха либо для себя, либо для дочери.

А вторую половину составляли молодые замужние дамы, которым нужно было от него нечто совсем другое.

— Я и забыла, насколько он хорош собой, — пробормотала Кейт.

Франческа сердито глянула на нее.

— Он очень загорелый, — добавила Софи.

— Он же был в Индии, — сказала Франческа. — Как же было там не загореть!

— Какая ты сегодня раздражительная, — заметила Элоиза. Франческа усилием воли заставила свое лицо превратиться в бесстрастную маску.

— Я просто утомлена бесконечными расспросами о Майкле, вот и все. Не так уж приятно все время говорить только о нем.

— Вы что же, рассорились с ним? — поинтересовалась Софи.

— Нет, конечно же, нет, — откликнулась Франческа, запоздало сообразив, что ее реплики создали ложное впечатление. — Но я весь вечер говорила только о нем. И доведена до такой крайности, что готова рассуждать о погоде.

— Гм…

—Да!

— Само собой.

Франческа даже не заметила, кто именно произнес последнюю фразу, так как они все четверо не сводили глаз с Майкла, окруженного стайкой женщин.

— А он и правда хорош собой, — вздохнула Софи. — Такие дивные черные волосы.

— Софи! Как ты можешь?! — воскликнула Франческа.

— Но он действительно красив, — защищалась Софи. — И потом, ты не возмущалась, когда Кейт говорила то же самое.

— Вы же обе замужем, — пролепетала Франческа.

— Следует ли это понимать так, что обязанность обсуждать его внешность ложится на меня как на старую деву? — осведомилась Элоиза.

Франческа оглянулась на сестру, не желая верить своим ушам.

— Майкл — совершенно неподходящий жених для тебя.

— Это почему? — Вопрос задала Софи, но Франческа заметила, что Элоиза с большим вниманием ожидает ее ответа.

— Потому что он ужасный повеса, — сказала она.

— Интересно, — пробормотала Элоиза. — Когда с неделю назад то же самое сказала Гиацинта, ты была вне себя.

Уж эта Элоиза! Всегда она все помнит!

— Гиацинта сама не понимала, что говорит, — сказала Франческа. — Собственно, она всегда говорит, сама не зная что. Кроме того, речь шла о пунктуальности Майкла, а не о его достоинствах как жениха,

— И что же делает его столь нежелательным женихом? — спросила Элоиза.

Франческа серьезно посмотрела на старшую сестру. Если Элоиза и в самом деле думает, что ей стоит позаигрывать с Майклом, то она просто не в своем уме!

— Так что? — не отступала Элоиза.

— Он не способен оставаться верным одной женщине, — сказала Франческа, — а я очень сомневаюсь, что ты сумеешь смириться с его изменами.

— Нет, — пробормотала Элоиза, — нет. Разве что он захочет смириться с тяжкими телесными повреждениями.

Тут все четыре дамы примолкли и вновь принялись беззастенчиво разглядывать Майкла и окружавших его женщин. Майкл как раз склонился и шептал одной из этих особ что-то на ушко, отчего та заливалась румянцем и хихикала, прикрывая рот ладошкой.

— Какой он, однако, вертопрах, — заметила Кейт.

— Есть в нем что-то эдакое, — согласилась Софи. — Эти бедняжки перед ним совершенно беспомощны.

Майкл улыбнулся своей соседке медленной, какой-то текучей улыбкой, и эта улыбка заставила даже представительниц семейства Бриджертон вздохнуть.

— И что, нам больше нечем заняться, кроме как шпионить за Майклом? — спросила Франческа с отвращением.

Кейт, Софи и Элоиза переглянулись и захлопали глазами.

— Нечем.

— Решительно нечем.

— Думаю, и правда нечем, — подвела итог Кейт. — В данный момент по крайней мере.

— Тебе бы следовало подойти к нему и поговорить, — сказала Элоиза, толкая Франческу локтем в бок.

— Это еще почему?

— Потому что он здесь.

— Также, как и сотня других мужчин, — отозвалась Франческа, — за которых я пошла бы замуж.

— Я лично вижу только трех, которые обещают быть послушными, — заметила Элоиза, — да и в них я не очень уверена.

— Как бы то ни было, — заявила Франческа, не желавшая оставлять за сестрой последнее слово, — я здесь для того, чтобы подыскать себе мужа, и не понимаю, каким образом танцы с Майклом могут способствовать этой цели.

— А я-то думала, что ты здесь для того, чтобы поздравить маму с днем рождения, — протянула Элоиза.

Франческа только одарила сестру уничтожающим взглядом. В семье они с Элоизой были ближе всех друг другу по возрасту — были погодками. Разумеется, Франческа не задумываясь жизнь бы отдала за сестру, и ни одна другая женщина на свете не знала больше о ее личных тайнах, но как же часто ей хотелось придушить эту ехидную Элоизу!

Вот и сейчас тоже. Особенно сейчас.

— Элоиза права, — заметила Софи, обращаясь к Франческе. — Надо тебе пойти и поприветствовать Майкла. В конце концов, к этому обязывает простая вежливость. Он же так долго пробыл за границей!

— Можно подумать, что мы с ним не жили под одной крышей последнее время, — заметила Франческа. — Уж что-что, а поздороваться после его приезда мы успели.

— Да, но не на людях, — ответила Софи, — и не в доме твоей семьи. Если ты не подойдешь к нему и не поговоришь с ним, все завтра же начнут об этом болтать. Подумают, что вы в ссоре. Или хуже того, что ты не признаешь его как нового графа.

— Конечно, я признаю его, — сказала Франческа. — А даже если б и не признавала, какое бы это имело значение? Порядок наследования никаких сомнений не вызывает.