Когда он получает

Если бы не эта история с Максимом, дающая мне выход, я не уверена, что не позволила бы своему мужу делать это со мной. Потому что с каждой минутой его присутствия в моей голове появляется маленький голосок, задающийся вопросом, действительно ли так плохо сдаться.

Я обещала себе не делать этого. Мой разум знает, что я не должна этого делать.

Но моему телу, похоже, все это безразлично.

Как бы мне хотелось, чтобы я по-прежнему ненавидела Неро с такой же силой, как тогда, когда он вез меня в Нью-Йорк!

Но это не так.

И Неро это чувствует, не так ли?

Что, если ты сдашься хотя бы раз?

Нет, это никогда не бывает просто раз. Так начинается, а потом это «один раз» повторяется снова и снова.

Не то чтобы Неро был каким-то незнакомцем из бара, и после того, как мы переспим, он просто уйдет, и я больше никогда его не увижу.

Мы живем вместе. Он мой чертов муж. Муж, который хочет восстановить наши отношения. Муж, который показал мне, что готов умереть за меня.

В моем животе поселился тяжелый груз. Я все время сравниваю Неро с моим отцом, сравниваю свою историю с историей моей матери, но мой отец никогда бы не отдал свою жизнь за мою маму. За своих детей. Ради своей семьи.

Неро… другой.

Я прижимаю сумочку к груди, выходя из бального зала.

Может, в чем-то он и другой, но он все равно преступник. Я не могу забыть об этом. И я не могу рисковать, делая что-то, что может поколебать стены, которые я возвела вокруг своего сердца. Стены, которые, кажется, уже рушатся, что только усиливает необходимость убраться из этого места, пока я не потеряла себя еще больше.

Я откидываю плечи назад, заставляю себя дышать и несколько минут брожу по выставочному залу, останавливаясь у стеклянных витрин, чтобы рассмотреть выставленные на них товары. Начальные ставки не показаны, но они указаны в приложении, которое я пролистала по дороге сюда, и они не для слабонервных. Только наши билеты стоили по десять тысяч за штуку.

Поскольку ужин еще не закончился, здесь всего несколько человек. Я жду, пока пара, стоящая рядом с Максимом, отойдет.

Он старше, ему около сорока, и он хорошо ухожен. Пошив его костюма в полоску точен и приятен. Это человек, который гордится своим внешним видом.

Звук моих каблуков, щелкающих по мраморному полу, предупреждает его о моем приближении. Когда я останавливаюсь напротив него, его взгляд встречается с моим поверх витрины.

Он рассматривает меня с минуту, прежде чем спросить, — Вы коллекционер?

— Нет, — отвечаю я с улыбкой. — Просто любитель книг.

— С этого все и начинается, — говорит он со знающим блеском в глазах. — Я должен похвалить вашу интуицию. Вы смотрите на второе издание «Евгения Онегина» Пушкина, величайшего русского поэта, который когда-либо жил. Вы читали что-нибудь из его произведений?

— Нет.

Он спрашивает. — А надо бы. Переводы никогда не бывают так хороши, как оригинал, но есть литература, которую просто нельзя игнорировать.

Он проводит большим пальцем по усам. — Я был готов любить весь мир, но никто не понимал меня, поэтому я научился ненавидеть.

Мурашки разбегаются по спине. — Цитата?

— Действительно. Онегин был циником, разочаровавшимся в обществе.

Он обходит витрину, его глаза скользят по мне с едва заметным, нервирующим интересом. Я чувствую, как по коже ползет липкое беспокойство.

— Красивое платье, — бормочет он.

— Спасибо.

Не спрашивая, он проникает в мое личное пространство и проводит пальцем по вышитой бисером луне на моем бедре. — Я человек, который ценит хорошее мастерство.

Я заставляю себя не шевелиться, сопротивляясь желанию отступить.

— Вы должны назвать мне имя дизайнера, чтобы я мог купить что-нибудь для своей жены. Я обещал ей подарок сегодня вечером, но на аукционе ничего не привлекло ее внимания.

Я сглатываю, надеясь, что он не почувствует обмана под моей неуверенной улыбкой.

— Мой муж тоже хочет подарить мне что-нибудь. Я еще не выбрала.

Мой взгляд возвращается к старой книге.

— Боюсь, это будет не Пушкин. Я очень долго ждала, когда смогу пополнить им свою коллекцию, и вот сегодня настал тот самый вечер.

— А если кто-то перебьет вас?

— Не перебьют.

Он сцепил руки, созерцая книгу со спокойной уверенностью.

— Когда я вижу что-то, что мне нужно, я всегда нахожу способ это получить.

Его взгляд возвращается ко мне, и мои инстинкты вспыхивают, предупреждая меня о хищнике, скрывающемся за его полированной внешностью.

Этот человек опасен. Не то чтобы я этого не знала, но теперь я это почувствовала.

Капелька холодного пота скатилась вниз по позвоночнику.

— Так где же ваш муж? — спрашивает Максим.

— Заканчивает трапезу. Я была слишком взволнована, чтобы ждать.

— Лучше смотреть на все, когда вокруг не так много людей. Я не люблю толпы, но даже их было недостаточно, чтобы удержать меня сегодня. Знаете ли вы, что на планете осталось всего десять известных экземпляров этого издания?

Это объясняет, почему торги за книгу начинаются с трехсот тысяч долларов.

— Я понятия не имел…

— Макс! Вот ты где!

К нам подходит темноволосая женщина.

Екатерина.

В одной руке у нее бокал, и, судя по ее неустойчивому равновесию, это далеко не первый бокал, который она выпила сегодня.

Губы Максима на мгновение истончаются, но когда Екатерина доходит до нас, он маскирует свое раздражение услужливой улыбкой.

Он берет ее за локоть, чтобы поддержать.

— Это моя жена, Екатерина. Котик, познакомься с моим новым другом… — он запнулся, явно ожидая, что я заполню пробел. Мы не обменялись именами.

— Блейк.

Екатерина смотрит на меня с подозрением.

— Приятно познакомиться. — Ее акцент тяжелее, чем у Максима. — Dorogoy, chto ty tut delayesh'? Ya uzhe nachala volnovat'sya.

Максим вздыхает.

— Pochemu? Ya zhe tebe uzhe govoril pro knigu. Posmotri syuda. — Он указывает на книгу, а затем поднимает взгляд на меня. — Ty vidish', kakaya ona krasivaya?