Когда они пришли

И тут я догадался, что лежу не в своей кровати в общаге, а на жестком полу бронетранспортера. А впереди, закинув ноги на панель приборов, храпит дядя Коля. И запутался я не в одеяле, а в собственной куртке, натянутой вместо покрывала. Вот ведь черти натворили... И все это правда... Оеей...

Во рту словно эскадрон ночевал, а в голове только туман и единственная мысль: "Воды". С трудом напялив куртку и даже не подумав о разгрузнике, я вышел наружу. В гараже было тепло...

У колеса БТРа, на вырванном с мясом из иномарки сиденье расположился

Макс. Хотя я увидел не столько его, сколько бутылку воды у него в руках...

– Здравствуй, - поприветствовал я его, - дашь глотнуть?

– Да бери... Только ори потише...

– А что такое?
– спросил я прежде чем присосался к горлышку.

– Четыре часа утра, вот что такое... Вчера ведь весь день пробухали...

– И вы там были?
– чуть не подавился я водой.

– Не помнишь?

– Неа... – честно признался я, с трудом хватаясь за мысли. Хотелось снова лечь.

– Ишь, как тебя накрыло... Новичок ведь в этом деле?

Я покачал головой... Зря... Мозг словно отвалился и перекатывался внутри, отскакивая от черепной коробки.

– Поднялся к вам. когда шуметь начали... Думал, чего случилось... Не помнишь? Вы тогда еще консервы на шампуры надевали. Я еще посоветовал сначала их вынуть из банок, а уж потом готовить. Ничего такого я не помнил. Это как из анекдота про туриста из Турции, рассматривающего свои фотографии: «Мы что, и там были?»

– А конвой не проспали ненароком?
– перевел я разговор в другое русло.

– Нет, он полдесятого, - сообщил спокойно Макс.

– Откуда знаешь?

– Ты сказал...

– Я?!

– Слова сержанта передал. Он потрезвее твоего был. Хотя это и не сильно помогало...

Я потер уже немного заросшее щетиной лицо.

– Надо бы себя в порядок привести...

– Угу...
– прогундел Макс, прикрывая глаза.

Пришлось подняться на третий уровень, с трудом находя дорогу в полутемных помещениях. Там в гараж водопровод заглядывал, что в дом шел.

Солдаты туда кран врезали. Можно было хотя бы умыться... Холодная вода немного привела меня в чувство. Сейчас бы вообще в ручей бы окунуться...

Ледяной такой, чтобы все из головы мигом влетело... Но приходиться довольствоваться этим... Под конец просто засунул голову под струю воды и некоторое время так стоял, отфыркиваясь.

– Сейчас бы опохмелиться, - подошел ко мне сержант.

Я кинул на него удивленный взгляд.

– Вчера ведь все выдули...
– продолжил он.

– Ага... А конвой полдесятого?
– спросил я, сразу перескакивая с пятого на десятое.

– Точно... Теперь не проспишь.

Вернувшись, я обнаружил, что дядя Коля тоже проснулся. Увидав меня, он сказал:

– А я как раз тебя ищу! Представь, у меня твой студенческий...

Я взглянув в билет. Точно, мой. Только почему-то на фотографии карандашом тщательно нарисованы усы и борода. Странно, мне казалось, что я его еще в универе потерял. Немного поколебавшись, я запулил свой студенческий в дальний угол. Теперь он мне даром не нужен, как и все остальные документы. Покончить с этим раз и навсегда.

В следующую минуту мне в голову пришла гениальная мысль почистить оружие. Все равно ничем другим пока заняться нечем. Энтузиазмом предложение встречено не было, но я был непреклонен. Главным по этому делу поставили Макса. Он единственный из нас, кто толком знал, как надо собрать и разобрать автомат, чтобы потом лишних деталей не оставалось...

Примерно к восьми часам люди начали просыпаться. К тому времени нам осталось лишь собрать последний дробовик и с чистым сердцем созерцать сделанную работу. А на арсенал наш поглядеть со стороны стоило. Даже на меня он произвел впечатление, собранный разом в одном месте. Всего на этот момент мы таскали за плечами четыре АКСУ под пять сорок пять, три

АКС сорок седьмых, один АКМ, один ТТ, три Макаровых и четыре охотничьих дробовика.

Я как раз стоял и размышлял над тем, что еще сюда добавиться после того, как мы вернемся с полигона. Надеялся, что очень даже много. А вот патроны считать не хотелось. И даже не потому, что это достаточно нудное занятие, а потому, что мало их оставалось. Больше душу грело не по штукам их считать, я цинками и обоймами.

Примерно в этот момент ко мне еще подошла Светка. В начале я даже испугался, что сейчас будет отчитывать за то, коим образом я провел последние часы и не наговорил ли я ей каких-либо глупостей. Но вместо этого она очень тихо и аккуратно спросила меня:

– Миш, ты тут вроде уже как свой...

Я кивнул, не зная, чего от нее ожидать. Одной серьезной проблемой, которая каждый раз становилось передо мной во время разговоров с ней -

полная непредсказуемость поведения... Как у гранаты без чеки - рванет, не рванет, черт знает, а страшно...

Она немного покраснела и продолжила:

– Миш, а где здесь туалет?

Я на нее взглянул так, словно она только что доказала теорему Ферма.

Несмотря на идиотизм ситуации и самого вопроса, он был вполне логичен. В самом деле, где?

– Не знаю, - честно я признался.

При мысле об данной принадлежности санузла, мне самому туда захотелось.

– Если хочешь, пошли вместе у сержанта спросим...

Предложение было принято, и мы поднялись наверх. Она при этом так отстранено на меня смотрела... Уж не задумала ли чего?

– Миш, а как ты думаешь, мир станет прежним?

– Погоди...
– сняв берет, я прижался лбом к холодному косяку. Как приятно, то, что доктор прописал...

– Миш, ты меня слышал?

– Не кричи... Слышал... Ничего не вернется... Ерунда все это... Столько людей уже погибло и сколько еще погибнет...

– Хорошо...

– Что тут хорошего?
– я даже оторвался от приятной прохлады, - Только не говори, что весь этот кошмар, что на нас свалился, тебе очень нравиться?

– Нет, я не про это... Просто, понимаешь, тут так... У меня ведь больше никого не осталось... Одна я, сирота... А вдруг мир вернется... Как же мне тогда вновь... А мне приятно быть с вами... Вместе... И с тобой тоже...

– Ничего уже не изменится...
– что-то надо было сделать. Что-то словно повисло в воздухе, только я никак не мог за это ухватится... Толстокожий бегемот! Чего же делать?

Как-то неловко я обнял ее за плечи. Странно, но она не стала вырываться и даже не отвесила мне пощечину...

– Ничего уже не изменится, - продолжил я, отпуская ее. Наверное, правильно сделал... А может и нет... Сейчас как рванет, а я в зоне максимального поражения...

– Ты думаешь? Но ведь остались еще армии, правительства... И оружия много... Ведь можно же всех мертвяков перебить...