Когда осенние печали. Часть 2
Шрифт:
Поэтому, когда к нему в кабинет пришёл очередной экспедитор, чтобы получить его подпись в разнарядке, Виталий тут же вызвал к себе главного бухгалтера.
«Ирина Игоревна, оплата уже прошла?» - кивнув на отгрузочные документы, Мясников невозмутимо посмотрел на главбухшу.
«Нет, - та ответила ему искренним удивлением, - Виталий Иванович, они же у нас берут алкоголь на реализацию. Вот уже полгода…»
«Принесите мне договор».
Он снова не ошибся – договор, который принесла Ирина Игоревна, был новым, подписанным уже не Кобелевым, а совершенно другим человеком, новым владельцем фирмы-покупателя.
«Насколько я понимаю, от фирмы осталось одно название? – посмотрев на экспедитора, Виталий тут же перевёл взгляд на главного бухгалтера. – Почему я не в курсе, что у них поменялся владелец?»
«Я не знаю… На договоре стоит подпись вашего заместителя, - женщина пожала плечами. – Он имеет право подписывать любые документы».
«Вы понимаете, что это значит?!»
«Виталий Иванович, а что здесь такого? Это та же фирма, просто другой владелец. Они внесли поправку в договор, вот и всё».
«Ирина Игоревна… - Мясников смотрел на неё исподлобья, - Вам, как главному бухгалтеру, должно быть известно, что лучше иметь дело со старым партнёром, если он просто сменил вывеску… а не со старой вывеской, под которой теперь работает совершенно незнакомый нам человек».
Властью директора Мясников запретил отгрузку продукции до полной оплаты, и уже через несколько минут разговаривал по телефону с разъярённым Олегом.
«Виталя, что за дела?! – судя по тону, партнёр был вне себя, - Почему ты отказал покупателю?!»
«Потому, что я его не знаю, и отдавать товар на такую баснословную сумму без предоплаты не намерен».
«У нас с ними договор, ты что, маленький ребёнок, чтобы не понимать последствий?!»
«О чём ты, Олег? – Мясников усмехнулся в трубку, - О каких последствиях ты говоришь?»
«Мы можем заплатить неустойку за нарушение договора…»
«Что значит неустойка по сравнению с суммой, которую мы можем потерять, если этот твой покупатель вдруг испарится вместе с нашей продукцией?»
«Да с чего ты взял, что он испарится?!»
«Сон мне такой приснился…»
Виталий хорошо представлял сейчас себе лицо Олега, его злобно прищуренные глаза, узкие, поджатые губы… Ссора вышла громкая, но Мясников своего решения не отменил. В тот же вечер ему позвонила Татьяна, и слово в слово повторила речь своего мужа. Спорить с ней Виталий не стал, но предложил Олегу альтернативное решение: самому поехать в город, в котором находилась фирма-покупатель, чтобы лично присутствовать при разгрузке товара и удостовериться, что вся продукция прибыла по назначению в уже знакомые склады.
Он прекрасно понимал, что это пустая затея – фирме ничего не стоило уже после отъезда Олега вывезти весь алкоголь и разбросать по городским ларькам, затем благополучно повесить на ворота склада плакат «Сдаётся в аренду», а после… раствориться, как сахар в кипятке. Теперь он знал наверняка, что новый хозяин фирмы – подставное лицо, на которого просто переписали документы. И, что, исчезни товар без оплаты, Кобелев будет совершенно ни при чём: он свой бизнес продал… да хоть в карты проиграл, к нему уже не придерёшься. И не докажешь, что вся игра была затеяна Олегом ради одной цели: подвести завод под банкротство. После того, как окажется, что большая партия продукции похищена, и средств на оплату собственных счетов и кредитов, а так же выплату заработной платы нет, дирекции ничего не останется, как объявить завод банкротом… И что, получив деньги за им же украденную и тайно
проданную партию водки, Олег выкупит собственное предприятие вторично, но уже в одном лице…Виталий знал наверняка, что так и будет, однако, настоял на отъезде Олега. Для этого у него были две причины.
Первая заключалась в том, что Виталий решил идти ва-банк. Поздний визит к тестю он решил нанести в тот же день, как уехал Олег. Фуры с продукцией должны были прибыть в пункт назначения только утром, поэтому, нацепив на лицо маску отчаяния, Виталий перешагнул порог Семёна Ильича. Ему очень хорошо удалось сыграть роль обеспокоенного родственника. Не заботясь о том, что тесть только недавно выписался из больницы, Мясников выдал ему всё как есть – и об отгруженной продукции, и о подставном лице, и о том, что Олег уехал для контроля, и сейчас ему якобы грозит опасность. Умолчал он лишь об одном – о том, что сам Олег замешан в этой афере. Просьбу к тестю «пробить» по своим милицейским каналам личность нового хозяина фирмы-покупателя Виталий сопровождал тревожными взглядами и тяжёлыми, лихорадочными вздохами.
«А раньше вы о чём думали?! – схватив телефонную трубку, Дзюба-старший привычно сдвинул брови и чуть выдвинул вперёд нижнюю челюсть. – Зачем же вообще тогда товар отгружали, если были такие подозрения?!»
«Так сам Олег и настоял!
– Виталий театрально развёл руками. – Я был против».
Он понимал, что, останься Олег в городе, такого эффекта бы не получилось – связавшись с ним, Семён Ильич услышал бы от сына массу аргументов в пользу того, что Виталий перегибает палку. Теперь же всё выглядело так, что Мясников из кожи лезет вон, чтобы спасти и бизнес, и своего шурина.
Уже к полуночи сведения были получены: действительно, фирма, проданная Кобелевым, была куплена подставным лицом, по чужому, ранее утерянному паспорту. Связавшись рано утром по сотовому телефону с Олегом, Мясников «просветил» того на предмет им же созданной «подставы» и отдал распоряжение по поводу возврата «спасённой» продукции.
Эффект был потрясающим: спаситель-зять в один приём снискал себе прощение за все грехи, заодно отвёл от верного банкротства свой завод.
Виталий понимал, что Олег ему этого не простит, и что теперь нужно срочно приступать к другому плану…
Второй же причиной была Таня… И, если первый вечер и первую ночь Виталий провёл у Семёна с Вероникой, то на следующий день, пользуясь тем, что Олег задержался в поездке, он позвонил Татьяне и назначил свидание.
Приезжать к ней домой Виталий побоялся – дети могли рассказать о его неожиданном визите. Поэтому он подобрал Таню в одном из переулков, затем, покружив по городу, заехал в какой-то незнакомый двор и заглушил машину.
«Танька… - пересев к ней за заднее сиденье, Виталий лихорадочно целовал лицо женщины, - Танечка… Я так соскучился…»
«Я должна тебя ненавидеть, но… - закрыв глаза, она плакала в его объятиях, - Я тоже ужасно соскучилась…»
«Поедем в отель? Я сейчас позвоню…»
«Я не могу, - она с сожалением покачала головой, - дети одни… Я не стала их отвозить к Веронике Григорьевне… Она всё знает про нас, она бы догадалась…»
«Интересно, кто ей сказал… - усмехнувшись, Виталий снова зарылся лицом в волосы Татьяны, - Впрочем, сейчас это неважно... Я не могу без тебя... я не хочу тебя терять... Таня...»