Когда осыпается яблонев цвет

– Маргарита Семеновна, Марта – непростая девочка.

– Вы, наверное, забыли, что мы давно с ней знакомы? – Маргарита попыталась придать разговору легкость, но директор предложенную игру не приняла, продолжала настаивать на своем:

– Давность знакомства тут не играет никакой роли.

Маргарита от этих загадок окончательно потеряла терпение – повысила тон и отчеканила железным голосом:

– Я педагог почти с двадцатилетним стажем и прекрасно знаю, что простых детей, впрочем, как и взрослых, не бывает. Есть характеры сложнее, есть попроще, но при желании с любым можно найти общий язык. А что касается Марты, то с ней мы уже во многом договорились.

Директор детского дома смерила Маргариту долгим взглядом, потом сказала, не отводя глаз:

– Вы просто не знаете того, что знаю я.

– Так расскажите! – Негодование дошло до предела.

«Сколько можно тянуть резину?!»

– Хорошо. – Директор кивнула головой, решившись на то, на что, видимо, решиться было не так уж просто. – Вы не оставляете мне выбора. Хотя я и сама считаю, что утаивать от вас информацию было бы неправильно.

–..?

– Марта – не совсем здоровый человек.

– Насколько я знаю, в детском доме каждый ребенок с диагнозом, который снимается уже через несколько месяцев домашней жизни.

– Нет-нет. Речь не о банальной задержке развития или врожденных поражениях нервной системы. Да и о какой задержке развития можно говорить в ее случае? Способный человечек. Талантливее многих детей из обычных семей.

– Вот именно! Абсолютный слух, живая речь, прекрасная память! Она на французском скоро лучше меня говорить будет. – Заговорив о Марте, Маргарита расцвела в улыбке и даже сама услышала в своем голосе милую, теплую нежность. Не заметить такого отношения не могла и директор, она улыбнулась в ответ, но ее улыбка вышла немного грустной:

– Это замечательно, что вы так относитесь к девочке, но вам придется поверить в то, что память у нее как раз совсем не прекрасная.

– О чем вы говорите?

– Маргарита Семеновна, вам не кажется странной ее одержимость музыкой?

– Возможно, но при чем тут память?

– Вы действительно думаете, что такая тяга может быть врожденной?

– Не понимаю, почему нет? Думаю, истории известно немало случаев, когда интерес к какой-то области жизни заложен в человеке природой.

– Да, это так. Но много ли вам – учителю иностранного языка – известно случаев, когда человек знал множество стихов и песен на французском, никогда его не изучая.

– В том-то и дело, что человек, обладающий отличным слухом и великолепной памятью, может легко и просто воспроизводить текст, не зная перевода.

– В том числе и напевать песню, которую никогда прежде не слышал?

– О чем вы?

– О том, что еще в подмосковном детдоме Марта начинала подпевать песням Пиаф практически с первой строчки, даже если пластинку заводили в первый раз.

– То есть вы хотите сказать, что она выучила их до того, как попала в детдом?

– Вы все правильно понимаете.

– И каким образом это говорит о проблемах с памятью?

– Дело в том, что девочка не имеет ни малейшего представления о том, откуда у нее эти знания.

– Ну и что? Я, например, себя до трех лет вообще не помню.

– Я тоже. Но Марте было шесть, когда она оказалась в детдоме.

– Шесть? – Маргарита была озадачена. Все-таки в этом возрасте у большинства детей остаются более или менее четкие представления о своем происхождении.

– Да. Ее нашли на даче. Поэтому она и оказалась первоначально в подмосковном детдоме.

– Шестилетний ребенок? На даче? На какой даче?

– На своей даче. Со своей бабушкой. Только бабушка к тому моменту, как их обнаружили, была уже мертва дня четыре, а девочка лежала на ее теле, совершенно обессиленная от слез.

– Какой ужас! А что случилось с родителями Марты?

– Отец погиб в автокатастрофе, мать умерла в тюрьме за несколько месяцев до трагедии с бабушкой.

Сердце Маргариты тревожно бухнуло и затрепетало, заколыхалось, кровь отхлынула от лица, которое в секунду сделалось мертвенно-бледным. Но сидевшая напротив женщина не заметила внезапных перемен во внешности гостьи, открыла лежащую на столе папку, вынула оттуда старый снимок и положила перед Маргаритой:

– Вот родители девушки.

Маргарита зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Она уже видела эту фотографию. Теперь она знала, почему внешность Марты иногда казалась ей смутно знакомой и почему-то отталкивающей. Женщина на снимке была той, что когда-то насмерть сбила машиной мать и сына Маргариты. Ту женщину Маргарита когда-то люто ненавидела и не могла простить, а потом так же отчаянно просила судьбу дать ей хоть малейший шанс искупить свое нежелание прощать. Мать этой женщины приходила к Маргарите перед судом, плакала, умоляла, говорила о том, что судьба их уже наказала: в той автокатастрофе погиб муж сидевшей за рулем женщины. Она просила о снисхождении, говорила о том, что если Маргарита скажет в суде, что не имеет претензий и попросит за подсудимую, то срок будет минимальный. А Маргариту тогда тошнило от разговора, она не могла и не хотела просить за убийцу своей семьи. И ее совершенно не волновало то, что у той есть маленькая дочь, и то, что сама женщина – известная пианистка, которая в тюрьме без практики рискует потерять профессию. Какое ей было дело до этой профессии? Она потеряла мать и сына. Ее лишили смысла жизни и рассуждают о потере ремесла. Не было в Маргарите ни капли сострадания ни к той, за кого просили, ни к самой просящей. Ее призывали подумать о маленькой девочке. Что ж, она подумала. У этой девочки были мать и бабка, а у Маргариты больше не было никого. Потому и прогнала она незваную гостью, потому и крикнула ей вслед проклятия и пожелания скорее сдохнуть.

А через год старуха явилась снова. Выплюнула Маргарите в лицо зло и коротко:

– Радуйся – умерла моя дочь! Открытая форма туберкулеза. Там, на зоне, не слишком озабочены лечением. Одним человеком больше, одним меньше – разницы нет. Я тоже скоро за ней отправлюсь – рак желудка в последней стадии. Эта дрянь на нервной почве развивается и жрет человека поедом. Вот так вот. Девка у нас сиротой останется. Это раньше был дом – полная чаша, а как беда случилась, протоптанная дорожка быстро бурьяном заросла. Знаешь почему? Потому что никому мы не нужны. Это у пианистки друзья были, а у заключенной их нет, и до ее семьи тоже никому нет дела. Так что живи, тварь, живи и радуйся. Все по-твоему вышло. Была у нас семья, да вся вышла. За что только дитю такие страдания, не знаю. Может, у тебя есть ответ, а? Так ты скажи! Мне скажи! Им вот скажи! – Старуха вынула из-за пазухи и потрясла перед лицом Маргариты фотографией дочери и зятя. А потом трясла из каждого угла квартиры, из каждого зеркала, из каждого сна много дней и ночей до тех пор, пока Маргарита не попала с нервным срывом в больницу.

Больница вернула крупицы душевного равновесия, но о полном восстановлении Маргарита могла только мечтать. Днем она жила работой. Вечера проводила за книгами. Иногда выбиралась в театр, но редко. Подруги были замужние, семейные, и вырваться от пирогов и кастрюль им было сложно. Случались в жизни Маргариты и романы. Однако то ли кавалеры были не те, то ли сердце ее окончательно замерзло, но желания довериться мужчине у нее никогда не возникало. Хотя справедливости ради надо сказать, что и к ней очередь с предложениями руки и сердца не выстраивалась. В любви признавались, в постель ложились, но жениться не собирались. Уж слишком эта женщина была отстраненной, всегда оставалась чужой и не слишком уютной. Маргариту это не обижало. У нее было достаточно других причин для страданий. А главной по-прежнему оставалась невозможность найти ответ на мучивший ее вопрос: почему обстоятельства ее жизни сложились именно так, а не иначе и для чего и кому это было нужно?

Теперь она знала: для того чтобы они с Мартой обрели друг друга. Откуда-то издалека до Маргариты донесся голос директора детского дома:

– Фотографию девочка сжимала в руках, когда ее нашли, но она не помнила, кто эти люди, изображенные на снимке. Умершую бабушку она тоже не помнила. Даже имени своего не знала. Видимо, потрясение было настолько сильным, что сознание услужливо стерло все трагические воспоминания. Но прошлая жизнь дала о себе знать. Мама Марты была пианисткой, и дочь, судя по всему, унаследовала ее талант. А бабушка, очевидно, знала французский. Мне рассказывали, что на даче нашли много словарей и тетрадей с записями на французском. Так что шансон – явление из прошлой жизни Марты.