Когда поёт Флейта Любви

Хота ответил:

— Если ты согласен закончить наш поединок, я отвечу тебе.

Индеец утвердительно кивнул, и в глазах его по-прежнему светилось искреннее изумление. Хота убрал нож и отпустил противника. Апач поднялся с земли вслед за ним.

— Меня зовут Хота, — продолжил юноша разговор на наречии апачей, — я приемный сын Чогэна — Черного Дрозда. Эти люди, — Хота указал на связанных ковбоев, — в прошлом убили мою настоящую семью, и теперь я должен узнать от них всю правду. Прошу, не препятствуй мне, брат, потому что кровь вопиет от земли и жаждет отмщения…

Апач призадумался, а потом утвердительно кивнул. Уважение, сквозившее в голосе Хоты, а также его прямая принадлежность к его народу помогла ему сделать правильный выбор.

Джо и очнувшиеся его приспешники не понимали ни слова с их разговора. Увидев, что их индейский помощник прекратил драться с их врагом, Джо истерично завопил:

— Серая Сова! Почему ты стоишь? Ты должен убить этого наглеца и развязать нас!!!

Индеец бесстрастно посмотрел на него и произнес на ломанном английском:

— Он победил меня в честной схватке. Мы прекратить драться. Он из моего народа…

Джо начал плеваться и сквернословить:

— Какой, к черту, твой народ! Ты мне прекращай эти свои индейские штучки! Ты что, ослеп, какой из него индеец? И вообще, мне плевать, кто он! Ты должен развязать нас!!! Предатель! Я прикончу тебя при первой же возможности, краснокожая псина!..

Хота устал слушать эти злобные крики, а просто ударил Джо по лицу, заставив его замолчать на несколько мгновений.

— Ты был бы уже тысячу раз мертв, если бы я захотел! — процедил Хота сквозь зубы. — И я без колебаний убью тебя, если ты не ответишь мне на несколько вопросов. Отвечай, четырнадцать лет назад ты убил миссионера по имени Лионнел Хоффманн и его жену. Это произошло в Буффало-сити. Кто заказал это убийство?

Джо замер на несколько мгновений, раздумывая, а потом нахальная улыбка скользнула по его губам. Он понял, что этот парень не убьет его, потому что ему была нужна информация.

— Я не помню, — с насмешкой бросил он, глядя, как ярко-зеленые глаза его противника загораются злобой. Хота едва совладал со своими чувствами. Его взрывной характер всегда доставлял ему проблемы. Но Четан учил его иметь холодную голову и бесстрастность настоящего воина. Он подавил вспышку эмоций и слегка зловеще сверкнул глазами.

— Если ты будешь что-то утаивать или обманывать, я найду способ замотивировать тебя для разговора.

Джо немного забеспокоился, но постарался придать лицу нахально-безразличное выражение. Хота несколько раз повторял вопрос, но бандит отказывался говорить. Его бывший соратник Серая Сова бесстрастно наблюдал за всем со стороны. У него не было причин хранить верность головорезу Джо, потому что они никогда не были друзьями. Они просто иногда проворачивали вместе кое-какие дела, но все знали, что Джо никогда не пощадит никого, кто ему перестанет быть выгодным. Поэтому Серой Сове было совершенно безразлична судьба своего бывшего подельника.

Хоте пришлось несколько раз ударить Джо по лицу, но гордость бандита не позволяла ему говорить. Тогда Хота решил прибегнуть к хитрости. Он медленно снял себя верхнюю одежду, оставшись оголенным до пояса. На шее его заблестели индейские амулеты — он так и не избавился от привычки носить их под одеждой. На обеих запястьях также болтались священные индейские браслеты. Серая Сова одобрительно кивнул, прочитав по этим атрибутам воинские доблести молодого человека. Хота начал понемногу перебрасываться с Серой Совой фразами на наречии апачей. Его целью было максимально воссоздать в себе индейский облик, чтобы к его противникам пришел настоящий страх. Вылив немного воды на землю, он перемешал ее с красной глиной и нанес себе на лицо несколько воинственных полос. После этого он зловеще улыбнулся и посмотрел на своих притихших пленников.

— И хотя я родился в семье бледнолицых, но меня всю жизнь воспитывали индейцы. Я в большей степени индеец, чем белый человек. Я думаю, вы наслышаны о том, как искусны индейцы в пытках над своими врагами? Думаю, я смогу вам это сегодня продемонстрировать!..

Пленники побледнели и нервно заерзали: Хоте удалось убедить их в серьезности своих намерений. Джо испуганно округлил глаза, когда Хота достал нож и стал приближаться к нему. Когда острое лезвие предупредительно коснулось его лица, бандит истерически закричал:

— Я… Я вспомнил! Я все вспомнил! Это… это был заказ шерифа Смита! Он заплатил мне за убийство этого святоши. Я обставил все так, как будто это дикари убили их…

— Зачем шерифу потребовалось убивать миссионера? — продолжал грозно спрашивать Хота, не убирая нож от лица Джо.

— Я… я не знаю, — пробормотал он, — я обычно не спрашиваю, зачем. Я просто исполнитель…

Хота гневно сжал кулаки.

— С миссионером был восьмилетний сын. Что вы сделали с ним? — прошипел он, а Джо панически задрожал и быстро выпалил:

— Мальчишка очень быстро выскочил из дома, а потом попросту пропал. Как сквозь землю провалился! Мы обыскались его повсюду, но так и не нашли…

Хота убрал нож и резко отвернулся. Жуткие воспоминания того дня сильно нахлынули на него и заставили мучительно дрожать. Жгучая ненависть к этому трусливому наемнику вдруг всколыхнулась в нем с такой силой, что ему захотелось просто стереть его с лица земли.

Но перед глазами возник образ Четана. Его друг был поразительным человеком. Он слыл самым сильным воином своего племени, но за всю свою недолгую жизнь не убил ни одного врага! А все потому, что он поклонялся Великому Богу бледнолицых — Иисусу Христу! И хотя Хота был обижен на Бога за то, что его родители так ужасно погибли, но все же пример Четана заставлял его все время прислушиваться к своей совести, которая все чаще заговаривала с ним о милости и прощении…

Вот и сейчас она тихо произнесла:

— Не убивай их. Поступай, как Четан!

И хотя Хоте было крайне трудно, и все внутри него буквально кипело от ненависти и негодования, но все же сила влияния Четана пересилила эти чувства, и он сдался. «Ладно, я не убью их», — подумал он покорно и тут же успокоился.

Задав еще несколько вопросов, он поднял с пола бутылку виски и начал насильно заливать врагам в рот. Более опьяневшие, противники станут слабыми. Когда вся четверка от спиртного просто отключилась, Хота повернулся к Серой Сове.

— Брат, спасибо, что помог мне сегодня. Хота называет тебя братом. Если я тебе понадоблюсь, найди меня.

Серая Сова кивнул и растворился за пределами каменного убежища. Хота оделся, вытер с лица глину и водрузил спящих связанных пленников на их же лошадей. Через час он привез их в лагерь правительственных войск и объявил удивленному командиру, что это разыскиваемые преступники, давно терроризировавшие город.

Отъезжая от военного лагеря, юноша почувствовал глубокое облегчение. Дело сделано. Человек, поднявший руки на его родных, наказан и будет гнить в тюрьме. К своему собственному удивлению, он был рад, что не пошел на убийство. Он чувствовал, что поступает так в память о своем дорогом друге и брате. «Четан! Я всегда буду помнить о тебе!» — подумал он, и глаза его неожиданно увлажнились. Он сильно по нему скучал.