Когда растает снег (сборник)

В зале испуганно перешёптываются. Скрипач играет, но люди его не слушают. Многие встают с мест и уходят. Рита продолжает петь, стараясь придать своему лицу безмятежное выражение. Её голос дрожит и срывается.

Герман.

Началось.

Катя растерянно смотрит на Германа.

Герман.

Пойдёмте, Катюша.

Он обнимает Катю за плечи и уводит. Рита заканчивает номер. Из наполовину опустевшего зала раздаются редкие аплодисменты. Рита теряет сознание, её уносят со сцены.

Перед кафе.

Фасад кафе «МОСКОВСКОЕ». Катя и Герман спускаются по ступенькам. Герман поддерживает Катю. Она в прострации после шока.

Герман.

Возьмём такси. Я поеду с Вами.

Катя.

Да, спасибо. Мне, правда, нехорошо.

Герман.

А вот и машина. Стойте здесь.

Подбегает к такси, договаривается с шофёром. Катя тупо смотрит на Германа. Вот он зовёт её, машет рукой, она не слышит, не двигается с места. Тогда он бежит к ней и ведёт к такси. Садятся на заднее сиденье. Машина не заводится. Шофёр, седовласый полный грузин, ворчит вполголоса.

В салоне такси.

Шофёр.

Ну, поехал, милая, што стал?! Шорт тебя побери!

Наконец, машина, пыхтя, трогается с места.

Шофёр (ласково).

Ва-а-ай! Умница мой, красавица!

Катя некоторое время сидит, будто окаменела, потом вдруг бросается к дверце, пробует открыть её.

Катя (кричит).

Пустите, пустите! Мне на вокзал надо!

Герман (зажимая ей рот).

Тихо, тихо! Успокойтесь!

Катя бьётся у него в руках. Такси останавливается.

Шофёр (недовольно оборачиваясь).

Всо, хватит безобразничать! Виходите!

Герман.

Да ты не человек что ли? Видишь, барышне плохо.

Шофёр.

А кому тэперь хорощо? Русский девущька, а ну, виходи!

Катя смолкает. Герман достаёт из бумажника несколько купюр и протягивает их шофёру.

Герман.

Сдачи не надо. Езжайте!

Шофёр (с довольным видом прячет деньги в карман).

Это же другое дэло! Паэхали!

Здание общежития.

Машина останавливается напротив шестиэтажного здания общежития. Герман помогает Кате выйти из такси. Они вместе идут к подъезду. Крупный план – на серой кирпичной стене слева от входа прибит заржавевший по краям красный щиток с грязно-белой надписью: «ОБЩЕЖИТИЕ № 13».

Холл. Вахта в общежитии.

За столом в холле сидит вахтёрша, дородная женщина лет под пятьдесят, она настраивает приёмник, из которого слышатся хрипы и звуковые шумы. На столе перед ней стопка свежих газет, раскрытая книга, в стенном шкафчике под стеклом ключи от номеров.

Вахтёрша (не глядя на Катю).

Здравствуй, Катюша!

Катя вздрагивает, оборачивается.

Катя.

Ой, здравствуйте, тёть Зин!

Герман.

Здравствуйте!

Тётя Зина.

Здра…

Она поднимает голову и замечает рядом с Катей статного офицера.

Тётя Зина (удивлённо).

А Вам к кому?

Катя.

А он со мной, теть Зин.

Катя с Германом проходят мимо вахты. Ошеломлённая тётя Зина хочет что-то сказать, но в это время по радио передают сообщение Совинформбюро и она вся превращается в слух. Звучит сводка Главного командования Красной Армии за 22 июня 1941 г.

Голос Левитана.

С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в ГРОДНЕНСКОМ И КРИСТЫНОПОЛЬСКОМ направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки КАЛЬВАРИЯ, СТОЯНУВ и ЦЕХАНОВЕЦ (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы). Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника.

Тётя Зина воровато осматривается, достаёт из-под стола объёмистую флягу и, перекрестившись, делает несколько глотков.

Лестница на четвёртом этаже. Коридор.

Катя и Герман поднимаются на четвёртый этаж. Уже на лестничной клетке слышен топот ног под дикую музыку и пьяные мужские голоса. Катя ведёт Германа по коридору в пятую дверь налево. Чем ближе они подходят, тем громче звучит музыка, слышится истерический смех Лидии. Катя толкает дверь, она поддаётся.

Комната Кати.

Магнитола работает на полную мощность. Окно распахнуто настежь, тянет сквозняком. Наполовину обнажённая Лидия в юбке и бюстгалтере сидит за столом в компании подвыпивших парней. Под столом валяются пустые бутылки, окурки, на столе – бутыль водки, бутерброды с колбасой. Заметив вошедших, Лидия обрывает смех, ставит на стол непочатую стопку водки и поднимается со стула. Парни перестают шуметь.

Белобрысый парень.

Слышь, Лидка, а ты говорила, что никого не будет.

Лидия.

Славик, заткнись! (Идёт к кровати за блузкой, поспешно надевает её, смущённо.)Ты извини, Кать, я не знала, что ты… что вы так рано придёте. (Спохватившись.) Я сейчас… (Подходит к магнитоле, вырубает музыку.)

Славик (встаёт).

Ты чё? Зачем музыку вырубила?! Я танцевать хочу!

Лидия.

Иди ты… проспись лучше, танцор!

Славик хочет включить магнитолу, Лидия преграждает ему дорогу, тогда он, махнув на неё рукой, направляется к Кате.