Когда рыдают девы

– Ничего страшного, – произнес Арсено по-французски, поднимая руки в знак капитуляции, отодвинул стул и встал из-за стола. – Я сдаюсь. Вы и так разгромили меня в пух и прах. Мое положение безнадежно.

Девлин заметил, что усач проводил их до дверей кофейни хмурым взглядом.

– Кто этот ваш приятель? – поинтересовался виконт, когда они повернули к близлежащей церкви Святого Клемента. Дворняга довольно трусил за ними по пятам.

– Пеллетье? Не обращайте внимания. У него скверный характер и вспыльчивый нрав, но на самом деле он довольно безобиден.

– Интересный выбор слов, – заметил Себастьян, – учитывая, что прошлой ночью в Ковент-Гардене двое ваших соотечественников пытались меня прикончить.

Улыбка француза исчезла.

– Я слышал о нападении. – Лейтенант кивнул на висевшую на перевязи руку спутника: – Вы ранены?

– Не смертельно. Однако теперь возникает вопрос: с какой стати двое условно освобожденных французских офицеров хотели меня убить?

Арсено уставился на виконта круглыми глазами:

– Думаете, я знаю?

– Одним словом? Да.

Шьен тихонько заскулил. Лейтенант, остановившись, присел на корточки, потрепал пса за ухом, а затем сказал:

– Я зарабатываю на жизнь преподаванием французского ребятишкам и переводами для одного издателя с Флит-стрит. Этого хватает, чтобы снимать комнату на чердаке меблированного дома, вон там, – кивнул он в соседний переулок. – Время от времени моему отцу удается прислать мне кое-какие деньги. Но его жизнь тоже нелегка. У отца небольшой виноградник неподалеку от Сен-Мало, а лучшими нашими покупателями всегда были англичане. Война не способствует процветанию виноторговли.

– Что вы хотите этим сказать?

Арсено поднялся:

– Только то, что люди, чьим ремеслом стала война, порою обнаруживают, что наиболее прибыльная работа включает применение их… профессиональных навыков.

– Работа на кого?

– Чего не знаю, того не знаю, – покачал головой француз. Спутники пошли дальше, дворняга, виляя хвостом, бежал впереди. Понаблюдав какое-то время за псом, Арсено признался: – В наш прошлый разговор я умолчал об одном факте – возможно, он объясняет вчерашнее происшествие с вами. Заявив, что в последний раз видел мисс Теннисон в среду, я был не до конца откровенен. Мы встречались еще в пятницу вечером. Габриель выглядела … ужасно расстроенной.

– Продолжайте.

– Сказала, что обнаружила… обнаружила нечто, одновременно разозлившее и напугавшее ее.

– И о чем именно речь?

– О какой-то подделке или фальшивке. Габриель предупредила, что не посвящает меня в подробности ради моей же безопасности. Все, что я знаю – эта вещь как-то связана с легендой о короле Артуре.

– Подделка?

– Да.

– И почему же, черт подери, вы не сообщили мне об этом раньше?

Арсено сделался мертвенно бледным.

– Габриель сказала, что это не заурядный подлог. Его мотивом выступала не денежная выгода.

– Мисс Теннисон не упоминала, кто причастен к фальсификации?

– Она разругалась по этому поводу с каким-то антикваром, но, по-моему, он всего лишь пешка. Кто-то другой стоит за всем этим – тот, кого Габриель боялась. Что удивило меня, поскольку ее не так легко было запугать.

– Мисс Теннисон называла вам имя этого антиквара?

Арсено отрицательно покачал головой.

Но ответ француза не имел значения. Себастьян точно знал, о ком речь.

ГЛАВА 25

Поиски Бевина Чайлда заняли некоторое время, но в конце концов Девлин выследил его в Миддл-Темпл, на выставке древнегреческой керамики в небольшом зале сразу возле Фонтейн-Корт.

Почти прижимаясь пухлым лицом к стеклу, антиквар склонился над витриной с изящным красноглиняным киликом [17] . Затем поднял глаза и, завидев в нескольких шагах от себя пристально взиравшего виконта, разинул рот, дернулся и заметался взглядом по сторонам, словно выискивая путь к спасению.

17

Килик(греч. k'ylix - кубок, чаша) - древнегреческий сосуд для питья: плоская чаша на ножке или на невысоком поддоне с двумя тонкими горизонтальными ручками у края.

– Ну уж нет, – проронил Себастьян со слегка язвительной усмешкой, – вам от меня не убежать.

Раздосадовано хмыкнув, знаток древностей поджал подбородок:

– Я и не собирался. Наслышан о вас, лорд Девлин, а с вашей супругой у меня состоялся достаточно неприятный разговор. Я с места не двинусь. В полном посетителей зале вы меня не тронете.

– Верно. Но неужели вы хотите, чтобы все эти люди услышали, что я скажу?

– Если полагаете, будто мне понятны ваши таинственные намеки, – чопорно заявил ученый муж, – боюсь, вас ждет неминуемое разочарование.

– Прелестная вещица, правда? – кивнул виконт на церемониальный кубок. – Выглядит несомненно подлинной. Хотя я знавал мастера на окраине Неаполя, который мог за неделю предоставить десяток таких же. Поддельных, разумеется, однако…

– Тссс! Говорите потише, – шикнул Чайлд, снова быстро осматриваясь вокруг. Какой-то толстяк с пухлогубым ртом уже поглядывал на собеседников поверх своих очков. – Пожалуй, все же лучше продолжить нашу беседу на улице.

Они пошли вдоль Миддл-Темпл-лейн, по направлению к обширным садам Темпла, окаймляющим Темзу. Иннер-Темпл и Миддл-Темпл, некогда владения рыцарей-тамплиеров, теперь служили оплотом двум судебным иннам, профессиональным гильдиям, объединявшим юристов Англии и Уэльса. Утреннее солнце щедро золотило верхушки средневековых стен, но здесь, в тени стоявших вплотную зданий, воздух все еще хранил прохладу.

– Как выяснилось, – начал Себастьян, – ваша с мисс Теннисон ссора в прошлую пятницу не имела никакого отношения к местоположению Камелота. Она касалась некоей подделки. И даже не пытайтесь отрицать, – добавил Девлин, видя, как антиквар мотнул головой и набрал воздуха в легкие.

Чайлд закрыл рот и принялся теребить цепочку, свисавшую с часового кармашка. Серые глазки забегали, выдавая работу испуганного ума, лихорадочно соображавшего, что именно и каким образом могло стать известно виконту. Судорожные метания зрачков наводили на подозрения, что собеседник пересматривает и перекраивает свой ответ.

– О какой подделке идет речь? – требовательно спросил Себастьян.

Антиквар нерешительно пожевал щеку.

– Черт вас подери, молодая женщина погибла, два ребенка пропали без вести! О какой подделке речь?!

Прочистив горло, ученый муж поинтересовался:

– Вам известна история про обнаружение останков короля Артура и королевы Гиневры в аббатстве Гластонбери в тысяча сто девяносто первом году?

– Не особо.

Чайлд кивнул, словно признавая, что ожидал подобного невежества.