Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

Да, две хозяйки на кухне — старая история…

А Мила подумала о том, как хорошо, что мать Николая не появилась здесь раньше. И еще, благодаря Роксане Тарасовне, перед ней замаячил призрак свекрови. Хотя она понимала, что если у нее все сладится с Виктором, в ближайшее время присутствие свекрови ей не грозит.

В общем, мирная и веселая холостяцко-молодежная квартирка с приездом мадам Бабенко стала похожа на обычную коммуналку, где каждый хотел поплотнее прикрыть за собой дверь от соседей. Хрупкий мир держался благодаря усилиям Николая. Сам он, забыв про недавние гулянки, после института мчался с матерью то на междугородные переговоры, то в обменное квартирное бюро, то на встречу с маклером…Частыми посетителями в их квартире стали разносчики телеграмм. Телеграфировал Киев из-за отсутствия телефона…Почти каждую неделю под выходные наезжал старший Бабенко. В самой маленькой комнате квартиры кипела жизнь: там громко охали по поводу плохих вариантов обмена или от несовпадения числа выезжающих из Москвы. Например, выезжало двое пенсионеров, а въехать должно было четверо «бабенков». (Еще у Николая был брат, который учился в школе). А закон строг: сколько человек выехало, столько должно и въехать. И эти законы, надо было как-то обходить…Но чаще и громче всех слышно, конечно, было Роксану Тарасовну, которая поносила Москву вместе с москалями, и наглых и расчетливых московских девиц, вспоминая, что Николай был отвергнут какой-то министерской дочкой. Был это, конечно, и камень в «Милин огород».

Мила слушала все это, усмехаясь. Ее мало трогали чужие заботы и хлопоты. Тем более, что в скором времени ей предстояли свои. И были они весьма приятными…

«Это только такая бестолочь, как моя дочь Вика могла так вляпаться», — размышляла Мила, наводя порядок по случаю прихода гостей. После звонка Ирины Михайловны, которая ходила с Викой в поликлинику, уже было известно, что срок беременности был такой, что не подлежал хирургическому вмешательству…

Мила вспомнила, что когда она очень хотела выйти замуж за Виктора, она решила «пойти в разведку»… К этому прибегают многие женщины, желая проверить своих возлюбленных. Нет, она не утверждала, ни в коем случае, она просто намекнула Виктору, что, кажется, беременна… И все завертелось, закрутилось тогда в ее молодой жизни. Все сладилось. Зря что ли она так старалась… А потом, выяснилось, что она ошиблась. Ведь так бывает. Но сама-то она точно знала, что не беременна… Ну, а ее Вика — вот дуреха. Преподнесла такой подарок…

Мила устало села на диван, швырнув на пол тряпку, которой только что смахивала пыль с мебели.

— Интересно, что там за парень, — подумала она вслух и посмотрела на часы.

Через полтора часа должны были прийти все: Вика с Виталиком, мать и Виктор. А ей надо было еще приводить себя в порядок и накрывать на стол. Она подошла к зеркалу и, пристально посмотрев на свое отражение, сама себе приказала: «Только держи себя в руках. Иначе ты сама все испортишь»…

В душе она посетовала на то, что все свалилось на нее до кучи. Впрочем, если бы не Викины обстоятельства, Виктора бы сюда не заманить ни за какие коврижки. Нет худа без добра — вспомнилась пословица. Впрочем, что здесь «худо», а что «добро», она пыталась не задумываться.

— Проходите, проходите, молодой человек, — приветливо, но в то же время строго и властно, поприветствовала Мила Виталика, замаячившего в дверном проеме, — тут такие дела намечаются, а мы даже незнакомы…

А про себя успела подумать, окинув цепким взглядом голубоглазого блондина, державшего торт и цветы и неуверенно топтавшегося в прихожей: «Какой милый «тюфячок», однако. Пожалуй, немного в комбинации с «динамо». Впрочем, не самое плохое сочетание»…

У нее отлегло от сердца. Интуиция подсказывала ей, что замужество Вики — это вопрос практически решенный. У Вики все должно решиться хорошо, потому что слишком плохо все было у нее. По простому закону компенсации, который был явно сегодня не в ее пользу…

Вика с Виталиком пошли на балкон, а Мила с Ириной Михайловной направилась на кухню.

— Все же нехорошо, что матери Виталика с нами нет, — озабоченно и почти шепотом сказала Ирина Михайловна.

— А вот и нет, абсолютно не согласна с тобой, — возразила Мила. — Это даже нам на руку, что там на даче, где она сейчас, нет телефона. Одного его нам легче будет обработать. А он потом свою мать просто поставит перед фактом: дескать, женюсь и заявление подали…

— Не говори гоп, пока не перескочишь, — тихонько сказала Ирина Михайловна.

— Ой, мама, что ты шепчешься, кого боишься? Да все нормально будет… Ты что забыла, что мы с родителями Виктора только на свадьбе познакомились? — недовольным тоном обратилась она к матери. — Но ведь, согласись, так даже лучше для нас в сложившейся ситуации. Ведь Викин живот скоро уже торчать будет.

В дверь позвонили. Это был Виктор, который опаздывал минут на пятнадцать. Мила крикнула дочери из кухни, чтобы она встретила отца.

Вика чмокнула отца в щеку и взяла у него из рук пакет с коньяком и коробкой шоколадных конфет.

Через десять минут все сидели в комнате за столом. Некоторая натянутость исчезла, когда собравшиеся выпили по рюмочке коньяка, разумеется, кроме Вики. О чем говорят в таких случаях?

— Вот у Вики как раз через месяц день рождения, — начала Мила.

— Вот бы здорово в день моего девятнадцатилетия во Дворце расписаться, правда, Виталь?

Молодой человек, на которого были устремлены все взоры, судорожно проглатывал кусок бутерброда с ветчиной.

— Хорошо бы, — но боюсь, не получится, Вика, потому что во Дворце бракосочетания долго ждать придется. Там очередь…Я интересовался.

— А зачем нам Дворец? — поспешила вставить свое слово Мила. — Конечно, молодежи хочется во Дворец. Первый раз… понятно… Но не забывайте, что нас сроки поджимают. Вполне подойдет и загс. Там, кстати, тоже ждать нужно. А нам надо побыстрее все устроить. Но, думаю, в обычном загсе это проще будет сделать. Мам, ты берешься этот вопрос уладить? — обратилась она к Ирине Михайловне.

— Постараюсь, — ответила бабушка Милы, — такое событие…Постараюсь…

Слово за слово, выпили еще по одной. Виктор пообещал молодым купить кольца и оплатить свадебные расходы. Торжественное событие собирались отметить в кафе.

Двадцатилетний Виталий заканчивал зубопротезный техникум и был уже практически распределен в хорошую стоматологическую поликлинику. Вике надо было учиться еще год. Все радовались, что молодым было где жить (кроме Милы, естественно). Хотя, конечно, она тоже радовалась вместе со всеми. В какой-то момент разговора Виталий и Виктор вышли на балкон. Ирина Михайловна, которая очень переволновалась по поводу всех Викиных дел, вздохнула, наконец, с облегчением. Но состояние стресса, в котором она пребывала последние дни, не могло на ней не отразиться. Она вдруг неважно себя почувствовала, ей показалось, что у нее поднялось давление. Мила достала аппарат, чтобы в этом удостовериться. Она отправила крутившуюся рядом Вику на балкон к мужчинам. Да, артериальное давление действительно немного подскочило…

— Мам, я тебе сейчас таблеточку дам, — сказала Мила, прихватив со стола чашку Виктора с недопитым кофе, и направилась в кухню.

Это заметила Ирина Михайловна.

— Я тебя очень прошу отказаться от своей безумной затеи, — сказала она дочери, когда та подошла к ней с таблеткой и бокалом сока, — видишь, мне и без того плохо.

— Мам, ты успокойся и забудь о том, что я тебе говорила, — ответила Мила матери и заставила ее прилечь на высокую подушку.

Где-то через полчаса вечер знакомства с женихом подошел к своему логическому завершению. Решено было, что Виталий и Вика отвезут Ирину Михайловну домой на такси. А Виктора, который собрался уходить вместе со всеми, Мила попросила задержаться минут на десять, чтобы обсудить организационные моменты, касающиеся свадьбы.

— Ведь в твою гостиницу очень трудно дозвониться, не будем же мы все свадебные разговоры вести через коммутатор, — спокойно и резонно заметила Мила, — лучше сейчас обо всем договориться.

Мила неспешно подошла к столу, взяла свою чашку с недопитым кофе.

Понимая резонность замечания Милы, Виктор тоже подошел к столу, сел, допивая чашку с холодным кофе. В какой-то момент ему показалось даже, что напитка больше, чем оставалось в его чашке. Еще через какое-то время он почувствовал, что с ним что-то неладно. Но он не вырубился сразу, как того ожидала Мила.