Когда случается невозможное. Том 2

Ну, почти правильно запомнила! Имечко-то всё равно змеиное!

Когда альмендрийцы ушли, вперёд вышел Толедор.

— Танарил, как ты посмел проглотить это оскорбление? Нам нужно сразу поставить их на место! — возмутился он.

— Не вижу смысла воевать с исполнителями, Толедор. Кроме того, нет резона конфликтовать из-за каждой мелочи. Стоит сначала выслушать их.

Постепенно во двор высыпали все остальные делегаты. Я вдруг поняла, что, кроме меня и Наташи, случайных людей тут не было, только известные боевые маги, которые выполняли роль охранников. Даже наш возница относился к их числу. В толпе мелькнула макушка остроухого шатена Вильела.

Люди во дворе вдруг разделились на три группы. Возле нас встали Элариэл, Кайрат и Вильел. Поколебавшись, к нам подошёл и Криат, что заведовал предсказателями.

Ещё одну группу возглавлял тёмный маг, от которого у меня по коже бежали мурашки, кажется, его звали Гриссан. Третья группа стояла рядом с Толедором. Туда входили Доккаль, Нибай, Иссихай и Бреол, их я неплохо запомнила по аграрному проекту, раньше Танарил с ними общался вполне дружески.

До меня наконец дошло, что я влипла в какую-то политическую дрязгу, и все присутствующие прекрасно знают, что происходит и к какой группировке им надо примыкать. С учётом охранников силы оказались примерно равны. Наш возница подошёл к нашей группе последним, весело насвистывая какой-то мотивчик.

Я мысленно застонала и пожалела, что не осталась в Ковене и не отправилась с Лимаром. У него там, наверное, мамины оладушки с вареньем, мясные пироги и застольное пение, а не вот это витающее в воздухе напряжение.

Как ни странно, драки не случилось. И виной тому оказался Иссихай, пожилой маг с талантами Света и Огня. Он демонстративно почесал макушку, пожевал губами, вышел в центр, затем направился к Гриссану, что-то пробурчал, потёр подбородок, потом артистично прошёлся до Танарила, хлопнул его по плечу и встал рядом.

— Ты извини, Толедор, но сидх дело говорит. Повоевать успеем, надобно разобраться, чего от нас хотят и зачем пригласили.

— Иссихай, старый ты пройдоха! — почти восхищённо отозвался Толедор и покачал головой.

— Старый не старый, а кости ломит. Воевать хорошо молодым, у них жизнь короткая, терять нечего. А чем дольше небо коптишь, тем сильнее хочется ещё хоть годок протянуть. Танарил — парень молодой, да шибко умный. И про теплицы хорошо придумал, и тоннель сделал, и в экспедицию не зря скатался. Но заглавнее всего он войны не хочет и на рожон не лезет. Пожалуй, поддержу его, — хитро улыбнулся старик, поиграв седыми бровями. — И ты иди сюда, Бреол. Чуешь, ветер задул в другую сторону? Скрипи сюда, ржавый ты флюгер.

— Я пока отсюда посмотрю, Иссихай. В одном сидх прав — нечего барагозить, пока не ясна вся картинка. А сейчас, если все уже настоялись во дворе с угрюмыми лицами, предлагаю пойти и поесть. С дороги хочется горяченького! — весело сказал пожилой Бреол.

— Не страшно есть то, что они предложат? — с сомнением спросил кто-то.

— Ладно яд, главное — чтобы без феары, — хохотнул Иссихай, и обстановка разрядилась.

Весь обед я обдумывала ситуацию, в которой оказалась, и костерила себя за принятое решение. Вот поэтому я терпеть не могу их принимать! Сначала мучаешься с их принятием, а потом — с последствиями! Я вздохнула и посмотрела на сидящую рядом Наташу. Она была весела, безмятежна и игрива. Отчаянно флиртуя с Иссихаем и Бреолом, подруга успевала изящно есть и прислушиваться к разговору за столом.

Я же чувствовала себя совершенно потерянной. Политические игры — это совсем не про меня. Как и большой бизнес. Как и война. Что я вообще тут делаю?

С другой стороны от меня сидел Танарил, и это уже не нервировало, наоборот, придавало спокойствия. Почему-то я была уверена, что Танарил нас с Наташей в обиду не даст. Сам обидит — возможно, но другим не позволит.

После обеда все разбрелись по комнатам. Нам с Наташей достались пышные апартаменты в тёмно-бордовых цветах. Стены оклеены багряными обоями с золотым теснением, полы выложены тёмно-шоколадным, почти чёрным деревом, как и двери. Тяжелые багряные портьеры с золотыми кистями, обилие этого металла в украшениях и мебель из такого же тёмного дерева завершали интерьерный образ борделя. Не хватало только плётки на тумбочке и наручников, свисающих с массивного балдахина над квадратной кроватью. За то, что она стояла на полу, я простила ей и вычурную отделку, и вульгарное бордовое убранство.

Осмотрев место своего временного обитания, я постаралась себя убедить, что всё не так плохо. Особенно, если глаза закрыть. Или выколоть. Хотя зачем торопить события — сами вытекут! Вспомнив про свои вишнёвые штаны и имеющиеся краски, я подумала, что могу создать настоящий камуфляжный наряд и, при желании, слиться с портьерой. В стильном экстазе.

Выйдя из комнаты, я обнаружила в коридоре Танарила с нервно стиснутыми кулаками, зажмуренными глазами и покрытым испариной лбом. Меня обуял ужас. Если мне при виде комнаты захотелось забиться в эпилептическом припадке, то что же почувствовал эльф?

Здание дрогнуло, в конце коридора по стене проползла трещина и посыпалась штукатурка.

— Танарил! Танарил! — отчаянно позвала я, опасаясь, что он сейчас сровняет это место с землёй.

Несмотря на некоторые обстоятельства, жизнь я любила, и лишаться её из-за бьющегося в истерике эстета не хотелось. Эльф открыл глаза и диким взглядом посмотрел на меня.

— Они хотят уничтожить нас морально, — прохрипел он.

— Пойдём, посмотрим, может тут есть другие комнаты? Хочешь взглянуть на мою? Вдруг она лучше? — я заискивающе посмотрела на него, отмечая, как подрагивают уши.

Танарил балансировал на грани срыва, таким я его ещё не видела.

— Ката, я не смогу… смотреть… на другие комнаты… — яростно выплюнул он и сжал челюсти.

— Тогда я сама. Подожди. Выйди в сад. Пойдём, я тебя провожу. Я сначала загляну в твою, а затем мы с Наташей посмотрим все остальные варианты. Всё будет хорошо, ты справишься… — шептала я, потихоньку уводя его за руку в сторону выхода. — Смотри на меня, дыши глубже. Всё будет хорошо, Танарил.

— Они наклеили бумагу на стены! — содрогнулся эльф всем телом. — И повесили ковры на окна! А затем, — он даже немного всхлипнул, — позолотили стены. И раскрасили дерево на полу красным! Раскрасили. Дерево. Красным!

О том, что дерево красить нельзя, и это преступление против природы и эстетичности, я со слов Танарила уже знала. К счастью, в Ковене вместо краски использовали морилку разных оттенков, поэтому структура с естественным узором сохранялись и не вызывали у него такой бурной реакции. Однажды в магазине он увидел покрашенный шкаф и около двух часов говорил о том, почему это неприемлемо. Тот шкаф он купил и сжёг.

Сейчас мне было одновременно смешно и страшно. С одной стороны, я чётко понимала, что если остроухого из этого состояния не вывести, то мы все рискуем обрести в этих странных интерьерах братскую могилу. С другой, я представила эпитафию на своём надгробном камне: «Погибла во цвете лет из-за того, что эльфу не понравилась его комната».

Это он ещё цыганские дома не видел! Когда-то приятельница из художественной школы рассказывала мне, как после баснословного выигрыша в лотерею цыгане наняли её отца, чтобы покрыть изнутри дома все стены тонким слоем позолоты. Нюанс оказался в том, что туалет у этого дома-музея как был на улице, так и остался. На канализацию его владельцы решили не тратиться. Вот такие приоритеты. В общем, комнаты в выделенном нам доме выглядели так, будто множество цыган сорвало множество джек-потов.

Доведя эльфа до сада, я усадила его на лавочку, сочувственно погладила по голове и сбежала. Интересно, что общие помещения выполнены в более выдержанном стиле, а вот личные — блистали фееричностью. Осмотрев пустующие комнаты, я пришла к выводу, что предложить эльфу нечего. Ему попалась красная комната, она действительно выглядела ещё хуже бордовой. В последней казалось, что кого-то сейчас будут насиловать и убивать, а в первой — что это уже произошло, и где-то на алом полу затерялся растерзанный труп.