Когда случается невозможное

«Что это?» — её вопрос, полные доверия и любви глаза, в которых затем проступает шок и понимание предательства. Наверное, это закономерно, что кривая тропинка подражания брату привела именно к такому результату. Всё, что я могу сделать сейчас — это извиниться и попытаться компенсировать Кате то, что произошло. Пусть денег я собрал не очень много, но всегда заработаю ещё, а перед ней я действительно был виноват. Если бы я мог сделать что-то ещё…

Произошедшее ударило по едва ставшему привычным миру тяжёлым молотом и разбило его вдребезги. Вся ночь после того, как она сообщила о своей беременности, прошла в метаниях и попытке найти нормальный выход из ситуации. Из ситуации, которая не должна была произойти. И это притом, что причинить ей вред — последнее, чего я хотел. Неужели Рок недостаточно смеялся надо мной?

Раньше я никогда вопросом потенциальной беременности не заморачивался. Мать длительное время пила специальные помогающие зачатию настойки, хотя в ней течёт кровь Прародителей. Даже у брата, несмотря на его разгульный образ жизни, таких проблем не возникло. Если бы кто-то из его любовниц забеременел, ребёнок остался бы во дворце, пусть без права наследования трона, но со всеми привилегиями члена королевской семьи.

Вот только я — изгнанник, а Катарина — человечка.

Вариант договориться с Телиусом и использовать портал, чтобы отправить её в мой мир, я отмёл сразу. Трудно предсказать, как к ней отнеслась бы мать. Полукровок изгоняли. Полукровка в королевской семье? Немыслимо!

Для меня из этой ситуации не было ни единого хорошего выхода. Оставить Кату и ребёнка я не мог, неизвестно, как протекала бы беременность. Выжила ли бы она? Смогла бы родить? Отец рассказывал, что в первую беременность матери требовалась постоянная магическая поддержка. Остаться в Ковене на неопределённое время из-за одной досадной, нелепой случайности мне тоже казалось чрезмерным.

На таком маленьком сроке зелье должно было решить проблему.

Я вероломно не сказал ей, что это. Побоялся, что Ката не захочет его принимать, если узнает правду. Для неё это был ребёнок от любимого мужчины и рычаг воздействия. Вот только меня это категорически не устраивало. Последнее, что я мог допустить, — это что меня пузом протолкнёт к алтарю случайная любовница.

Будь она перворождённой, я бы отнёсся к ситуации иначе. Но она человечка! Вернее, теперь нужно говорить полукровка с очень малой долей крови Прародителей. Отсюда её сильный дар, отсюда внешность, которая так цепляет. Не встречал раньше настолько привлекательных человеческих женщин, и вот объяснение. Глаза, руки, шея, фигура — в ней всё было идеальным. Всё, кроме ушей.

Я прикрыл глаза и попытался успокоиться. Всё уже случилось. Через пятнадцать-двадцать дней этот грешный тоннель будет закончен. Тогда я оставлю Кату и всю эту ситуацию позади. Если она не примет деньги, то договорюсь, чтобы ей их передал Элариэл после моего ухода. Сделаю выводы из случившегося и в дальнейшем всегда буду осторожен. А произошедшее рано или поздно забудется. Все совершают ошибки, и это моя. Жаль только, что платить за неё пришлось Кате. Но она так юна… однажды она забудет обо произошедшем и станет счастливой.

Телиус вызвал меня для разговора раньше обычного. Как правило, мы встречались дважды в неделю. Я не знал, о чём он хочет поговорить, хотя и подозревал, что о Кате.

Пронырливый, въедливый, беспринципный, подлый мерзавец. Какие-то выводы я сделал сам, что-то рассказал Элариэл, что-то — другие маги, с которыми мы столкнулись по работе. О нём говорили осторожно и с оглядкой. Архимаг прославился злопамятностью и мстительностью, и я не ждал от него ничего хорошего. Он был одной из главных причин, по которой я не хотел оставаться в Ковене. Понимал, что находясь в его власти, я не мог рассчитывать на благополучие. Телиус планомерно подводил Ковен к войне, которой не хотели ни маги, ни люди. Он ненавидел текущего императора и его основного советника Шаритона. Тот был равен Телиусу по силе и таланту, но превосходил опытом и мастерством. В прошлом у них случались стычки, которые для Араньяса заканчивались очень плачевно.

В приёмной стояла тишина, даже вездесущий секретарь куда-то вышел. Мне неприятно было находиться тут, хотелось поговорить с Катой, принести извинения, увидеть её, но Элариэл не пускал в клинику, и приходилось ждать, пока её выпишут. Чем дольше шло восстановление, тем глубже становилась моя вина перед ней.

Резная створка двери отворилась, и несколько посетителей вышли из кабинета Архимага. Я поднялся.

— Танарил, проходи, мой друг, — слащаво улыбнулся Телиус, окидывая меня цепким, холодным взглядом.

Тот факт, что он меня недолюбливал, был хорошо известен, но наше магическое соглашение не оставляло вариантов для трактовок, поэтому об этом я не переживал. Терпеть осталось недолго.

— Лунного вечера, Телиус, — спокойно ответил я, заходя в его кабинет и присаживаясь в кресло напротив стола.

Всё тут кричало безвкусной роскошью. И массивный чрезмерный стол, и тяжёлые золочёные рамы с невыразительными пейзажами, и аляповатые бархатные гардины, и сам хозяин, на котором блестели золотые и платиновые украшения.

— А ты, оказывается, проказник, — лукаво прищурился Телиус, глядя на меня. — Такой скандал…

— Это личное, — холодно осадил его я. — Ты хотел обсудить что-то касательно Горного проекта?

— Нет, с проектом мне всё понятно. Я вызвал тебя по просьбе одной юной небезызвестной тебе особы. Она буквально на коленях умоляла меня защитить её от тебя и твоего влияния. Конечно, я не мог отказать бедной одинокой девушке в такой малости. Поэтому начиная с этого момента я запрещаю тебе приближаться к Катарине. И вот, она просила передать, — он кинул мне в руки незнакомую сумку. — «Отдать или уничтожить», — её формулировка. Заберёшь или нет?

— Заберу. Это всё?

— Да. Если захочешь открыть портал в Школу, имей в виду, что Кату я переселил. И находиться на территории тебе больше нельзя. В случае нарушения правил я могу в одностороннем порядке разорвать наше соглашение. Ты сам знаешь, что обязан соблюдать законы Ковена до тех пор, пока тут находишься, — елейно проговорил он, растянув усы в подобии улыбки.

В очередной раз за последние дни мне потребовалась вся выдержка, чтобы сохранить лицо.

— Я тебя понял. Это всё?

— Следующий раз захочешь развлечься — сходи в бордель. Он у нас трёхэтажный и девочки там новые каждые пару месяцев. Нет необходимости подрывать здоровье магичкам ради развлечения. Многие здесь сочли бы за счастье жениться и зачать детей с такой девушкой, как Ката. Ты же поступил отвратительно, и я ещё подумаю, как именно тебе это аукнется, Блёклый, — он сбросил маску добродушия, и я впервые увидел его настоящим.

Тот, чей поступок называет отвратительным такой человек, действительно пал очень низко. Внутренне содрогнувшись, я молча покинул кабинет.

В свою комнату я вернулся порталом, и открыл сумку, уже понимая, что именно я там найду. Но правда оказалась хуже предположений. Там было всё, что я купил или подарил ей. И даже прощальный подарок, на который я потратил несколько недель, лежал на дне сумки. Я достал блокнот и нашёл там наброски. Видимо, остальные листы она вырвала и оставила себе или сожгла, здесь же остались только этюды. Карандаш, уголь, акварель. Я не знал, что она так много меня рисовала. Из блокнота смотрел я. Хмурящийся, смеющийся, спящий, жгущий костёр в лесу, смотрящий в небо.