Когда солнце встанет на западе

– Если произойдет непоправимое, нам придётся очень быстро улетать на Моруну. Вы, Ева, и ваш брат наследники императора Алексарта. Вашему брату придется принять власть до срока в таком случае. Вас придется очень сильно охранять. Потому что, к несчастью, за прошедшие со дня переворота годы мы так и не сумели вычислить того, кто стоит за всеми бедами Моруны. Этот vorayng легко и охотно сдает всех своих соратников. Очень легко. И только мертвыми. Если, скажем, вы попадете к нему в руки, то будете выданы замуж за того, кто нужен нашему Кукловоду. Или же выйдете за него самого. А ваш брат будет убит. Таким легким способом Кукловод взойдет на древний имперский трон.

Мне стало дурно от открывшихся перспектив. Я достаточно читала художественной и исторической литературы, чтобы живо представить себе все виды на будущее. С трудом переведя дыхание, я встала и посмотрела на Дилона:

– Значит, это очередная попытка переворота? А мама просто оказалась не в том месте и не в то время?

Дилон покачал головой:

– Боюсь, что планировали убить именно вашу маму. Потому что ее смерть неминуемо приведет к смерти императора.

По спине вниз не спеша пропутешествовала струйка холода. Показалось, стою на самом краю пропасти, и сейчас сорвусь вниз.

В прочитанных мною книгах в подобных ситуациях всегда сразу же слетались недоброжелатели, журналисты и просто желающие погреть руки на чужом горе. Я посмотрела на Дилона:

– Чего или кого еще нам нужно опасаться?

Дилон отвел глаза:

– Я не знаю. Но предпочитаю готовиться к худшему. Лучше будет, если мы все будем в одном месте. И будем готовы в любую минуту вылететь на Моруну.

На улице раздался какой-то непонятный шум. А потом вопль брата:

– Да отцепись ты уже от меня! И…

Резко наступившая тишина подсказала, что брат наткнулся на труп. Либо увидел порог.

Мы переглянулись. И, наконец, отмерли. Моррел подхватил на руки тетю Нолу и пошел к выходу, в дверях, едва не столкнувшись со злющим Адамом и следовавшим за ним по пятам незнакомым морунцем. Я вспомнила, что говорил Дилон и крикнула телохранителю спину:

– Моррел, не забудь забрать своих соотечественников на обратном пути!

Телохранитель кивнул, не оборачиваясь.

Адам сначала остолбенел при виде бессознательной тети Нолы на руках у Моррела, а потом бросился прямо ко мне:

– Евка! Целая! Слава богу! А где мама? И что случилось с этим… — брат запнулся, то ли не зная каким словом обозначить Романа, то ли в последнюю минуту проглотил ругательство.

К счастью, за меня ответил Дилон:

– Сожалею, мэйз Адам. С вашей мамой случилось несчастье.

Адам на глазах посерел:

– Мама… это ее кровь? Где она? Жива? Вы вызвали медиков? Ева?!!

Я похолодела. Почему только брату пришла в голову мысль, что маму нужно было отправить в больницу? Ведь она жива, а значит, медбокс устранит все последствия. Почему я так слепо доверилась морунцам? На глаза навернулись слезы.

Меня обняли и прижали к груди, помогаю справиться с подкатившей истерикой. Я по-детски шмыгнула носом, смахнула свободной рукой слезы. И замерла. Меня обнимал Дилон. А Адам рядом скрежетал зубами. Взбешенное:

– Какого здесь происходит?! Почему этот морунский ублюдок тебя лапает?

Едва не перекрыло тихое:

– С вашей мамой все будет хорошо. Верьте в это. И, я не уверен, но думаю, вы с братом можете поделится энергией и помочь повелителю бороться за жизнь вашей мамы.

***

Вот так мы с Адамом оказались в маминой спальне. А вместе с нами телохранитель Адама, на которого брат косился, как на кровного врага.

Первым делом Турф, так звали телохранителя, плотно зашторил окно. Поставил для нас с братом кресла вплотную к большой кровати и как можно дальше от окна и дверей. Сам застыл посреди комнаты. Я далеко не сразу поняла, что Турф таким образом просто старается одновременно контролировать окно и вход.

Брат на морунца не смотрел. Как будто того и не было в комнате. Пришлось мне снова принимать решение самой:

– Турф, возьмите стул. Вы быстро устанете, если останетесь стоять.

Морунец, услышав мой тихий голос, низко мне поклонился, прижав в традиционном жесте руку к груди:

– Благодарю вас, Видящая.

Я поморщилась. Мне дико не нравилось такое обращение. Тем более, что я совсем не понимала, что все это значит, чего от меня ждут.

Брат все это время не сводил глаз с кровати. А там…

Я очень быстро выяснила, что то, что вижу я, видят и морунцы. А вот брат нет. И когда я стала описывать ему тот кокон из цветных потоков энергии, который покрывал лежащих на кровати маму и отца, он мне не поверил. Пока Турф не добавил тихим голосом несколько подробностей. Адам недоверчиво посмотрел на меня:

– Ева, ты меня не разыгрываешь?

– Да зачем мне это надо?

Я устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Яркие разноцветные потоки слепили. Глаза от них болели и слезились.

– Ну, не знаю.

Мы чуть помолчали. Но Адама на долго не хватило. И он как в детстве осторожно подёргал меня за рукав:

– Ев, а что конкретно ты видишь? Расскажи! — брат состроил, как ему казалось очевидно, умильную рожицу. Выглядело на деле как гримаса голодного крокодила — Мне как-то не верится. Да и интересно.

Все. Теперь не отвяжется, раз признал, что ему интересно.

Вздохнув, я открыла глаза, чуть прищурилась на яркий свет, и стала подробно описывать, где какой цвет находится, и как все выглядит в общем.

Брат слушал внимательно, не перебивая. А когда закончила, спросил:

– А ты еще что-то видишь, кроме этого… — Адам беспомощно провел в воздухе рукой, словно нарисовал кривую.

А я огляделась. И заметила еще кое-то.

Во-первых, от Турфа к двери и к окну тянулись тонкие багровые нити. Когда я это озвучила в слух, Турф кивнул и добавил:

– Сигнальные. Я один. Могу нечаянно пропустить появление нежелательных лиц.

А также от меня и Адама тянулись довольно толстые серебристо-голубые жгуты к лежащим на кровати. Похоже, Дилон оказался прав. И мы с Адамом делимся своей энергией с родителями. Услышав об этом, Адам недоверчиво на меня покосился:

– Ты уверена? Мы действительно помогаем маме?

Пришлось со вздохом признаваться:

– Ни в чем, братец, я не уверена. Мне вообще кажется, что я сплю и вижу сказочный сон.