Когда солнце заходит в последний раз

– Он прав, Ваня, – произнёс профессор и поднялся с камня. – Мы должны разрешить все эти загадки. Нам нельзя возвращаться назад и ждать неизвестно чего.

Профессор ободряюще улыбнулся Ивану и пошёл вслед за Андреем, вытирая на ходу руки об свои ещё недавно новые брюки. Иван подошёл к скелету, выбрал ребро побольше и отломав его, стукнул им для проверки прочности об камень. На звук Андрей обернулся, расплылся своей широкой улыбкой, и подняв руку со своей дубинкой вверх, показал этим жестом, что и не сомневался…

6

Если у Ивана спросить: почему именно десятиборье? То он, наверное, пожмёт плечами. Когда он учился в школе, у них был учитель по физической культуре – мастер спорта по лёгкой атлетике. Он организовал легкоатлетическую секцию, и Иван стал её охотно посещать. Почему он стал многоборцем? Да только потому, что он никогда лучше всех в секции ни бегал, ни прыгал в высоту выше и ни толкал ядро дальше. Всегда кто-нибудь находился, кто у него выигрывал. Иван перепробовал всё. Самолюбивый, он страшно хотел быть хоть где-нибудь первым. Тренер наблюдал на занятиях за неуравновешенным мальчиком, незнающим на каком всё же виде ему остановиться. Однажды после тренировки он отозвал его в сторону и сообщил ему, что на следующей неделе он будет выступать за сборную школы на городских состязаниях по лёгкой атлетике. Иван не поверил своим ушам: и смутно понимал над, чем именно, хочет сейчас поработать тренер и что это за штука многоборье, в котором от команды школы он должен принять участие. На соревнованиях он очень желал победу и поэтому в каждом виде прилагал все свои усилия, но ни разу у него не было лучшего результата. Иван мало следил за ходом соревнований. Сильно уставая, он ложился на лавочку, и отдыхая, ждал следующего вида многоборья. К концу второго дня, еле волоча ноги от усталости, он брёл в раздевалку, думая о том, что ноги его больше не будет в спортивном зале. Его сумма очков оказалась наибольшей, так в пятнадцать лет Иван стал победителем первенства города. За прошедшие годы он не раз размышлял о том, что окажись учитель физкультуры, например тяжелоатлетом или волейболистом, был бы он сейчас тем, кем есть.

Спорт раскрыл перед ним все свои прелести и со временем Иван научился ценить в нём и другие его стороны. Сейчас для него спорт был не только ради победы. Ивану нравилась усталость после тяжелой тренировки, удовлетворенность выполненной работы, которую казалось до тренировки он не сделает ни в жизнь; а с чем может сравниться предсоревновательный ажиотаж и вся обстановка наполненная духом борьбы и соперничества, встреча с друзьями, которых не пере счесть. После первых трёх лет упорных фанатичных тренировок, в тот время, когда его сверстники развлекались в своё удовольствие, Иван почувствовал отдачу от вложенного труда. Он легко поступил в институт, где на протяжении всех лет обучения ему шли на встречу. Он начал много ездить по другим городам и республикам, участвуя в различных спортивных турнирах, и наконец первые зарубежные поездки.

В начале этого сезона Иван уже имел результаты за восемь с половиной тысяч очков и на этот год он возлагал большие надежды. Его слабым местом были метания. В этом секторе он проводил большую часть своих тренировок. Это оправдывало себя, Иван надеялся на метаниях прибавить ещё очков двести. А с таким результатом можно было потягаться с самим Томпсоном, рекордсменом мира из Великобритании…

Иван с ходу наткнулся на резко остановившегося Андрея. Они довольно долго шли по плату, и теперь перед ними был выбор: продолжать путь по равнине или спускаться в лощину и дальше в образовавшееся впереди ущелье, делившее плато на две части. Иван предложил не спускаться, а идти сверху, так они смогут видеть то, что находиться внизу и на верху; если же они пойдут по ущелью, то они вряд ли смогут обнаружить заранее опасность, которая может скрываться за каждым поворотом. Его предложение было отклонено, так как было решено, что плато тянется ещё очень далеко, и впереди ничего примечательного нет, а в ущелье может быть вода. И смогут ли они спустится с плато позднее или нет, известно одному богу, так как скалы могут быть там дальше отвесными; при том в ущелье они должны найти удобное место для ночёвки.

– Ты что, Ванёк? Думаешь, на нас там австралийские аборигены нападут? Или кенгуру на тебя засаду устроили? – поддел его Андрей и посмотрев на него выжидающе, с иронией поинтересовался. – Штанишки, Ванечка, не надо сменить?

– Да, иди ты!

Ивану было не до шуток. Он обошёл Андрея и первым стал спускаться по лощине…

Профессор оказался прав, и вскоре стали попадаться первые растения. Ущелье было действительно извилистым, но довольно широкое и к тому же постоянно расширялось и дальше. В начале, когда они только в него вошли, оно было шириной максимум метров десять; сейчас уже от одного края скал до другого длина составляла не менее пятидесяти.

Отвесные скальные стены, высотой около двадцати-пяти тридцати метров, представляли собой впечатляющую картину. Спуститься с плато в ущелье без соответствующей экипировки было бы просто невозможно.

Первые растения, которые они увидели, представились им в виде корней, вылезших из трещин в скальной породе. Место листьев у них были шипы, которые, как и сами корни, отдавали красноватым оттенком. Далее они наблюдали, наверное, близких родственников предыдущих растений. Они напоминали собой те же корни, но уже возвышающиеся над землёй выше уровня колена. Вокруг шипов росли маленькие листочки, напоминающие собою осень, но жёлто-коричневый цвет их, совсем не означал увядание; листочки были свежими и даже наверно молоденькими. Тут уже каждый из них понимал без всяких посторонних объяснений, что вода должна быть где-то близко. Они все, как по команде, невольно прибавили шагу.

Примерно через километр дно ущелья делало, как бы ступеньку и под этим уступом пробивался родничок. Вода была мутно-красной, и образовав у самого уступчика небольшой резервуар, пробивала себе дорогу дальше, стекая извилистым путём вниз по ущелью между серыми камнями.

– С железом водичка!

Профессор, встав на колени, нагнулся и принялся пить воду ртом прямо из резервуарчика. Иван бросил взгляд на скудную растительность вокруг: вот почему она такая красно-коричневая, с железом так с железом, даже лучше. Он вспомнил, как на тренировочных сборах зимой им часто приходилось глотать пилюли, содержащие "ферум".

Иван наклонился и стал жадно пить воду. Погрузив в неё полностью лицо, он наслаждался ощущением блаженства и ему страшно захотелось всему, целиком всему, втиснуться в этот крошечный бассейн.

– Лучше, чем пепси! – причмокнул губами Андрей и внезапно рассмеявшись, боднул Ивана головой. – Бе-е!

– Мальчишка!

Но всё же, он как бы увидел их со стороны: вот они стоят на четвереньках, два барана над корытом с пойлом. Ему стало тоже смешно, и он не смог удержать появившееся желание боднуть Андрея в обратную, но немножко не рассчитал и они больно ударились лбами. Оба сразу же схватились за головы и повалились на землю, хохоча друг над другом.

– Ну, ты баран, действительно баран твердолобый, – скривившись, протянул Иван, потирая рукой ушибленное место

– А сам… а сам…– давился со смеху Андрей, смотря, как его друг ощупывает лоб, проверяя, не вскочила ли шишка.

…Они влезли в узкую щель между скалами, которые сверху соединялись, и создавали тем самым пещерку, не очень большую, но все трое в ней свободно поместились. Решив, что уже темнеет и что это самое удобное место для ночлега, так как лучшего уже наверно и не найти, они осветили пещерку спичками и убедившись в том, что змей в ней нет, улеглись спать. Иван уснул мгновенно, слишком уж он измотался за этот длинный день. Последние часа два они ели плелись от усталости; но наконец-то шестнадцатичасовой день закончился и, подсчитав примерно, они пришли к выводу, что преодолели не менее шестидесяти километров. После этих подсчётов у Ивана уже не было сил о чём-либо более рассуждать, и как только он вытянул ноги, так сразу же обо всём забыл…

Иван проснулся от шёпота. Андрей о чём-то переговаривался с профессором. Голова была ясной и усталости не чувствовалось, значит он выспался, решил для себя Иван. Но почему-то было ещё темно, потом вспомнил почему… Он спросил по привычке сколько время, хотя заранее зная, что ему никто не ответит, так как секундомер был у него в кармане.

– Тихо ты, – заговорщицки прошептал Андрей.

И тут Иван услышал, как снаружи была какая-то возня, чавканье, топот, повизгивание и хлопанье крыльев.

– Мы проснулись от жуткого крика, – зашептал ему на ухо Андрей. – А затем началось вот это.

– Давай, выйдем посмотрим.

– Ты, что? Там наверно волки или шакалы ужинают. – Андрей щёлкнул зубами у него над ухом. – Или ты хочешь попросить у них кусочек?

До их слуха донёсся звук похожий на рычание льва и последовавшее за ним жалостливое поскуливание.

Иван опять лёг на спину. Действительно, Андрей прав, там кто-то кого-то ест и ночь такая тёмная, что сейчас они ничего не увидят; а зажигать огонь… У них только спички, ими зверей не отпугнёшь, а наоборот можно только привлечь. Иван усмехнулся, и ими тоже за компанию тогда поужинают.