Когда сверкнула молния

Джед — это друг Роба из «Чика», тот, который бывал во Вьетнаме. Он сидел недалеко от нас, в пикапе, припаркованном позади трибун ... почти в том самом месте, где меня ударила молния. Он находился в тени и, вероятно, не чувствовал покалывание по всей линии роста волос, как я.

— Просто забей, ладно? — сказала я Шону.

— Нет, не дождешься. Я думаю, что заслуживаю объяснений. Ты мне расскажешь или нет?

Что-то привлекло солнечный свет и подмигнуло мне. Я прикрыла глаза рукой и посмотрела в сторону стоянки. Подъехал черный невзрачный седан.

«Louie, Louie» закончилась. Группа начала энергичное исполнение «Simply Irresistible» Роберта Палмера.

— Почему ты не в группе? — интересовался Шон. — Ты же играешь на флейте. Так почему ты не в группе?

Машина подъехала к остановке. Две передние двери открылись, из машины вышли мужчина и женщина. Затем открылась задняя дверь, и появилась еще одна женщина.

— Потому что я в оркестре, — ответила я.

— А есть разница?

— В оркестре играешь сидя.

— И всё?

Мужчина и женщина с передних сидений продвинулись немного, пока не встали по обе стороны от женщины, вышедшей с заднего сидения. Тогда они начали идти через футбольное поле, к Шону и мне.

— Оркестр не играет на школьных мероприятиях, — сказала я. — Например, на играх и прочем.

Шон переваривал:

— Тогда где вы играете?

— Нигде. У нас только однажды был концерт.

— И в чем веселье? — интересовался Шон.

— Не знаю, — сказала я. — Я не могла играть в группе — всегда отсиживалась на наказаниях после уроков, когда они репетировали.

— Почему тебя наказали?

— Потому что плохо себя вела.

Трио, перемещающееся через футбольное поле, подошло достаточно близко ко мне, чтобы я поняла, что они те, кого я ждала. Розмари передала моё сообщение.

— Что именно ты натворила? — интересовался Шон.

— Била людей. — Я полезла в задний карман джинсов.

— И? — возмущенно сказал Шон. — Они, вероятно, это заслужили.

— Мне нравится так думать, — сказала я. — Послушай, Шон, я хочу, чтобы ты понял. Это для тебя и твоей мамы. Джед отвезет вас в аэропорт. Я хочу, чтобы вы сели на любой самолет и улетели. Не делайте никаких звонков. И ни за что не останавливайтесь. Вы сможете купить все, что нужно, когда доедете до места. Понял?

Шон посмотрел на конверт, который я протягивала ему. Затем перевел взгляд на меня.

— Ты о чем? — спросил он.

— О твоей маме, — сказала я. — Вы двое начнете всё сначала, где-то в другом месте. Я надеюсь, где-то далеко, где твой папа не сможет вас найти. Это поможет вам начать новую жизнь. — Я засунула конверт в передний карман его пиджака.

Шон покачал головой. На его лице выражался ряд эмоций. Противоречивые чувства.

— Джесс. Моя мама в тюрьме. Помнишь?

— Уже нет, — сказала я. И я указала ему.

Теперь три человека приблизились к нам на достаточное расстояние, чтобы я могла разглядеть их. Специальный агент Джонсон, специальный агент Смит, а между ними — стройная женщина в синих джинсах. Мать Шона.

Он посмотрел в сторону поля. Я слышала, как он резко вдохнул. Затем повернулся и взглянул на меня. Теперь эмоции на его лице угадывались — это радость, смешанная с беспокойством.

— Что ты сделала? — прошептал он. — Что ты сделала, Джесс?

— Заключила небольшую сделку, — ответила я. — Не беспокойся. Просто идите в пикап Джеда. Он отвезет вас в аэропорт.

Даже сейчас, когда я сидела там, глядя на него сверху вниз, его голубые глаза наполнились слезами.

— Ты сделала это. Ты сказала, что сделаешь, и сделала.

— Конечно, — сказала я, как будто находилась в шоке, оттого что он думал иначе.

А потом мама Шона увидела его и оторвалась от своего сопровождения. Она выкрикивала имя мальчика, когда бежала к нему.

Шон вскочил и начал спускаться по лестнице. Я осталась там, где была. Шон оставил газировку на трибуне. Я протянула руку и сделала глоток. Мое горло сильно заболело, по некоторым причинам.

Они встретились в нижней части трибуны. Шон бросился в объятия миссис О’Ханахан. Она покружила его. Специальные агенты Джонсон и Смит остановились, где были, и посмотрели на меня. Я помахала рукой. Они в ответ промолчали.

Затем Шон что-то сказал маме, и она кивнула. Следующее, что я знала, как он бежал ко мне. Это не было частью плана. Я встревожено встала.

— Джесс, — кричал Шон, тяжело дыша, когда спешил в мою сторону.

— Что ты делаешь? — спросила я более резко, чем должна. — Возвращайся к ней. Я сказала вам сесть в пикап. Торопитесь, у вас мало времени.

— Я просто ... — Он дышал так тяжело, что должен был побороть себя, чтобы произнести слова. — ... Я хотел сказать ... спасибо.

А потом он обнял меня за шею.

Я не знала, что делать. Я очень удивилась. Затем посмотрела вниз на футбольное поле. Агенты все ещё стояли там, глядя на меня. Группа начала петь The Beatles «Hard Day's Night».

Я обняла Шона. Мое горло заболело ещё сильнее, а глаза заслезились. Наверное, у меня аллергия.

— Когда мы снова увидимся? — поинтересовался он.

— Пока никогда, — ответила я. — До тех пор, пока всё не изменится. Ну, с твоим папой. Не смей даже звонить мне. Тебя могут выследить по моему телефону.

— А как насчет... — Он оторвался от меня и посмотрел вверх. Его глаза, как и мои, ужасно слезились. — Когда мне будет тридцать? Тебе будет тридцать три. Не будет же странно, если тридцатилетний пригласит на свидание тридцатитрехлетнюю?

— Не будет, — сказала я, нажимая на козырек его кепки. — Кроме того, что когда тебе будет тридцать, мне будет тридцать четыре года. Тебе только двенадцать, помнишь?

— Только на девять месяцев.

Я поцеловала его мокрую щеку.

— А теперь проваливай, — сказала я.

Шон выдавил вялую улыбку. Затем развернулся и снова убежал. На этот раз, добравшись до матери, он взял её за руку и потащил за трибуны, где ждал Джед.

Только услышав, как завелся двигатель и грузовик поехал, я спустилась по трибунам, убедившись, что вытерла слезы.

Специальный агент Джонсон выглядел сексуальным в костюме и при галстуке. Агент Смит тоже круто смотрелась в юбке и шелковой блузке. Стоя там вместе, в солнцезащитных очках и красивой одежде, они казались милой парой.