Когда улыбаются звезды

Он пренебрежительно фыркнул.

— Интересно будет посмотреть на тебя в одиннадцатом.

— Это почему же?

— Сомневаюсь, что ты все так же будешь хотеть работать в приюте, да еще и бесплатно.

— А как думаешь, если попрошу немного мне платить, какой-нибудь приют согласится?

— Еще бы! А почему ты вообще против зарплаты?

— У приюта мало денег, чем больше денег уходит на зарплаты, тем меньше остается для животных.

— Мне жаль разбивать твои иллюзии, но… Первое — у приютов есть деньги, второе — эти деньги независимо от мизерной зарплаты для тебя осядут в карманы тех, кто «сильнее остальных» любят животных. Если действительно хочешь сделать что-то полезное, устройся на нормальную работу, да где получше платят, и жертвуй приютам. Не деньги жертвуй — а корм, медикаменты, разные принадлежности для животных. Тогда больше вероятности, что принесешь пользу тем, кому хотела.

— Ты так делал?

— Делал, — нехотя признался он.

— Когда?

— Всегда.

— Как это?

Он повернул голову и улыбнулся.

— А ты не выпытывай, все равно не расскажу!

— Ты добрый, — окончательно определила Маша.

Дима затормозил возле ее дома и пожелал:

— Удачи.

Она вылезла из теплой машины, и неожиданно ей стало жаль, что они так быстро приехали. Хотелось еще чуть-чуть посидеть рядом с ним, поговорить, просто посмотреть на него.

Сестру Маша дома не застала, поэтому быстренько скинула куртку и пробралась в Сашину комнату. Попугай заметил ее и сразу же заголосил:

— Летал… Маркус птица… летал, летал.

Она частенько, когда сестры не было, навещала попугая — разговаривала с ним, играла, выпускала полетать. Маркус совсем не возражал, ей даже казалось, ему приятна ее компания.

Маша присела на крутящийся стул сестры и вытянула руку. Попугай приземлился на руку и по ней, точно по мосту, перебрался на стол. Поклевал карандаш, взял лапой ручку, выкрикнул: «Са-шенька!» — и прыгнул на лежащую посреди стола тетрадку. Маша вытянула тетрадь из-под его лап, но Маркус возмущенно вцепился в нее клювом, да так рьяно, словно она принадлежала именно ему.

— Отпусти, а то Сашка узнает, что я тут была, разорется!

— Са-шенька, — тащил на себя тетрадь Маркус.

— Ладно, — Маша отпустила тетрадь. — Давай-ка, иди в клетку! — Маркус внимательно смотрел на нее, будто оценивал, насколько серьезно ее заявление про клетку. Кончик тетради он по-прежнему не выпускал из клюва. — Ну же, — она поднялась и открыла дверцу клетки, — иди, хороший, не подставляй меня.

Неожиданно он вместе с тетрадью побежал по столу, а потом взлетел на свисающие с люстры качели. С тетради слетела обложка, кружась, она мягко опустилась посреди комнаты.

— Да не нужна мне ее тетрадь, залетай в клетку! — воскликнула Маша, протягивая к своенравному попугаю руку.

Маркус хитро глядел на нее, покачиваясь на качелях. Возвращаться в клетку он вовсе не собирался.

— Маркус, давай-ка… — она не договорила, в комнату ворвалась Саша с таким безумным взглядом, что Маша в страхе шарахнулась к окну.

— Что ты тут, блин, делаешь?!

— Я… мне показалось, Маркусу одиноко, — прошептала Маша.

Сестра подняла голову, попугай тут же спикировал ей на плечо. Саша взялась за тетрадь, он даже не подумал сопротивляться, а принялся неистово тереться о ее щеку.

— Хороший мой, умничка, охранник… — Саша на миг позабыла о сестре, а потом обрушила на нее свой гнев: — Сколько раз я тебе говорила не заходить сюда! Что ты такая непонятливая! Я в твою комнату не хожу, вот и ты сюда не суйся! Моей птице противопоказано общение с тобой — с дурой! Пошла отсюда!

Маша вышла и прикрыла дверь, успев услышать, как Саша ласково сказала попугаю:

— Как ты тут без меня, мальчик мой славный… сейчас покушать тебе дам.

У себя в комнате Маша упала на диван, жутко хотелось есть, но в кухню сейчас идти было боязно, сестра снова наверняка стала бы ее распекать. Саша ненавидела, когда входили без спроса к ней в комнату, а тем более трогали попугая. За такое она могла неделю злиться, а то и больше.

Маша приготовила уроки, почитала книжку, полистала учебник по биологии, выискивая животных, потом пришла с работы мама, а за ней папа. Они пообедали всей семьей. Саша, как обычно, на нее нажаловалась, но родители не восприняли поступок Маши как что-то криминальное, поэтому сестре пришлось смириться. Вечером Маше позвонил Миша. Они поговорили про его котенка, она рассказала о происшествии с псом, которого Дима отвез в приют, а на прощание они договорились встретиться завтра после школы.

В это утро ей особенно хотелось пойти в школу, но не потому, что ее ждала встреча с Мишей после уроков, а потому, что она надеялась снова увидеть Диму. Раньше ей нравилось ходить в школу только по тем дням, когда в расписании стояли любимые предметы, но из-за мальчика — никогда. Охватившее ее волнение было для нее ново. Она поймала свой настороженный взгляд голубых глаз в зеркале и тихо рассмеялась. Волосы находились в ужасном беспорядке, но раньше ее это как-то не заботило, она сама не поняла, какая неведомая сила двигала ее рукой, потянувшейся за расческой. Внутри все словно пело. В таком отличном настроении она не пребывала уже давно, его можно было сравнить лишь с приходом весны. Вот только за окном шел снег, а градусник показывал минус девять, деревья и кустики под окном были голыми.

Из дома она вышла вместе с сестрой, которая принарядилась в новую серую шубку.

— До встречи, — сказала Маша.

— Пока-пока, — проворчала сестра.

Маша прошла совсем немножко, как Саша ее окликнула.

— Что у тебя на заднице прилипло! Идешь, как пугало, сними хоть!

Маша провела рукавицей по куртке — в снег упал какой-то листок. На нем в столбик были записаны цифры. Маша сунула находку в рюкзак и до самой школы раздумывала, где к ней мог прилипнуть этот листок.

После первого же урока на втором этаже у кабинета физики она увидела Диму, тогда-то ее и осенило. Она вынула из рюкзака листок с цифрами и подошла к старшеклассникам.

— Привет, это случайно не твое? — показала она Диме листок.

— Ха, — хлопнул по плечу Диму какой-то парень, — смотри-ка, снова та малявка! Ты че, знаешь ее, что ли?!

— Какие знакомства, Димон, да ты кру-у-ут, — пропела какая-то девушка, крепко обхватывая его за плечи. — Ты ее в зоопарк водишь или в парк, на уточках кататься?!

Дима поморщился, но руку одноклассницы не скинул.

— Никого я не знаю! — он сердито посмотрел на Машу и отчеканил: — Девочка, это не мой лист, хватит за мной ходить!

Маша отступила, она и не представляла, что парень, с которым вчера провела целый час в приюте для животных, может лишь за одну ночь так перемениться, так пренебрежительно смотреть и в открытую врать, что не знает ее.

Девушка выхватила у нее листок и, быстро пробежав его глазами, громко хмыкнула.

— Я не я, если не скажу, что это ответы на контрольную по алгебре! Ты у нас, Димочка, кстати, на каком варианте сидишь?

— Не помню, — буркнул Дима.

— А че тут помнить, — громко заржал парень, обозвавший Машу малявкой, — на втором он сидит, тут и думать не надо.

Девушка оскалила белые зубы и помахала листком в воздухе:

— Второй вариант, господа!

Маша развернулась и пошла по коридору, хотелось заткнуть уши, лишь бы не слышать противных смешков, или вернуть время на пять минут назад, чтобы отговорить себя от глупой затеи подходить к Диме. Легкость куда-то испарилась, исчезло то необыкновенное ощущение, хорошее и светлое, которое она почувствовала, проснувшись сегодня утром. Сейчас ее точно придавило бревном, такой тяжести в груди она никогда не ощущала. Даже за больных котят и щенят переживала совсем по-другому. С людьми оказалось все намного сложнее. Нет, она не плакала от обиды, но для себя решила, что больше никогда не будет первой заговаривать с мальчиками, даже если они кажутся ей добрыми и хорошими.