Когда весна придет, не знаю

Замолкая, ворочаясь, и

Снег валил и до окон наваливал

Голубые сугробы свои.

Видно, так предназначено ране

Слушать вьюги и, слушая их,

Все ходить, как бродяга и странник,

По страницам мечтаний своих.

Мне от них уже некуда деться,

Слышу рядом рассыпчатый смех.

Там смеется чужое детство.

.

За окнами падает снег.

«Забываю и вновь неизбежно…»

Забываю и вновь неизбежно,

Вспомнив все, я шепчу – ты моя.

Теплый ветер ребячески нежно

Тормошит под окном тополя.

Говорю я: «Приляг, ты устала…»

Успокоился ветер во сне,

И подкралася ночь и упала

Занавескою темной в окне.

…А кому говорю я? Милой?..

Никого со мной рядом нет…

Только ночь, проходящая мимо,

И осенний неяркий рассвет.

Помнишь, вместе с тобою мечтали?

Тихо падает, падает лист…

То ль мы счастья не досчитались,

То ль еще почему разошлись…

Есть бессмысленность в легкой удаче,

Но ее нелегко отдают.

Может быть, по ночам я плачу,

Только вида не подаю.

Ты ушла… Это понял по взглядам.

Ты к другому ушла – не виню.

Лишь не сравнивай нас – не надо.

Я тебя ни с одной не сравню.

Матросу дальнего плавания

Если пиво недопито,

Если песня недопета, –

Сразу вдруг оборвалась,

Значит, парню не до пива,

Значит, парню не до песни,

Значит, парень целый месяц

Не смыкал усталых глаз.

Он не слушает рассказы,

Он забыл свою фамилью,

Все твердит чужое имя

И почти совсем не пьян.

О голубке сероглазой,

Не поделенной двоими,

Ночью песенки у моря

Тихим голосом поет.

И, слегка ссутулив спину,

Он потом пойдет по взморью –

Слезы вырвутся (и пусть же –

Ты свои побереги!).

Этой ночью, длинной, длинной,

Словно скованные грустью,

Словно скованные горем,

Слышатся его шаги.

Глубоко вздыхает море

И целует в самом устье

Губы пламенной реки.

«Не грусти… и, пожалуйста, вытри глаза…»

Не грусти… и, пожалуйста, вытри глаза,

А не то скоро сам я заплачу.

Может быть, я уже не вернуся назад,

А ты думай – поехал на дачу.

А ты думай что хочешь, но только поверь,

Как сейчас в это сам я поверил.

Если встретится смерть, – то я встречу смерть,

Но скажу: вы ошиблися дверью.

А как кончится срок – я явлюсь на порог,

Постучу в голубое окно.

Ты мне с яблоками испечешь пирог,

И мы выпьем за жизнь вино.

Загорится луны голубая свеча,

И до звезд свою песню заброшу я.

Будет летняя ночь нас с тобою венчать,

Дорогая моя… Хорошая.

Дни как птицы, как быстрые птицы летят,

Ты лови их, они улетают…

Ну, прощай, а то в доме давно уже спят,

До свиданья, родная… Светает…

«Нету глаз твоих бездонней…»

Нету глаз твоих бездонней,

Черноокая,

Теплоту твоих ладоней

Унесу, далекая,

Как в Москве, так на границе

Все года

Ты, наверно, будешь сниться,

Как всегда.

Мне запомнилась навеки

Робкая слеза…

Подними скорее веки,

Покажи глаза.

Нету глаз твоих бездонней,

Черноокая,

Теплоту твоих ладоней

Унесу далеко я.

Ночь московская

Вижу в тучах кривые рога я.

Лунный свет будто соткан из льна.

Что не спится тебе, дорогая?

Может, ты, дорогая, больна?

Знаешь, сядем давай, как в детстве,

У раскрытого в полночь окна.

Посмотри на луну – сколько действий

Совершает сегодня она.

Она рвет поседевшие тучи

И над крышей крадется, как вор.

Вон теперь сквозь деревья и сучья

Ткет узор из теней. Каково?

Наша улица спит, как ребенок,

Разметавшись… лишь вдалеке

Паровозы гудят спросонок

На крикливом своем языке.

Только ветры двух полушарий

Ходят около наших границ.

Им от войн уже некуда деться,

А дозоры не пустят их к нам.

Хорошо нам с тобой,

Как в детстве,

У раскрытого в полночь окна.

Город спит, только крепкие соки

Бродят в дереве. Пахнет сирень,

Только где-то, на Дальнем Востоке,

Еще ходит по улицам день.

Только, может, у нас в деревне

Пляс гармоник и дробен, и част.

Только с башни Кремлевской древней

Падает третий час.

Да заснувшую Красную площадь

Будит медленный шаг постовых.

Только алое знамя полощет

Ветер Родины, ветер Москвы.

На Востоке рассветные краски

Превращают тень ночи в туман.

Только сны, только сонные сказки

Приходили сегодня в дома.

А за ними шли звери и ветер,

Королевич, не в меру смешлив,

Но, как только заснули дети,

Сказки тотчас из дома ушли.

Будет вечер, и вымысел древний

Оживет, зажурчит, как вода,

И заплачет опять царевна,

Не смеявшаяся никогда.

Глядь – Иванушка уж под окошком,

Не видавшая в жизни потех,

Тут царевна как топнет ножкой

И рассыплет серебряный смех.

А колдун десять царствий кряду

Пролетит, повернувши кольцо,

И снесет опять курочка ряба

Золотое свое яйцо.

Эта небыль, войдя без стука, –