Когда вместе тесно

— Катя, это не я… — Раздался рядом тихий шепот, и что-то коснулось ее локтя. Девушка обернувшись взглянула на Юлю, протягивающую ей конверт с остальными фотографиями.

— Вот, держи. А еще вот, — Юля вытащила из-под парты пакет. Открыв его, Катя обнаружила смятые фото, которые девчонки, видимо, сорвали со стен. — Сняли почти все.

Катерина нервно выхватила пакет из рук Юли и бросила в него конверт. После пар она обязательно поедет куда-нибудь за город, где сожжет проклятые снимки, а пепел развеет по ветру. Черт, как же угораздило? И кто их нашел?

— Наверное, кто-то вернулся в аудиторию раньше всех, Кать. — Тома словно прочла ее мысли. — Но ты же не думаешь что это мы?

— Я не знаю что думать, девчонки. Поговорим потом.

Только одна девушка никак не выразила того, что вообще заметила Катю. Ни разу не обернулась, не бросила в ее адрес ехидную реплику, хотя вся эта ситуация касалась ее напрямую. Зоя. Она сидела с ровной спиной и, не двигаясь, смотрела перед собой, словно на чистой темно-зеленой доске увидела нечто так сильно ее заинтересовавшее, что не смогла оторвать глаз.

Катя видела, как девушка, вздрогнув, вытащила из кармана сотовый и, посмотрев на него, встала и вышла за двери.

* * *

Слава убрал телефон в карман и прикурил сигарету. Он очень надеялся, что Зоя придет и позволит ему объясниться, хотя как это сделать в данной ситуации он понятия не имел. Но все же хотя бы попробовать рассказать все как есть, как он помнил, стоило.

Почему он не смог пойти за Катей в аудиторию и попытаться поговорить с Зоей там? Ему же было наплевать, что думают о нем однокурсники. Но унизить Зою еще сильнее он не смог. Стоять там и объясняться на виду у всех, давая лишний повод посмеяться над ними… над ней… не смог. Он должен был увидеть ее сейчас один, без свидетелей. Выносить ее чувства на всеобщее обозрение он не собирался.

Дверь открылась и вышла Зоя. Она, молча скрестив руки на груди, посмотрела на него, а потом присела на парапет крыльца, приготовившись слушать.

— Зоя… — Слава попытался взять ее за руку, но девушка выдернула ладонь и отвернулась.

— Хороший сюрприз ты мне приготовил перед нашей годовщиной. — Не поворачиваясь, проговорила она. — А сейчас-то, что ты от меня хочешь?

— Хочу попробовать объясниться.

— Ну, попробуй. — Зоя передернула плечами и опустила глаза, разглядывая кончики своих туфель.

— Зоя… — Слава собрался с мыслями. — …дело в том, что в ту пятницу, помнишь, когда ты меня потеряла, я водил Катю в кино…

— Прекрасно! — Девушка встала, намереваясь уйти, но он дернул ее за руку, возвращая на место рядом с собой.

— Дослушай, пожалуйста, Зоя. Я ни в чем перед тобой не виноват, я сам не понимаю, что произошло!

— Ты послушай, что ты говоришь! А это что тогда? — Зоя вытащила из кармана джинсов смятое фото.

— Господи, да убери ты это! — Он выдернул фотографию из ее пальцев и, порвав на мелкие кусочки, выбросил в урну. — Видеть уже не могу!

— А я могу? — Девушка сорвалась. — Ты хоть понимаешь, что я сейчас чувствую?! Все смеются надо мной!

— Зоя, но я ничего этого не помню, понимаешь?! Не помню! — Он устало уронил голову на руки.

— Как это не помнишь, Слава, что за чушь?

— После кино мы пошли в бар.

— О, прекрасно! Еще и бар.

— Катя помогла тебе с зачетом. Я ее попросил. Она в качестве оплаты предложила сводить ее в кино. Всего лишь кино!

— Но зачем?

— За тем, что ты не сдала бы сама. Зоя, тебя бы отчислили, ты, что не понимаешь? Ты видимо не осознала размеры того переплета, в который ты попала с Зинаидой.

Девушка ничего не ответила, лишь снова отвела взгляд в сторону.

— Потом мы зашли в бар, потому что фильм ей не понравился… У меня были исключительно целомудренные намерения, Зоя — отблагодарить ее за помощь тебе и все. А после бара я проснулся в ее постели голый и ни черта не помню, понимаешь?! Ничего, словно провал какой-то в голове! Причем в баре я точно помню, как заказывал пиво, почему меня с него так унесло, я понятия не имею. Но я ведь уже не ребенок и даже если я занимался сексом в стельку пьяным, я все равно хоть что-то помнил потом, а тут… Ты мне веришь?

— То есть ты не помнишь, было ли между вами вообще хоть что-то? — Зоя повернувшись, расширившимися от удивления глазами взглянула на него.

— Не помню.

— И возможно, что вообще ничего не было?

— Все возможно, — он пожал плечами. — Но я собирался после бара поехать домой и лечь спать, это точно. Помню, что говорили мы о какой-то ерунде, никаких намеков, никакого флирта ни с моей стороны, ни с ее… Я вообще не понимаю, как все это произошло. И если бы не эти фото… По ним выходит, что я все же… Черт.

— О, Господи… — Выдохнула девушка и прижала ладонь к губам.

— Что?

— Слава, — она, повернувшись, взяла его руку, — скажи мне честно, ты хотел с ней переспать? В тот вечер, когда поехал с ней в кино, хотел? Представлял себе хоть на секунду, что ваш вечер может так закончиться, мечтал об этом?

— Нет, Зоя, слово даю, я об этом не думал, вообще никогда! Если у меня с ней что-то было, то у меня есть только одно объяснение… — Слава замолчал.

— Какое?

— Ты обидишься.

— Я постараюсь понять.

— Мне кажется, я ее спутал… с тобой. Прости.

— Слава, — девушка встала и сделала шаг к дверям, — мне нужно подумать… Дай мне немного времени, ладно? А сейчас лучше иди домой.

Больше ничего не добавив, Зоя ушла.

Скрывшись за дверью и не оборачиваясь, девушка бегом бросилась в женский туалет. Во время лекций здесь обычно было пусто. Зоя, подбежав к раковине, вцепилась в нее руками и всхлипнула. Господи, что же она наделала!

После того как она увидела те фотографии, ее ослепила ярость. Девушка никого не хотела видеть и ни с кем не хотела разговаривать. Она просто спокойно сидела в своей комнате на кровати, пустым взглядом уставившись в телевизор, а внутри нее бушевали страсти. Ревность, злость, ненависть и любовь — все это переплелось в ней в тугой узел. Казалось, что если она проронит лишь слово кому бы то ни было — все, она сорвется, слетит с катушек.

Мама говорила, что звонил Слава, спрашивала, не хочет ли дочь поговорить с ним, на что Зоя лишь медленно качала головой, так, словно вся она одеревенела, превратилась в статую, в камень, холодный и бесчувственный.