Когда вместе тесно

Слава свой выбор сделал, Зоя тоже. Он объяснил ей ситуацию, попросил понять. Она же вспылила, и понять не захотела. Что ж, он решил дать ей время подумать и смириться. А там… он, конечно, попытается вернуть ее, когда она остынет. Или, когда сам он будет к этому готов.

* * *

Настал, день свадьбы. Катя позволила одеть себя в красивое платье, позволила мастеру, приглашенному из салона, три часа колдовать над ее лицом и прической. Позволила проделывать над собой все эти манипуляции. Слава Богу, ей удалось отговорить подруг устраивать ей выкуп. Девчонкам она сказала про свадьбу накануне. Объяснила молчание тем, что Слава, якобы, хотел оставить их отношения в тайне. Девушка завралась и не могла сама понять, почему она не сказала подругам правду. Зачем предпочла дальше запутываться в паутине лжи. Но, главное пережить этот день, а там… Каникулы, на которых они, возможно, не увидятся с девчонками, а потом она соврет что-нибудь еще… Ну или, в крайнем случае, расскажет все как есть. Только не сегодня. Не хотела она, чтоб они в душе злорадствовали, что она попалась в собственное вранье. Уж лучше пусть догадываются и завидуют, что все у них со Славой получилось так романтично и так таинственно. Они и так похоже не поверили ей до конца, просто на расспросы она им времени не дала, сославшись на занятость.

Романтично и таинственно — как же! Они ненавидели друг друга, и Катя все время думала, как ей удастся скрыть свои чувства перед подругами и папиными друзьями, которых он зачем-то позвал. Ведь обещал же тихий скромный семейный праздник. Столик в ресторане на пятерых, только родители и больше никого. Она бы даже девчонок не звала, но раз уж отец позволил себе приглашать гостей, которых она и не знала толком, раз Слава тоже наверняка пригласит Диму, почему она должна остаться на собственной свадьбе без своей свиты… то есть, своих подруг. Подружек невесты, как же без них?

Посмотрев в зеркало, Катя отметила, что как ни крути, а она невозможно хороша собой в этом платье, с убранными в прическу волосами и макияжем. А бледность от нервных последних дней, придавала ее лицу какую-то… прозрачность и изящность. Тут же в сердце поселилась горечь от того, что она такая красивая сегодня вручает себя человеку, который, во-первых, этого не достоин. А во-вторых, которого она не любит, никогда не полюбит и вообще, совсем другие чувства она испытывала бы сейчас, торопясь к любимому. К тому, кто, волнуясь, ждал бы ее. А не к парню, который едет сейчас в ЗАГС, как и она по принуждению.

Вздохнув, подкрасив пухлые губки блеском и в очередной раз пожалев себя, Катя перешагнула порог отчего дома.

К дворцу бракосочетаний они подъехали за десять минут до регистрации. Как раз столько времени требовалось подняться по винтовой лестнице на третий этаж, немного подождать, когда закончится регистрация предыдущей пары, выслушать инструктаж и шагнуть, наконец, в гостеприимно распахнувшиеся перед ними двери зала под марш Мендельсона.

Однако Славы на крыльце не было. И внутри не было и перед пока закрытыми дверьми его тоже не наблюдалось.

— Где жених? — К ним вышла работник ЗАГСа.

— Сейчас подъедет. — Валерий Сергеевич подошел к женщине. — Давайте пока уладим все формальности.

— Без жениха нельзя.

— Вы меня, наверное, не помните. — Мужчина представился. — Я приходил к вам недавно, помните? У нас нетипичная свадьба.

— А-а, — женщина улыбнулась, — вспомнила. Ну, хорошо, пойдемте. А жених точно будет?

— Конечно, он парень ответственный. Даже не представляю, что могло его задержать.

— А может, вы ему позвоните?

Все посмотрели на Катю, а она, чувствуя, что слишком затянутый корсет душит ее, пролепетала, что не знает Славин телефон.

— Не знаете телефон жениха? Оригинально… Ну что ж, подождем немного.

Подписав все необходимые бумаги, Катя стояла как дура, одна и ждала Славу, который задерживался уже черт знает на сколько времени. Ей и родственникам позволили пройти в зал для торжеств, поскольку времени на медленное и чинное приближение к столу регистратора уже не было. Его мама, краснея, стояла в уголочке одна и поминутно поглядывала на часы.

Все вокруг скучали и поглядывали на нее, подруги о чем-то шептались, отец раздраженно переминался с ноги на ногу. Неожиданно тишину нарушил громкий хлопок — распахнулась дверь, ударилась о стену и, отпружинив от нее, качнулась. В двери неспешной походкой ввалился Слава, за ним шел Дима. Жених громко поздоровался с гостями, извинился за опоздание и картинно откланялся. Катя взглянула на него, зажмурилась, мечтая о том, чтоб у нее в первый раз в жизни случилась галлюцинация и отвернулась,

Слава был одет в короткие (по колено) джинсы, и пиджак с закатанными рукавами. Под пиджаком виднелась майка. Голубая растянутая футболка с изображением ярко-желтого верблюда и надписью на английском «A camel can go without a drink for 14 days. I can`t». На голове его красовалась шляпа, надвинутая на глаза. И все же она не скрывала ни трехдневную щетину на его лице, ни мутный взгляд покрасневших глаз. И вообще весь он был какой-то помятый, и от него разило перегаром за версту.

— Это жених? — Женщина-регистратор уставилась на Славу, будто чудо какое-то чудное увидела. А потом, усмехнувшись, сказала Кате:

— Поздравляю, девушка. Объявляю вас мужем и женой. Совет да любовь. Вот здесь распишитесь, пожалуйста. Обменяйтесь кольцами и можете быть свободны.

— Позорище. — Валерий Сергеевич толкнул парня в спину. — Доставай кольца и иди, расписывайся.

— Кольца… — Слава с умным видом полез в карманы. — Кольца-кольца… Где же они? А что вы так смотрите? У меня вчера мальчишник был. Имею право на последний глоток свободы. Разве нет?

Из карманов его тем временем сыпались на пол смятые денежные купюры, упаковки презервативов, пробки от бутылок и в довершение ко всему, кружевные женские трусики.

— Ой! — Слава изобразил испуг на лице. — Это не мое.

— Клоун, — едва сдерживаясь, процедил Валерий Сергеевич, — расписывайся быстро и пошли отсюда.

— Ладно-ладно, попрошу без рук! — Слава подошел к столу и расписался на лежащем перед ним документе. Следом свою роспись нехотя поставила Катя

— А, вот они! — У Славы в руке появился бархатный футляр. — Сударыня, — он повернулся к Кате, — позвольте вашу ручку, почту за честь.

Он взял девушку за руку и с силой надвинул золотой ободок на ее палец. Катя вскрикнула от боли и, швырнув ему в лицо второе кольцо, подобрала юбки платья и выбежала вон.

* * *

Сидя в ресторане за столом, рядом со Славой, Катя больше всего на свете мечтала оказаться дома. Парень, развалясь на стуле, пытался о чем-то дискутировать с одним из товарищей ее отца. Преподавателем в их институте кстати. Но предмет, который он преподавал, они сдали еще в конце первого семестра. Вот Слава и расслаблялся сейчас, когда бояться ему было нечего.

— Нет, и все же вы меня не переубедили, — настаивал он, поминутно поднося ко рту бокал с шампанским, — никому ваш предмет не нужен и он только отнял у нас время, поверьте. Я бы сейчас при всем желании не смог ничего вспомнить, хотя экзамен сдал на пять, помните? Кстати, я списал, вот.

Валерий Сергеевич медленно багровел. Он смотрел на Славу таким взглядом, что парень уже давно должен был заткнуться и спрятаться под стол. Но тот лишь салютовал ему бокалом и продолжал дерзить.