Когда время становится круглым

– Зря ты так, - сказал Турист и на разъезжающихся ногах направился к Таракану.

– Тебе-то чего?
– обозлился Таракан.
– Шёл бы мимо. Или решил вне очереди?

Таракан сделал несколько осторожных шагов в сторону Туриста и, поигрывая ножом, приготовился к решающему удару.

– Стой, Предатель! Подожди!
– вдруг закричал Турист.

Таракан заметил, что взгляд Туриста обращён не на него, а, без сомнения, куда-то мимо, и поспешно обернулся. И увидел Предателя, стоящего в нескольких метрах, около куртки ремонтного рабочего. В зубах у него - ярко-красная металлическая коробка.

– У-у-у!
– мотает головой Предатель.

– А ну брось, гад!
– закричал Таракан.
– Несъедобная же!

И Таракан кинулся к Предателю. Предатель, не выпуская из зубов коробки, бросился бежать в сторону моста.

– Отдай коробку!
– перешёл на визг Таракан, а затем побежал, размахивая ножом, за Предателем.

Турист подскочил к начинающему приходить в себя и перемещающемуся в сидячее положение Спецназу.

– Думал, хоронить тебя придётся.

– Таракан где?
– задал вопрос Спецназ и принялся оглядываться по сторонам, встряхивая при этом головой, потому как кровь, заливавшая ему глаза, мешала смотреть.
– Это не он визжал по-человечьи?

Турист взмахнул лапой, указывая направление.

– За Предателем гонится. За мостом уже оба.

Спецназ обратил взгляд вслед бегущим по дороге Предателю и Таракану.

– У Предателя в зубах красная коробка?

– Ну да, украл. Не знаю, зачем, - пожал плечами Турист.

Спецназ поднялся на ноги.

– Зато я знаю, почему Таракан упорно за ним гонится.

– Почему?

– В коробке, вероятно, пульт управления радиовзрывателем. Если Предатель не свернёт к Ржавой Выставке...
– Спецназ замолчал, задумавшись о перспективах и последствиях необдуманных действий Предателя.
– Да, он выронит, если тяжёлая.

– Попробую догнать, - принял решение Турист и, сорвавшись с места, помчался к мосту.

Спецназ собрался с силами и последовал за Туристом. Конечно, отнюдь не быстро и под аккомпанемент собственных стонов.

ГЕНИАЛЬНЫЙ ПЛАН АРТИСТА

Мать и её детей изловили и вышвырнули за ворота КПП станции. Мать сочла данный исход достаточно благополучным, полагая, что могло быть намного хуже. И об этом "намного хуже" она теперь старалась даже не думать. Она и её дети - живы и на свободе. И главное - они вместе, их не разлучили. Да, обошлись грубо, причинили боль и моральные страдания, а Норри и вообще повредили спинку. Малыш долго плакал и ныл, но уже почти полностью успокоился и даже начал принимать участие в играх сестёр и брата.

Сплетница и Лежебока сами прибежали к КПП и позволили Замшелову и Кухарику выгнать их за проходную. Лежебоке, недостаточно резвой, изрядно досталось от Замшелова, не преминувшего воспользоваться ситуацией и грубо распустить ноги. Пнул несчастную собаку дважды, а при этом ещё и обругал её последними словами. Злой и низкий человек, не чувствующий чужой боли и равнодушный к страданиям ближнего своего. Ну да отольются кошке мышкины слёзы.

Фашист, предвидевший последствия встречи с ловцами проникших на охраняемую территорию собак, проявил максимум осторожности. После того, как Турист с головой нырнул в мутную подзаборную воду, он некоторое время посидел, прислушиваясь к звукам происходивших за водно-бетонной преградой событий, а затем отправился прогуляться по территории станции, попутно шевеля мозгами. И не напрасно. Не зря он прогулялся и поразмышлял. Появилась неплохая мысль, созрел отличный планчик, удачное осуществление которого могло принести определённые дивиденды.

Вот только каким количеством времени он располагает? Попробовать посчитать можно, однако высчитать вряд ли получится. Поэтому не стоит и пытаться, пожалуй. Следует самым прямым и непосредственным образом приступить к делу, ни минуты не медля, так как сделать предстоит немало. А если учесть, что и опытом необходимым он не располагает, то - не медля ни секунды, ни мгновения даже. Спецназ, несомненно, справился бы быстрее. С его-то квалификацией.

Но Спецназ же глупый. Глупый и самоуверенный. Рычать, командовать, брать на горло - на это он мастак. А в нужный момент родить гениальную мысль, выудить её из массы пустых, никчёмных и отвлекающих, а потом с артистическим изяществом претворить её в жизнь... Фашист, вспомнил свой сегодняшний артистический успех, пережитый им на ниве драматического искусства, и невольно улыбнулся. Артистическое изящество - артистический успех. Может, и в нём течёт голубая кровь аристократа? А что? Он вполне может быть незаконнорождённым. Таких случаев сколько угодно. А имя взять и поменять. Артист, например. А почему нет? Неплохо звучит.

Ч-чёрт! Он опять теряет время! Приступить немедленно! Главное - он знает, с чего начать. И с какого места. С того самого, где в последний раз Таракан был замечен.

Фашист вернулся к месту подкопа и внимательно осмотрелся. Осматриваясь, он уронил взгляд на по-прежнему мутные воды у забора, там, где исчезли под водой сначала Таракан, а потом Турист, и громко расхохотался, представив, в каком виде тот и другой явились в зазаборное пространство. Ныряльщики. Ха-ха!

Ну вот, опять отвлёкся. В этот миг новая мысль сверкнула в сознании. Карамба! Тысяча чертей! Ну конечно! Да, Таракан вернулся к месту подкопа и обнаружил, что он залит водой, затоплен. И что он после этого предпринял? Хоп - и нырнул? Без сомнения, нет. Фашист даже вспотел при этой мысли. Что сделал бы нормальный пёс, пребывающий в полной памяти и сознании, как пишут в завещаниях? А люди ведь недалеко ушли от собак по части умственного развития. Он бросился бы искать другое место преодоления преграды. А уж потом, ну, в случае неудачи...

И Фашист, не теряя более ни секунды, принялся обнюхивать землю.

ЕЩЁ ОДНА ВОЗМОЖНОСТЬ ОСТАНОВИТЬ ТЕРРОРИСТА

Предатель, бегущий по дороге, не без усилий поднял голову с зажатой в зубах коробкой красного цвета и увидел бредущих навстречу Сплетницу, Лежебоку и Мать, а также резвящихся около них щенков. И поспешно свернул с дороги вправо. Однако наперерез ему бросился Турист. Не убежать. Ясен пень, удрать не получится. Предатель остановился, разжал зубы, и металлическая коробка упала, громко ударившись о торчащий из земли камень. Крышка отскочила в сторону, и из коробки в траву вывалились мелкие обрезки поролона.

– Что?!
– изумлённо вскричал Предатель.
– Я знаю - там должно быть печенье!

– Никому ничего не трогать до прибытия специалистов!
– прокричал подоспевший Турист.
– Таракана не подпускать!

Отдав это распоряжение, Турист повернулся и выбежал навстречу приближающемуся Таракану и тяжело бегущему позади него Спецназу. Затем он оглянулся на сгрудившихся позади него сородичей и ещё раз прокричал:

– Не трогать ничего!

– С дороги, шавки!
– рявкнул подбежавший Таракан и замахнулся на Туриста вооружённой кинжалом рукой.

Турист отпрыгнул в сторону. Лежебока, Мать, Сплетница и Предатель также удалились на безопасное расстояние. Не отбежали лишь щенки, уже вовсю играющие с вывалившимися из коробки кусками поролона.

– Дети, ко мне!
– закричала Мать.

Таракан упал на колени около металлической коробки, однако прежде чем получить возможность беспрепятственно шарить руками в траве, вынужден был расшвыривать в стороны Норри, Финли, Эйлу и Юну, не считающих возможным прекратить резвиться лишь на том основании, что взрослые вдруг разорались по неизвестной причине. И даже то, что грубые лапы возбуждённого человеческого существа обходятся с ними уж слишком бесцеремонно, отнюдь не сразу остановило их.

А перепуганная Мать продолжала надрываться:

– Дети, ко мне! Сейчас же - сюда!

Когда же все четверо оказались рядом с нею, приказала немедленно бежать домой и, нервно подталкивая то одного, то другого, погнала детей прочь от опасного места.

Подоспевший Спецназ остановился около Туриста.

– Отдышусь и возьму его, - тяжело дыша, выговорил он.

– Нам и всем вместе его не взять, - упавшим голосом проговорил Турист.
– На такой кинжал всех нас - как на шампур...