Когда время становится круглым

– Ну что? Какие новости? Периметр весь затоплен?
– спросил Спецназ.

– Да почти везде вода.
– Предатель тыльной стороной правой передней лапы провёл по лбу.
– Запарился, как ездовая какая-нибудь.

– Стариковская трусца уже напрягает? Как там наши, не слышно? Шухер, наверно, подняли?

Предатель рассмеялся.

– Ха-ха-ха! Спецназ, алё! Это ты ещё не отвык голодным работать, а они... Ну, сам подумай.

Спецназ нахмурился и помотал головой.

– Нет, не может быть.

– Да наелись, думаю, уже все. А когда собака поест, что она делает? Тем более если солнышко припекает, а?

– И Предатель задрал голову кверху, подставив морду ласковым лучам солнца.

Спецназ вскочил и принялся с озабоченным видом прохаживаться туда-сюда.

– Ты плохо о них думаешь. Нельзя так о собаках.

Предатель усмехнулся.

– Да нет, я допускаю, что Сплетница, наевшись, приступила к утолению информационного голода, а Мать ещё не всех щенков успела отыскать.

Спецназ остановился напротив Предателя и сделал попытку заглянуть тому в глаза.

– Давай-ка ещё один кружок, Предатель. Но не молчи. И они откликнутся. Предатель, будь настоящим псом, прошу тебя!

– Ты хочешь, чтобы я помер?
– отвёл глаза Предатель.

– Предатель, ты знаешь, что такое чувство исполненного долга?

Предатель поднялся и с тоской посмотрел на Спецназа.

– Спецназ, если бы у меня была возможность отдать все долги, на земле даже крыс не осталось бы. Они ведь у меня кончик хвоста отгрызли, когда я от постоперационной депрессии загибался.

– Хвост отгрызли?
– Спецназ попытался заглянуть Предателю за спину.

Предатель поджал хвост.

– Кончик. Только ты никому. Ладно? Никто же не замечает. Это - как на сердце рубец.

– Шрамы украшают мужчину. И пса, соответственно, - высказал банальность Спецназ.
– Ну, давай! А я здесь, на линии вероятного прорыва.

Предатель кивнул.

– Я сделаю ещё круг. Но на большее не рассчитывай, Спецназ.

Спецназ проводил взглядом Предателя, добежавшего до моста, а затем его миновавшего, повернулся и побежал в противоположную сторону.

ДОНОРМИЛ ПОЛЕЗЕН НЕ ВСЕМ

Из двери, над которой красовалась вывеска "Столовая", вышли Замшелов и Ненашев. В руках у них были длинные палки с верёвочными петлями на конце.

– Глянь!
– приказал Замшелов.

Ненашев спустился с крыльца, на цыпочках добежал до угла здания столовой и осторожно выглянул. Затем вернулся обратно.

– По-моему, две особи всего, - сообщил не вполне уверенно.

– Проклятье!
– вспылил Замшелов.
– А остальные-то где?

– Только Лежебока и Сплетница, - ответил Ненашев. И для убедительности вздохнул.

– Ну вот где она там?
– задёргался Замшелов.
– Ведь и этих упустим!

– Да иду уже, - послышался женский голос, и из столовой вышла баба Галя. В руках она держала большую миску с мясным фаршем.

– Давайте-давайте!
– поторопил её Замшелов.
– Хорошо перемешалось?

– Могу дать попробовать, - усмехнулась баба Галя и стала спускаться с крыльца.

– Попробовать!
– фыркнул Замшелов.
– Я-то попробую. А толку? Как бы они не раскусили.

– Как, ты сказал, эта гадость называется?

– поинтересовалась, остановившись на углу, баба Галя.

– Донормил, - ответил Ненашев.

– Не помрут?
– спросила баба Галя не без тревоги в голосе.

– Посмотрим, - довольно улыбнулся Замшелов.

Баба Галя завернула за угол столовой и подошла к почивающим на свежезасаженном зелёной травкой газоне Лежебоке и Сплетнице.

– А на десертик вам - донор...
– споткнулась на незнакомом слове баба Галя и наморщила лоб.
– Господи, уже и забыла.

Сплетница открыла глаза и приподняла голову.

– Да слышала я. Донормил.

– Донорбил, кажется, - наконец выговорила баба Галя и поставила миску с фаршем перед Лежебокой и Сплетницей.

– Донормил, а не донорбил, - поправила бабу Галю Сплетница.

– А сами виноваты, - ответила Сплетнице баба Галя.
– Через ворота, по-наглому... Нет, так не годится, дорогие.

– Лежебока, не вздумай, - обернулась к лениво поднимающейся на ноги Лежебоке Сплетница.
– Вы с бабой Галей не только внешне похожи, но и по культурному уровню одного поля ягода.

– Что за наезды?
– нахмурилась Лежебока.

– А то, что моей хозяйке её дочь, к твоему сведению, этот донормил поштучно выдавала.

– Которая тебя на другом конце города якобы случайно потеряла? Кхе! Думаешь, до сих пор - поштучно?
– спросила Лежебока и посмотрела на бабу Галю, поворачивающуюся, чтобы уйти с чувством исполненного долга.

– Да, никогда не знаешь, чего ждать от этих людей. Совершенно непредсказуемые, - проговорила Сплетница и тоже бросила взгляд вслед удаляющейся бабе Гале.
– Думаешь, я дорогу не нашла бы? Сама не захотела возвращаться.
– Сплетница, с явной неохотой, поднялась, потянулась всем телом и посмотрела по сторонам.
– А отсюда уходить надо.

Замшелов и Ненашев практически одновременно увидели убегающих Сплетницу и Лежебоку. Замшелов замахнулся на Ненашева.

– Из-за тебя!

– Да почему же из-за меня-то?
– попробовал защититься Ненашев.

– Ты же дозы рассчитывал!

– Только потому, что ты таблицу умножения не помнишь, - парировал Ненашев и тотчас вскрикнул: - Ой! Ой-ой!

– Что такое?
– не понял Замшелов.

– А вон, не видишь?
– взмахнул рукой Ненашев.

К миске с мясным фаршем, нафаршированным донормилом, бежали Норри, Финли, Эйла и Юна. А неподалёку стояла Мать, с опаской поглядывавшая на охранников.

– Ну и то... Хоть этих отлавливать не придётся - просто в сумку покидаем, - с удовлетворением проговорил Замшелов и стал думать, как бы незаметно подобраться к Матери.

Когда он обернулся к напарнику, намереваясь, по всей видимости, что-то сказать, то вдруг обнаружил, что Ненашева рядом с ним нет. Он, этот Ненашев, почему-то быстрым шагом приближается к окружившим миску с фаршем щенкам. Что он задумал?

– Эй, Чужой! Спугнёшь!
– крикнул Замшелов.

Однако что это? Ненашев ногами распихивает щенков в стороны, затем нагибается и переворачивает миску вместе со всем её содержимым.