Когда взорвется газ?

— Одну минуту, я отлучусь позвонить, — извинился Юрист и куда-то исчез.

Зато появились Каин и Хлыст в своих нелепых комбинезонах. Они крепко взяли профессора под руки.

— Пойдем, гнида, а то бетон стынет, — сказал Каин.

Мордовороты потащили профессора к жадно распахнутой опалубке.

— Что вы делаете?! Куда вы меня ведете?! — задергался Михайлюк.

Он еще ничего не понимал.

— Меня ждет Виктор Богданович!

Но его держали мертвой хваткой.

— Черти тебя ждут на том свете! — Хлыст поправил кастет на пальцах.

— Юрист, идите сюда! — крикнул профессор, но получился не крик, а шепот.

У него отнялись ноги, и тяжелая туша грузно повисла на руках безжалостных мучителей.

— Юрист, сюда…

— Юристы твоей жене понадобятся, наследство оформлять, — ухмыльнулся Каин.

— Что вы хотите… сде…

Голос Михайлюка сел и превратился в хрип. Он понял.

И зачем ему понадобились эти дурацкие формулы, эти никому не нужные звания и дутый почет?! Зачем?! Зачем?!

Лауреат незаслуженных премий заверещал, как заяц. Но Хлыст сильно ударил его кастетом по голове, и крик оборвался. Грузное тело сбросили в опалубку, и тяжелая струя бетона навсегда погребла дергающееся тело под своей холодной многотонной тяжестью.

Глава 4 Улыбка Фортуны

Телефон давно отключили, выходить к автомату было опасно, потому что по двору бродил вконец пьяный Великан, который требовал с него какой-то мифический долг. Поэтому звонить он пошел на третий этаж — к Милке. Та, как всегда, проверяла тетради, пальцы у нее были в красных чернилах, как во времена промокашек и чернильниц-непроливаек. Учителок, похоже, изменения в письменных принадлежностях не касались. И в способах ухода за собой тоже — во всяком случае, Мила была в бигудях, хотя красоты ей это не прибавило.

Она поцеловала его в щеку, как клюнула, посмотрела вопросительно: зачем пришел? Вариантов было всего два: за едой или за женской лаской. И то и другое он мог получить, и если с первым иногда возникали проблемы, то со вторым — никогда.

— Вот, долг принес, — он протянул несколько купюр. — Не все ж мне бесплатно столоваться!

— Ты что, с ума сошел? Убери немедленно! — не очень искренне возмутилась она.

Но Андрей почти насильно засунул деньги в карман халатика.

— Позвонить можно?

— Конечно.

Она потопталась на месте. Готовить и раздеваться не требовалось, и она не знала, чем заняться. Поэтому села за стол и вернулась к проверке тетрадей. Он набрал номер.

— Деканат химфака? Это Губарев. Я подавал документы на должность доцента… Хотел узнать насчет конкурса…

— Итоги будут подведены в конце месяца на ученом совете, — ответил мелодичный женский голос. — Но у вас два конкурента, оба с большим педагогическим стажем. А у одного есть даже авторское свидетельство…

«Да у меня такие открытия!» — чуть не выкрикнул Андрей, но осекся. Официально у него никаких открытий нет. Поэтому он поблагодарил и положил трубку.

— У тебя неприятности? — спросила женщина. Немолодая, некрасивая, неудачливая. Как и он сам. Может быть, поэтому, кроме нее, у Андрея вообще никого не было.

— Хочешь, я тебя успокою? — Мила механически улыбнулась.

Рецепт успокоения у нее имелся только один. Но никаких оснований отказываться от проверенного способа не было. Разве что внезапный стук в дверь.

— Давай, успокой, — механически кивнул Андрей. И тут этот самый стук и раздался.

— Кто это может быть? Ванечке еще рано…

Мила направилась в прихожую.

— Кто там?

— Мы к Андрею Васильевичу… — раздался из-за двери солидный уверенный голос. — Открывайте, он же у вас!

Такие голоса не ошибаются.

Учительница испуганно обернулась.

— Это милиция!

Андрей напрягся. Какое преступление он совершил? Не мошенничал, поддельными документами не пользовался, от долгов не отказывался…

Щелкнул замок, и в квартиру вошли два молодых человека — строгие костюмы, строгие лица, властные манеры. Такие всегда достигают поставленной цели.

— Нет, Людмила Павловна, мы не из милиции, — сказал тот, что повыше. — Мы из коллекторского агентства. То есть мы взыскиваем долги со злостных неплательщиков.

Оба держались подчеркнуто вежливо, но это была нехорошая, пугающая вежливость.

— С таких, как Андрей Васильевич…

— Позвольте, у меня только были судебные исполнители, забрали компьютер, даже кофеварку забрали, — вскинулся Андрей. — А больше у меня ничего и нет. Можете проверить!

— Мы уже все проверили, — кивнул второй. Он был пониже, но плотнее.

— Действительно, вы человек небогатый. Братьев и сестер нет, у мамы в Виннице пенсия небольшая, домик почти развалился, вы давно не работаете, и на химфак по конкурсу вас скорей всего не возьмут…

— Откуда вы все знаете? — удивленно спросил Андрей, но коллектор не обратил на вопрос никакого внимания.

— У вас много долгов, недоимка по квартплате погашена только частично, даже соседи имеют к вам претензии…

— Да какие соседи! Это Пашка Великанов придумал. Ничего я ему не должен!

— Но это не главное, — невозмутимо продолжал коренастый молодой человек. — Главное, это то, что вы взяли крупный кредит у киевского банка «Рассвет» и скрылись…

— Да никуда я не скрывался! — попытался защититься Андрей. — У меня возникли проблемы по работе! Меня уволили из института нефти и газа, я был вынужден уехать… И собирался честно расплатиться, но работу не нашел…

Тот, что повыше, поднял руку:

— Избавьте нас от частностей! Рано или поздно мы находим своих должников, и вот нашли вас. Подготовьте документы, завтра с утра вы продадите квартиру, и мы рассчитаемся. Вот суть нашего визита.

Они не спрашивали и не предлагали. Они говорили, что Андрей должен сделать, и были уверены, что именно так он и поступит. Хотя речь шла, ни много ни мало, о том, чтобы лишить живого человека, кандидата наук, единственного жилья!

Удивительно! Если бы Андрей вздумал просить Великана не материться во дворе и перестать его преследовать, он бы сильно сомневался, что тот выполнит столь обоснованную и необременительную просьбу. Даже когда он шел к Милке пообедать или за другим делом, то не знал на все сто процентов — выгорит сегодня или нет. Вдруг ее не окажется дома, или продукты закончились, или наступили критические дни… А эти ребята даже тени сомнения не испытывали! Может, поэтому у них все и получается?