Когда земли окутает мрак

– Только задерживаться на одном месте я бы не стал, – добавил Брон. – Неведомо, сколько этих тварей скрывается в темноте. Быть может, этот раненый отправился за подмогой.

– Верно, – кивнул Гэдор. – Мы и так тут невесть сколько проторчали.

Теперь друзья шли еще осторожней, чем прежде. Останки деревьев и кустов высились над землей, словно кости каких-то истлевших чудищ. Мерзкая вездесущая плесень липла к сапогам, противно чавкала под ногами. От жуткой вони было мучительно больно дышать. Путники шли уже долгое время, но картина вокруг не менялась, отчего казалось, что они бродят по кругу или попросту стоят на месте.

Наконец земля стала то вздыматься, то опадать, и друзья немного оживились. Но вскоре путь им преградил отвесный обрыв.

Мар подошел к краю и тоскливо заглянул вниз.

– Брон, по-моему, ты завел нас куда-то не туда.

– След обрывается здесь, – ответил оборотень.

– Ты что, действительно полагаешь, что мальчик прыгнул? – вытаращил глаза упырь.

– Почему нет? – ответил за оборотня Гэдор. – Под угрозой неминуемой смерти откуда угодно сиганешь.

Брон тоже приблизился к обрыву, присел и пристально вгляделся вниз.

– Здесь невысоко, – заключил он. – От прыжка бы мальчишка не погиб.

– Я так понимаю, это значит, и мы прыгать будем? – деловито осведомилась Харпа.

– Верно понимаешь, – кивнул Гэдор. – А что, не в охотку?

– Ну почему же, – лукаво улыбнулась та и по-кошачьи выгнула спину. – Прыгать я люблю.

– Харпа, ты у нас тут самая зрячая, – сказал Гэдор. – Погляди еще раз как следует. Нет ли там этих тварей внизу?

Девушка наклонилась и долго вглядывалась в полумрак.

– Не видно никого, – наконец изрекла она.

– Ну что, вперед? – бесшабашно осклабился Мар и первым шагнул вниз.

Харпа и Гэдор решительно переглянулись и прыгнули следом. Брон и Хейта остались наверху одни. Волк-оборотень изучающе взглянул на девушку.

– Ты… как?

Хейта хитро улыбнулась.

– Я тоже прыгать люблю. – И бросилась вперед.

VI

Оказавшись на земле, путники первым делом пристально огляделись. Оборотни изловчились не потушить факелы, и тьма вокруг таяла, бледнела и расступалась.

– Действительно никого! – звонко воскликнул Мар. После бодрящего прыжка к нему вернулась привычная веселость.

– А ты сомневался? – самодовольно взглянула на него Харпа.

– Я не был бы в этом так уверен, – глухо выдавил Брон.

Волк-оборотень стоял спиной к остальным и, воздев факел над головой, оцепенело сверлил глазами полумрак. Путники обернулись. Слова, готовые слететь с языка, замерли у них на устах.

В склоне оврага был широкий грот. А в нем, в совершенном молчании, тесно сгрудились омерзительные существа вроде того, который повстречался им накануне. Сколько их пряталось там, сказать было сложно, быть может, с полсотни или около того.

– Крысиные кости! – выругался Мар.

– Мы пришли прямо к логову! – воскликнула Харпа.

Хейта выдохнула, прикрыв ладонью рот.

– Сколько их тут!..

Точно заслышав ее слова, неведомые твари зашевелились. Первым из тени выступило невысокое иссохшее существо. Кожа его была исчерна-синего цвета. С бугристой головы свисали клочья некогда изумрудных волос. Большие чистые глаза же излучали жемчужный свет.

– Так что ты там говорила, – лихорадочно пробормотал Хейте упырь, – сгинули пастыри вод?

Девушка не ответила. А тьма тем временем порождала всё новые и новые обезображенные тела. Но они были такими разными, что у странников зарябило в глазах. Пока они ошалело пятились, противные твари успели их окружить.

– У меня тут вроде бы упырь, – нарушил всеобщее молчание Брон. – Вернее, то, что когда-то было им.

– А у меня, кажись, какой-то оборотень, – отозвался Мар. – Но какой, я в толк не возьму.

– Пастырь леса, – подала голос Харпа.

– Еще один упырь! – крикнул Гэдор.

– Есть идеи, как их можно убить? – в отчаянье проорал Мар.

– Сейчас узнаем! – ответил Гэдор, зажав в обеих руках по ножу.

А твари продолжали наступать. Грозно светили их до невозможного яркие глаза. Двигались существа не быстро, но во взоре читалась непоколебимая, почти безумная решимость. Десятки безобразных рук – одни с кривыми толстыми когтями, другие с перепонками меж пальцев, третьи длинные и узловатые – жадно тянулись к путникам со всех сторон.

Свет факелов выхватывал из темноты оскаленные, высохшие, изъеденные тленом лица. Воздух наполнился истошным воем, жуткими стонами и глухим, утробным рычанием. Путники стояли друг к другу спиной. Неведомые твари обступили их плотным кольцом, однако нападать не спешили.

– Чего они стоят? – нетерпеливо воскликнул Мар. – Решили измором взять?

– Не знаю, – отозвалась Хейта.

Как раз в это время одно из существ, длинное, худое, клыкастое, ухватило Брона за рукав и со всей мочи рвануло того на себя. Волк-оборотень не растерялся, с размаху ткнул мерзкой твари факелом прямо в лицо. Та взревела истошно и шарахнулась назад, лихорадочно размахивая тощими лапами. Ярое пламя жадно объяло лысоватую голову. Брон уже собрался приняться за нового поганца, как вдруг…

Огонь, охвативший неведомую тварь, принялся стремительно гаснуть, и вскоре совсем потух. Брон онемел от изумления. А разъяренная мразь, сверкая желтыми глазами, снова двинулась вперед.

– Огонь их не берет! – ошалело заорал оборотень.

– Волшебная новость! – едко отозвалась Харпа.

На нее наступали сразу двое существ. Кожа твари, некогда бывшей пастырем леса, была грязно-зеленой, с лобастой головы свисали спутанные космы выцветших лиловых волос, глаза горели жемчугом.

Второй же поганец был очень большим. На его сморщенной коже клоками торчала засаленная бурая шерсть. Глаза источали янтарный свет. А когти, верно, были размером с человеческую ладонь.

– Оборотень-медведь, значит, – оценивающе прошептала Харпа. – Ну-ну. Поглядим, кто кого.

Ловко извернувшись, она подпалила шерсть на спине оборотня и ткнула факелом в голову пастыря леса. Яркое пламя сперва бойко разбежалось по сторонам, а потом принялось стремительно гаснуть. Два взбешенных существа обратили на Харпу пылающие взоры.

– Ладно, – пробормотала она, невольно попятившись. – И правда не берет…

Совладав с собой, рысь-оборотень решительно вогнала в землю факел и выпустила когти.