Когда земли окутает мрак

Хейта потерянно огляделась. Брон уронил голову и глядел в землю. Харпа насупилась и, встретившись с глазами Хейты, отрицательно покачала головой. Мар глядел жалобно, а в глазах Гэдора плескалась печаль.

– Я… – Хейта запнулась, – я не могу здесь больше оставаться. Сейчас, а возможно, и никогда. – Она обернулась к Мерек. – Твоя взяла. Я полечу с тобой.

Из груди упыря вырвался утробный стон. Харпа яростно взревела. Брон и Гэдор не издали не звука. Лишь плечи волка-оборотня содрогнулись, как от удара.

Мерек положила ладонь Хейте на плечо.

– Идем?

Девушка в последний раз поглядела на потрясенных спутников и двинулась следом за Мерек. А они остались стоять на тропе, так и не проронив ни звука. Через некоторое время над лесом, тяжело взмахивая кожистыми крыльями, поднялись две уродливые гаргульи, на которых темнели фигуры Хейты и Мерек.

* * *

Мар шмыгнул носом, утер рукавом лицо и обернулся на Гэдора.

– Как думаешь, она купилась?

Следопыт кивнул.

– Похоже на то. – Он подошел к Брону и осторожно заглянул ему в глаза. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это дважды, мой друг.

Тот качнул головой.

– Мне нет. Я это заслужил. Это я должен был тогда умереть, не он.

Гэдор бережно сжал его плечо.

– Ты совершил зло, но не спеши подписывать себе смертный приговор.

Брон дернулся и отступил.

– Отчего? Я убил отца Хейты. Отнял того, кто был ей дорог. Я солгал ей. Разбил сердце.

Гэдор упрямо покачал головой.

– Один поступок…

Брон резко вскинулся, горькие глаза мрачно сверкнули.

– Один? Ты знаешь, скольких я убил после? Тех, что умоляли, корчась в луже собственной крови? Просили пощадить? Они не были злодеями или убийцами. Простыми людьми. Я убивал их потому, что мне за это платили. – Он устало вздохнул. – Я знаю, что совершил. И знаю, чего заслуживаю. Так что не смей даже пытаться меня переубедить. – Глаза оборотня сверкнули во тьме. – Арх гируэ агрэм! – веско бросил он и тяжело зашагал прочь.

Никто не посмел его остановить.

Мар задумчиво почесал затылок.

– Знакомые слова…

– Чужую кровь смой своей кровью, – проговорила Харпа.

Друзья мрачно переглянулись.

– Один из древних заветов волков-оборотней, – пояснила девушка. – Его давали при посвящении из волчонка в волка. Говорят, некоторые так чтили его, что, отняв жизнь у безвинного, не дожидаясь суда, сами бросались на ножи.

Гэдор с мрачной грустью поглядел оборотню вслед.

– Надеюсь, Брон чтит его не столь сильно, – тихо произнес он.

XIII

За день до событий в трактире «Фэй-Чар»…

Хейта подхватила с земли пару сухих сосновых веток. В ее вязанке прибыло хвороста. Брон шагал рядом. За его спиной высился уже целый скирд хрусткого валежника.

– Здорово, что огонек пока не загорелся, – улыбнулась девушка. – Это значит, что всё тихо-мирно. Да и нам какая-никакая передышка.

Оборотень не ответил. Он бы с радостью отправился сейчас кого-нибудь спасать. Схватился бы с чудовищем. Да что там! С целым полчищем лютых тварей. Лишь бы не идти подле Хейты, изнывая от страха и чувства вины, томясь осознанием, что дольше молчать невозможно, ибо лучше случая, верней всего, уже не представится.

Погруженный в собственные мысли, Брон не заметил, с каким вниманием разглядывает его девушка. И чем дольше она глядела, тем пасмурней и тревожней становилось ее лицо. Внезапно Хейта остановилась.

– Я думаю, довольно.

Грубо вырванный из пучины невеселых помыслов, оборотень недоуменно оглянулся.

– О чем это ты?

– Довольно молчать и ходить вокруг да около, – решительно заявила Хейта. – Выкладывай, что не так!

Брон замер. Сердце его точно стиснула чья-то мертвая, холодная рука. Но изнуренный внутренней борьбой, он даже не подумал отпираться. Потупив обреченный взор, оборотень мрачно проговорил:

– Я должен поведать тебе кое о чем.

Девушка сдвинула брови.

– Что-то мне подсказывает, этот рассказ мне не по нраву придется.

– Можно и так сказать, – качнул головой тот и снова умолк.

Оборотень тщился подобрать слова, но они никак не находились. Пока он молчал, снедаемый тяжким раздумьем, в голове Хейты успели ураганом пронестись невероятно жуткие мысли. Но того, что последовало за молчанием, девушка предугадать все-таки не смогла.

– Твой отец, – через силу начал Брон. – Его смерть…

– Да? – похолодела Хейта.

– Его не стая волков-оборотней разорвала. Один был волк, – сипло выдавил он. – Я.

Девушка стояла, не в силах пошелохнуться. Точно к месту приросла. Эта новость прозвучала так невероятно и нелепо. Она непонимающе глядела на Брона. А потом вдруг истерично хихикнула.

– Не смешно.

– А я и не шучу, – был ответ.

Тогда-то она и содрогнулась от боли! Отпрянула в ужасе. Руки-ноги ее точно сковало льдом. Вязанка хвороста полетела вниз и с хрустом ударилась о землю. Хейта невольно прикрыла ладонью рот. Ее замутило. Сделалось так гадко, словно она угодила в яму, полную червей.

– Нет! Быть не может! Только не это… – убито прошептала она.

Сама не понимая, что делает, Хейта бросилась на оборотня с кулаками.

– Скажи, что это не так! Ты врешь! – Она в отчаянье колотила по его груди. – Не так! Только не так!

А он стоял, точно неотесанная каменная глыба, не смея взглянуть ей в глаза.

– Так, – повторил тихо.

Хейта вновь отшатнулась. Слезы потекли по щекам. Боль и обида сдавили так, что стало нечем дышать. А потом вдруг в ее глазах вспыхнули уже хорошо знакомые оборотню языки пламени. Вот только прежде они еще никогда не предназначались ему. И не были настолько бесконечно опасными.

– За что?! – эти слова Хейта почти прорычала. – За что ты его?!

Брон открыл рот, но не смог выдавить ни слова. Лицо оборотня стало белым, как седина старика. Мертвенный холод затопил сердце. Отчаяние растекалось по телу подобно яду. А язык, казалось, навсегда потерял способность говорить.

– Я… не по своей воле, – наконец глухо изрек он.

– Это как понимать?! – крикнула девушка.

– Меня опоили мерк-травой, – проронил тот. – От нее оборотни звереют. Я… не ведал, что творил. Когда в себя пришел… всё уже было кончено.