Кока
Шрифт:
– Я забыл, вы в диспансере запертые были? – спросил Кока.
– Мужики – нет, а бабы – да, заперты.
– Почему?
Рыжик пожал плечами:
– А кто его знает? Не доверяли бабам! Чтобы по городу не шлялись, не пили, мужиков не заражали. Там бабы в основном – приезжие шалавы, могли сбежать, по Союзу сифон дальше повезти. Они даже там, внутри диспансера, трахались!
– Находились же храбрецы! – покачал головой Кока: уж насколько надо быть тупым животным, чтобы, имея сифон, трахаться с сифонной бабой! – А помнишь, какие у вас были турниры? В шахматы, в нарды, в карты, в секу! Помню, пришёл раз тебя навещать, а у вас турнир в “чапаева”,
Рыжик, утихая, подтвердил:
– Да, тогда ещё можно было купить. А сейчас – нет.
– Вот именно! Ну, пора нам в город, брать лекарство, – сказал Кока, вставая и ощущая, что подлый холод уже ощутимо копается в животе, запуская ледяные отростки во все уголки тела.
Но Рыжик никуда не хотел идти. Потом неожиданно предложил спуститься в ресторан, выпить кофе.
– Ну, пошли. Оттуда поедем, – согласился Кока, чтобы выйти поскорее из этого гнетущего номера. Выходя, заметил, что Рыжик написал что-то на бумажке и приклеил её жвачкой к двери.
– Это что?
– Если баба придёт… – туманно объяснил Рыжик, что вызвало новое удивление Коки.
– С каких это пор ты бабами так интересуешься? Раньше не был вагинострадальцем!
Рыжик нервно засмеялся:
– Раньше не был, а теперь стал. Не надо меня помоить…
В ресторане малолюдно.
Они выбрали столик. Кока хотел сесть лицом ко входу, но Рыжик плюхнулся в кресло раньше него. Посидели минуты три-четыре.
– Что нам тут? Меня подламывает. Пошли отсюда, – сказал Кока.
– Сейчас, кофе выпьем. Вот и официантка. Ту кофе, плиз!
– Какой кофе? Я тебе говорю – подламывает, а ты – кофе! Давно таким светским стал? Ты же сабурталинец, не вакиец, это они целый день кофе пьют и сигареты курят, – в который раз удивился Кока: такого он раньше за Рыжиком не замечал. Кофе, баба, записки… Какой-то нервный стал…
Между тем Рыжик завёл мутный разговор, из чего можно было понять, что Сатана обыскал его, отнял паспорт, авиабилет и держит взаперти в отеле.
Вот оно что!.. Теперь понятно, почему Рыжик всё время дёргается!..
– А если ты отдашь Сатане эти тридцать тысяч, он тебя отпустит?
– А хрен его знает! – в сердцах сказал Рыжик. – Я-то отдам, куда денусь. Но бог ведает, что этому разбойнику придёт в башку?
– Да, дела… – протянул Кока, принимая у официантки чашку.
Рыжик высыпал в кофе сахар, налил молока, стал размешивать, бормоча что-то вроде “не к добру всё это”, а Коке этот кофе в глотку не лез – ломило уже ощутимо.
Наконец не выдержал, отставил чашку и только хотел сказать Рыжику, что уходит, как тот, открыв рот, уставился ему за спину.
Кока обернулся – по залу деловой походкой шёл Сатана в куртке Security. Лицо багровое, суровое. У входа маячит Нугзар в плаще, руки в карманах.
В голове проскочило: “Вот кому Рыжик звонил! Кого ждал! Ах, я баран! Идиот!”
Не успел испугаться – Сатана мощной лапой схватил Коку за шиворот:
– А, попался, крыса! Синг-синг! – И силой поднял со стула, рявкнув на весь зал: – Где бабки, сука?
– У меня. Спрятаны, – опешил Кока, пытаясь вырваться.
– Спрятаны? А где должны быть? – глумливо уставился Сатана Коке в лоб.
– Не знаю. Рыжик мне дал, вы уехали, я пришёл отдать их Рыжику…
Но Сатана, не слушая Кокиного лепета, больно подтолкнул его в спину:
– Вперёд!
Иди, не то голову отрежу! На шматы посеку, дерьмак, и тебя, и этого козла!Рыжик не вовремя пискнул:
– А мой паспорт? Билет?
Сатана, не отпуская Коку, ткнул Рыжика лицом в чашку – стекло зазвенело, ложечка полетела на пол, блюдце разбилось, в зале наступила тишина.
– Вот тебе паспорт! Сиди жди приказа! Пока твой вшивый папаша не переведёт бабки, будешь сидеть, шен цанцаро, сиабандо [70] ! Пошли! – потащил он Коку дальше.
70
Малоумный, пустомеля ты! (груз.)
Тот попытался вывернуться:
– Я иду, никуда не убегаю!
– Куда тебе бежать, придурок? Только нам в лапы! – усмехнулся Сатана, но хватку разжал.
Рыжик поднял мокрое лицо, пустил фальцетом им в спину:
– Кока, извини!
Кока не отозвался.
Посетители и официанты беззвучно замерли, не понимая, что происходит, кто эти люди, на каком языке они кричат, что случилось.
– Вот дурачок, сам в ловушку приканал! – сообщил Сатана стоящему в дверях Нугзару. – Лац-луц – орера!
Нугзар равнодушно заметил:
– А я что тебе говорил? Придёт отдавать бабки. Вот и пришёл. Где, кстати, деньги? – словно невзначай поинтересовался он.
– В одном дворе спрятаны.
– Во дворе? Ты что, у себя в Сололаки? – засмеялся Нугзар.
– А где прятать? Я там сплю, в подвале…
Пока шли к машине, Сатана крепко держал Коку под руку, время от времени пихая в бок:
– Быстрее, шен набозваро [71] ! Из-за тебя столько времени потеряли. Где был? Почему к нам не приехал?
71
Блядина ты! (груз., жарг.)
Кока усмотрел тут лазейку.
– Вы внезапно уехали, а мне что делать? Откуда я знаю, куда ехать? Вы же мне ничего не сказали? Если бы сказали, я бы знал, приехал.
Сатана взъярился:
– Что делать, не знал? Ты меня за кого держишь? С какого хера Рыжик дал тебе деньги? Значит, ты ему проболтался, что мы в машине!
– У меня вырвалось, – признался Кока. – Но я же его привёл!
– Вырвалось? Ну и я вырву у тебя яйца! Или руки по локоть сварю в кипятке – будешь знать! – замахнулся Сатана, но Нугзар бросил, отпирая машину:
– Оставь его! Я же сказал – честный фраер. И дружка предупредил, и деньги назад принёс. А вот Рыжик этот – поганец, иуда! Не успел Сатана ему разок в лоб дать, как всё выложил! Вот какой дружок у тебя!
Кока признался, отчего на душе стало легче.
– Я к вам хотел прийти, но забыл, в каком вы отеле… В тот день я выпивший был, ничего не помню… – Хотел ещё что-то объяснить, но одёрнул себя – говорить покороче, к каждому слову могут придраться, иди выпутывайся потом.
– А что у тебя в карманах? – вдруг вопросил Сатана и бесцеремонно полез Коке за пазуху и в брюки. Обнаружил грязный платок и три стогульденовые бумажки, которые сунул в один из карманов своей обширной куртки. Нугзар неодобрительно поглядывал на это в зеркальце, качая головой.