Кокаиновые короли

Когда тот открыл дверцу машины, Крус мгновенно выхватил сверток из ящика и, отбросив плащ, рванулся с МАК-10 в руках наперерез Силу. За две секунды он выпустил двенадцатизарядную очередь. Несмотря на глушитель, выстрелы хлопали громко, точно праздничные шутихи. Крус стрелял в упор, до Сила было не больше полуметра. Все пули прошли навылет: четыре через череп, пятая — через плечо, шестая — через грудь.

Зажав руками уши, точно пытаясь защититься от грохота выстрелов, Сил упал навзничь обратно на сиденье.

Майор Бенни Льюис находился в здании Центра. Услышав стрельбу, он подбежал к «кадиллаку» и склонился над Силом.

— Берри! Слышишь меня? Ответь! — кричал Льюис.

Но Сил не ответил.

Берри Сил погиб сорока шести лет от роду.

Да, конечно, колумбийцы в Батон—Руже непременно вызвали бы подозрение. Но они налетели внезапно и застали Сила врасплох… По тревоге поднялись все силы ФБР. Не прошло и двух суток, как шестеро колумбийцев были арестованы по обвинению в убийстве.

Расстреляв Сила в упор, Кинтеро Крус вскочил в «бьюик». Один из свидетелей заметил, что он передал МАК-10 Кумбамбе. Тот вырулил со стоянки, едва не сбив еще одного свидетеля. Зато третий успел отлично рассмотреть Кумбамбу, даже заметил, что водитель «бьюика» был в зеленых штанах, какие носят хирурги.

Проехав метров четыреста, преступники бросили «бьюик» возле Центра детского досуга. Мотор работал, МАК-10 валялся на полу машины. А колумбийцы, смеясь, пересели в красный «кадиллак».

На другой стороне улицы оказались два свидетеля с профессиональной памятью — помощники шерифа. В свободное от службы время они охраняли здесь игроков в бинго. Полиция получила детальное описание преступников.

Агенты ФБР перекрыли в аэропорту все входы и выходы. Проверили все списки гостей в отелях — искали латиноамериканцев. Преступники выказали удивительную беспечность: почти все поселились под своими собственными именами, а Васкес даже пользовался своей кредитной карточкой для аренды машины.

В половине восьмого Васкес и еще один колумбиец расплатились за гостиничные номера. «Кадиллак» поставили на стоянку в Новоорлеанском аэропорту в 8.36.

В 8.45 два агента ФБР заметили, что к кассе «Истерн эйрлайнз» приближается латиноамериканец. И явно нервничает. На прямой рейс до Майами билетов не было. Агенты спросили, кто он и откуда. Он прикинулся наивным путешественником, потерявшимся в незнакомом городе. Предъявил паспорт на имя Мигеля Велеса. К тому времени агенты еще не располагали показаниями свидетелей: о зеленых хирургических штанах они не знали. Оснований для ареста не было, и Велеса пришлось отпустить. Он сказал, что поедет в гостиницу и возьмет там такси до другого аэропорта. Через пятнадцать минут агенты получили по рации описание преступников и поняли, что одного они только что упустили. Обзвонили все гостиницы. Да, действительно, Велес взял такси. Дорожная полиция бросилась на поиски.

Ночью, в двадцать минут третьего, в штате Миссисипи неподалеку от Меридиана, патрульный офицер обнаружил на шоссе такси с заглохшим мотором. Авария редкая: сбили оленя. Офицер обыскал пассажира в зеленых штанах. В его карманах оказались 3270 долларов почти сплошь двадцатидолларовыми бумажками и ключи от красного «кадиллака». Мигель Велес — Кумбамба — был немедленно арестован.

Бернардо Васкес ночевал у друга на конспиративной квартире в Алжире, неподалеку от Нового Орлеана. Он не подозревал лишь одного: друг его работал на ФБР. Наутро Васкеса арестовали. Кинтеро Круса взяли в Марреро, на другой конспиративной квартире.

На следующий день после убийства Сила главный прокурор Стэнфорд Бардвелл провел пресс–конференцию.

— Он заслуживал наказания. Заслуживал, — повторял Бардвелл снова и снова.

— Вы хотели его проучить? — возмущенно крикнул телерепортер Джон Кэмп, которому дословно передали угрозы Полоцолы.

Лицо Бардвелла на миг исказилось.

— Конечно. Только проучить… Не убить же! — добавил он — пожалуй, чересчур поспешно.

Хоронили Сила после арестов. Его близкие положили в гроб телефонную книжку и кучу монет для телефонов–автоматов. Пускай уж останутся с ним… Преподобный Джо Херстон прочел эпитафию, которую Сил давно выбрал и вписал в свою Библию:

«Ловец удачи из лихой породы тех, кто добыл Америке величье». Ни один из тех, на кого работал крупнейший в истории УБН осведомитель, не пришел на его похороны. В Вашингтоне решили, что для Сила это неподобающая честь.

Через четыре месяца после убийства Сила помощник главного прокурора Дик Грегори и Эл Уинтерс, шеф новоорлеанского уголовного отдела министерства юстиции, наведались в бункер в пригороде Майами. Его называли обычно «подводной лодкой», поскольку обитатель жилища не мог бы сказать наверняка, где он: под землей или под водой. Окон в бункере не было. Так оберегали в Южной Флориде Макса Мермелстайна — единственного теперь свидетеля против Хорхе Очоа и Пабло Эскобара, важнейшего из оставшихся в живых осведомителя УБН.

Смерть Сила потрясла Мермелстайна. У каждого из его гостей имелись веские причины навестить Макса. Грегори перестраивал дело против Хорхе Очоа, поскольку рассчитывать на показания Сила уже было нельзя. К тому же в Испании, благодаря тонкой игре адвокатов Очоа, снова засомневались, выдавать ли его Штатам. Ну а на долю Уинтерса выпало расследование убийства Берри Сила в Батон—Руже. Теперь он рассказывал подробности убийства, а Макс курил сигарету за сигаретой. Услышав, что Сила застрелили из МАК-10, Макс забросал Уинтерса вопросами. Глушитель есть? Номер стерт? Да!

— Я его опознаю. К тому же его опробовали в моем доме.

На Голден—Бич, в бывший дом Мермелстайна, немедленно послали агентов ФБР. Под штукатуркой в толще стены они обнаружили пять пуль 45–го калибра. Точно такие же пули прошили насквозь Берри Сила. Показания Макса накрепко связали Медельинский картель с убийством Сила. Основываясь на них, Большой федеральный суд присяжных в Батон—Руже постановил привлечь к уголовной ответственности Фабио Очоа, Пабло Эскобара и Рафаэля Кардону. Их обвиняли в участии в заговоре с целью убийства Берри Сила. Налицо попрание гражданских прав личности.

23 ДВОРЕЦ ПРАВОСУДИЯ

Однажды в августе 1985 года в кабинете члена Верховного суда Алфонсо Патиньо во Дворце правосудия в Боготе раздался телефонный звонок.

— Мы требуем, чтобы вы объявили соглашение о выдаче преступников незаконным, — произнес чей–то голос.

— Что–что? — недоверчиво переспросил Патиньо. — Кто вы?

— Мы требуем, чтобы вы объявили соглашение о выдаче преступников незаконным.

Гудки… Все это по меньшей мере странно. Что за люди? Откуда у них его личный телефон? Сначала судья решил не волновать Марию Кристину, но не удержался.

— Веди себя осторожней! — велел он жене.

— Кого мне бояться? — спросила она.

Патиньо ответил, что, возможно, все дело не стоит выеденного яйца. Дело в том, что суд как раз сейчас рассматривает вопрос о конституционности двустороннего соглашения о выдаче преступников. Многие преступники, особенно торговцы наркотиками, боятся, что их выдадут американцам. Впрочем, все это не его забота. Он обязан следить за соблюдением законов.

В начале сентября Патиньо получил три письма. Они в точности повторяли текст, услышанный им по телефону. Имелась и подпись: «Те, кого вы хотите выдать». Коллегам по Конституционной палате Верховного суда Патиньо ни словом не обмолвился о письмах. А жене сказал: