Коко Шанель
Шрифт:
В присутствии великого князя в Биаррице не было ничего удивительного. Баскское побережье, как и Лазурное, было населено русскими аристократами, которые вынуждены были бежать из России в годы, последовавшие за октябрьским переворотом семнадцатого. Вполне естественно, они съехались туда, где все напоминало о минувшем счастье. Но большинство из них, потеряв в революционном пожаре все свое состояние, в то же время сохранили в неприкосновенности вкус к роскоши, влечение к распутной жизни, увековеченное метким выражением «Турне великих князей». [38] Чего греха таить, общение с подобными любовниками далеко не всегда было выгодным делом для женщин. Эти прозаические рассуждения ничуть не смутили Габриель, признавшую Дмитрия писаным красавцем. Ей импонировали его высокий рост, длинные, как у всех Романовых, ноги, зеленые глаза и нечто необъяснимое,
38
Так называлась организованная для особ высшей русской аристократии в начале XX в. «экскурсия» по злачным местам Парижа; разумеется, в роли разбойников-апашей и прочих представителей парижского «дна» выступали специально нанятые актеры. (Примеч. пер.)
Габриель влекло к Дмитрию еще и то, что, несмотря на несопоставимость условий, в которых они дотоле жили, в началах их жизненных путей наблюдалась некая схожесть. И тот, и другая знали безрадостные годы. «Принцы крови, – скажет позже Габриель, – всегда вызывали у меня безмерную жалость. Их ремесло, когда они его исполняют, – самое грустное из всех возможных; но еще хуже, когда они не могут исполнять его». Дмитрий, внук Александра II, племянник Александра III, кузен Николая II, во младенчестве потерял мать и воспитывался исключительно нянюшками. Отец его, великий князь Павел, командовавший императорской гвардией, виделся с сыном лишь от случая к случаю. Когда мальчику исполнилось одиннадцать лет, он сам оказался в изгнании. Ребенка передоверили великому князю Сергею, московскому градоначальнику, и его жене. Но великий князь Сергей пал жертвой покушения. Очень рано Дмитрий оказался скованным условностями этикета, мешавшими ему нормально развиваться. В возрасте 12 лет он уже полковник 11-го гренадерского полка, носит блестящий мундир с бранденбурами. Он бы в сто раз охотнее играл в войну со сверстниками или в одиночку – оловянными солдатиками, но в 14 лет его производят в полковники 4-го лейб-гвардии пехотного полка. Он должен, облаченный в полную форму, командовать им на парадах, согласно точному протоколу, который нужно вызубрить и повторять без передышки. Его образование вверено наставникам и сводится к нескончаемым беседам с глазу на глаз с убеленными сединами господами, услужливыми и почтительными, но до того нудными! О, как бы хотел он быть безвестным учеником-лицеистом, играть и болтать с одноклассниками – уж он-то был бы первым товарищем по играм и шалостям! Увы, об этих забавах он знает только понаслышке да со страниц тех немногих писателей, которых ему дозволяют читать.
Сиротские детство и отрочество, в которые так недоставало радостей, оттенили его прекрасные зеленые глаза налетом меланхолии. Кто лучше Габриель мог понять его отчаяние?!
К сказанному следует прибавить материальную нужду, в которой оказался великий князь. Об этом свидетельствовали его потертый пиджак и союзки на башмаках – вощеное покрытие с трудом маскировало трещины. Враз покоренная и растроганная Габриель пригласила Дмитрия (а было ему всего лишь двадцать девять, он был на восемь лет моложе ее!) в сентябре поселиться у нее в Гарше вместе со своим верным слугой Петром. Там он встретится, добавила она, со своим соотечественником Стравинским и его семьей. Вилла «Бель Респиро» достаточно поместительна, чтобы приютить их всех.
Но все же не обходилось без сложностей. Стравинский страстно влюбился в Габриель, но та, увы, ни в коей мере не разделяла его чувств. Испытывая к нему глубочайшее почтение, она тем не менее могла предложить ему только искреннюю дружбу. Стравинский со своими железными очками, короткими усами, длинным кривым носом, успевшей поредеть шевелюрой и головой какого-то грызуна нисколько не привлекал ее.
– Вы ведь женаты, Игорь, – возразила она, когда композитор признался ей в любви. – Представляете, что станет с вашей женой Екатериной, если она узнает…
Он ответил ей вполне по-русски:
– Она знает, что я вас люблю. Кому еще, кроме нее, я могу поверить такую великую тайну?!
Но эта обезоруживающая реплика ничуть не изменила отношения к
нему Коко.Несмотря на осторожность Коко, ее подруга Мися кое-что заподозрила. Она терпеть не могла, когда что-то происходило между ее друзьями без ее ведома, и напустилась на хозяйку «Бель Респиро»:
– Право, что ты творишь?! Куда ты катишься? Мне сообщили, что Игорь выгуливает твою собаку! Что все это значит?
Габриель только прикусила язык.
Между тем Стравинский работал, себя не щадя: как раз в тот период, когда он гостил в Гарше, появились на свет, помимо прочих сочинений, «Концертино для струнного квартета» и посвященные памяти Клода Дебюсси мелодии – сами по себе маленькие шедевры.
Однажды Габриель заметила, что Стравинский чем-то весьма озабочен. Наконец он открыл ей причину своего беспокойства:
– Директор зала «Гаво» хочет, чтобы я дал концерт, но ничего не получится. У меня нет достаточных финансовых гарантий.
– Если дело только в этом, – смеясь, ответила Коко, – я это беру на себя.
Однако, прекрасно зная о ранимости своей польской подруги и до смерти опасаясь возможного скандала, она приняла меры предосторожности.
– А теперь, Игорь, ступайте и доложите об этом Мисе.
Было непохоже, чтобы просьба окрылила Стравинского. Он колеблется.
– Ступайте! – повелела ему Коко тем не допускающим возражений тоном, который был так знаком ее близким.
Назавтра полька приступила к Коко с упреками:
– Я задыхаюсь от горя, когда думаю о том, что Стравинский принял от тебя деньги!
Мися, обладавшая редкостным талантом затевать ссоры, принялась еще более драматизировать ситуацию – она вообразила, будто Стравинский собрался разводиться со своей Екатериной, чтобы взять в жены Коко. Серт, не желавший оставаться в стороне, когда его супруга поднимает шум, напустился на Игоря с оскорблениями:
– Мосье, мистер Кэпел доверил мне мадемуазель. А знаете, мосье, как называется такой, как вы, мужчина? Сутенер и сводник!
Но и этого показалось мало – неподражаемая полька удвоила усилия, подливая масла в огонь. Приняв трагический вид, она обратилась к Коко:
– Стравинский в соседней комнате и хочет знать, выйдешь ты за него замуж или нет. Он уже ломает руки.
Габриель стоило больших усилий положить конец этим бредовым сценам и добиться того, чтобы Стравинский образумился и не претендовал больше, чем на ее дружбу. Он рассказывал ей о музыке, вспоминал далекую, таинственную Россию… Габриель решила, что Стравинский наконец-то перебесился. Впоследствии, когда «Русский балет» отправился в Испанию, Игорь пригласил Габриель в Барселону, где он дирижировал оркестром. Она приняла приглашение, не испытывая ни малейшего недоверия. Но через некоторое время передумала и решила ехать не в Барселону, а в Монте-Карло: она посчитала, что куда приятнее будет провести там несколько дней с человеком, который ей нравился – красавцем Дмитрием из России. Она пригласила его без лишних церемоний:
– Еду в Монте-Карло, хочу обкатать новую машину. Поедешь со мной?
Великий князь колеблется.
– Мои финансовые возможности ограничены, – говорит он.
– Так мы разделим расходы, – успокоила она его. – Кстати, нам необязательно останавливаться в самом роскошном отеле… А бензин оплатит владелец гаража. У него есть средства, поверьте мне.
Наконец Дмитрий сдается. Но полька не спускает с них глаз. Ее извращенная натура жаждет катастроф. Она тут же посылает Игорю, который по-прежнему не отказался от мысли покорить Габриель и лихорадочно ожидает ее в Барселоне, телеграмму следующего содержания: «Коко – попросту мидинетка, [39] которая предпочитает артистам великих князей».
39
Мидинетка – молодая парижская швея, выходящая в полдень (midi) на обеденный перерыв, – отсюда название. (Примеч. пер.)
На самом деле Коко собиралась заехать и в Испанию, побывав в Монте-Карло. Но телеграмма коварной польки привела Стравинского в такое бешенство, что взволнованный Дягилев предупредил ее по телеграфу: «Не приезжайте, он вас убьет!» Разумеется, Мися, на которую Коко обрушила поток самых гневных упреков, категорически отрицала, что это – дело ее рук. Но Габриель не верит ни единому слову: она знает, на что способна ее подруга. Несколько месяцев после этого они были в ссоре…
Когда Габриель вернулась из Монако, Дмитрий уже стал ее любовником. Те несколько дней, что они прожили там, они развлекались как сумасшедшие – Романовы умели устраивать праздники! Носясь между казино, «Отель де Пари» и модными бутиками, они знали, чем себя потешить. Она дарила ему элегантные одежды, а он, со своей стороны, презентовал ей роскошные драгоценности, которые сумел вывезти из России: жемчужные колье, массивные золотые цепочки, кресты, инкрустированные рубинами, бриллиантами, изумрудами и сапфирами…