Кокон для души

— Между прочим, — понизив голос, сказал он, — я целуюсь гораздо лучше подушки. Не хочешь проверить?

— Знаешь, Лоран, — я встала на носочки и интимно, с придыханием, прошептала ему на ушко, — лучше подушки целуется даже шхыр.

И пока некромант был в ступоре, ретировалась из комнаты.

* * *

Завтрак прошел, как обычно, правда, Уорн был непривычно задумчив, а после еды ко мне подошла Лина. Вчера я попросила у нее штаны. Ходить все время в платьях не всегда удобно. Кроме того, я привыкла к активности, все время занималась спортом, а тут даже на пробежку не могу выйти. Не будешь же бегать в юбке.

Лина сначала удивилась просьбе, оказывается, в штанах тут ходили только крестьянки. Женщина знатного рода в брюках — это считалось недопустимым. В наш разговор вмешался Амран, узнав о том, что я хочу, он оживился, забросал меня вопросами, а потом дал добро на штаны. Сегодня как раз Лина должна была подогнать под меня местные брюки.

Когда мы в комнате замеряли длину штанин, я спросила у нее о женской косметике. Не верилось, что тут барышни не пользуются всякими пеночками, кремами и прочим. Еще хотелось узнать о предметах гигиены во время «критических» дней. Лина показала в ванной средство для удаления волос, местные прокладки, но насчет косметики посоветовала обратиться к Раинелю. Оказалось, эльф готовил всякие шампуни, крема и притирания. Причем, исключительно для дам высшего света. Кое-что перепадало Лине, и она по этому поводу многословно радовалась и восхищалась:

— А еще господин Раинель может сделать даже канарил! Представляете, канарил! — кажется, порой она забывала, что я из другого мира, и сыпала незнакомыми названиями, событиями и именами. — А вот леди Филиция де Пьерн пользуется только косметикой господина Раинеля! Вся Маэрта знает, что у леди безупречный вкус! Уже два сезона Филиция признана законодательницей моды…

Вставить что-то в монолог служанки было затруднительно. Уже через мгновение, она извинилась и упорхнула за дверь.

— Что за канарил? — задумчиво пробормотала я.

— Канарил — маска красоты, — рядом раздался голос только что зашедшего Амрана, — для создания этой мази необходима особая магия и редкие ингредиенты. Немногие могут приготовить такую вещь, но результат потрясающий. Говорят, канарил маскирует не только морщины, но даже шрамы и ожоги, оставленные магией.

Здоровяк уселся в свое любимое кресло возле стола. Именно здесь он сидел во время моих занятий.

— Ух, ты! Удивительная штука! А откуда ты знаешь?

— Матери покупал в подарок. Раин по-дружески сделал мне скидку, — подмигнул Амран.

— Интересно, а мне сделает?

— А тебе зачем? Ты прекрасна, — он так это сказал, как будто констатировал факт.

— Просто интересно посмотреть, — немного смутилась я, — но, наверное, Раинель варит только на продажу…

— Нет, он сам пользуется.

— Что? — вот это новость! Я-то думала, что эльф от природы красавчик, а он, оказывается, волшебной мазью мажется. — У него что: шрамы или ожоги?

— Нет, — покачал головой Амран, — веснушки.

— Веснушки? Так ведь это — здорово! — я представила лицо Раинеля с веснушками на носу. Забавно.

— Я тоже так считаю, но по эльфийским меркам веснушки — это страшное уродство, — развел руками Амран, — Раина с детства дразнили. Он мечтал стать травником, чтобы избавится от веснушек. Поэтому с одиннадцати лет начал самостоятельно заниматься, в четырнадцать напросился в ученики к известному алхимику, а в двадцать один — экстерном получил звание травника-алхимика. Сейчас у него уже несколько патентов на различные зелья. Раин — лучший травник клана и один из лучших в Эльдельмене.

— Ого! Молодец! — восхитилась я.

— Да, но его все время попрекают молодостью. Иногда ему просто не достает опыта для того, чтобы предугадать, как подействует то или иное средство. Он болезненно переживает такие неудачи.

— Да, — вспомнила, как он разъярился, когда я напомнила про его «успокоительное» — Амран, хммм… расскажи мне про ритуал.

— Что тебя интересует? — келрита удивила такая резкая смена темы.

— Как все это будет происходить? — надо спокойно обсудить проблему, а не надумывать.

— Происходить? — Амран привстал и подался вперед. — Ты решилась?

— Нет, — вздохнула я, — не знаю. Понимаешь, когда несколько дней назад вы рассказали про ритуал, то мне просто стало страшно. С одной стороны силы, которые вам нужны, с другой — мое нежелание. Мне казалось, дальнейшее очевидно, но потом…

Я пыталась подобрать слова, чтобы рассказать, что чувствую.

— … потом образовавшаяся связь. Так все непривычно. Уорн сразу все понял и сказал: «Ничего не будем делать» Но Лоран пытается ухаживать, и по связи знаю, что ему нравится этот процесс. А сегодня я поняла, что мне тоже все это нравится. Вы все нравитесь, — на Амрана я старалась не глядеть, — я запуталась во всем. Ничего не понимаю, тут другие порядки, другая мораль. А еще я прекрасно осознаю, что все эти метания вам кажутся надуманными и наивными, и вы осуждаете…

Все получилось очень сумбурно и глупо. Зачем только начала говорить об этом?

— Оля, — какой же у Амрана голос красивый, — это другой мир. Мы воспитывались иначе. Не надо приписывать нам мысли и поведение мужчин твоего мира. Как жаль, что между нами еще не образовалась связь, и ты не можешь меня почувствовать. Тогда бы ты знала, что никакого осуждения нет.

Я, наконец, подняла голову и посмотрела на келрита. Похоже, он не врал, но вряд ли что-то понял из того набора слов, что я выдала.

— Давай разберемся, — спокойно предложил он. — Что тебя смущает в ритуале?

Что меня смущает в групповухе? Ладно, давай по порядку.

— Это тело девственно, значит, будет больно. По опыту знаю, что даже один мужчина — это больно, а вас четверо…

— К моменту ритуала, у нас образуется связь, мы будет чувствовать, если тебе станет больно. Раинель прекрасный целитель, да и каждый из нас знает и может наложить обезболивающее заклинание. Но ведь это не единственная причина, так? — Амран пристально смотрел мне в глаза.

— Да, дело в том, что мне очень не хочется заниматься сексом без любви. Вы мне симпатичны, но я вас не люблю. И не полюблю никогда, потому что невозможно любить сразу четверых, — убежденно сказала я.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я себя знаю, меня не хватит на четверых. Это сложно полюбить одного, а вас четверо…

— Так, — Амран привычным жестом почесал наросты, — то есть ты пытаешься измерить любовь и разделить на нескольких? Но Оля, любовь — это чувство, его нельзя оценить, взвесить и посчитать! Что значит, сложно полюбить? Чувства, любые чувства, а любовь тем более, нельзя вызвать по желанию! Нельзя заставить себя любить или ненавидеть. Нельзя дозировать с какой силой вспыхнет чувство, как и когда это будет происходить! Разве у тебя не было так, что какой-то человек совершенно неожиданно вызывал брезгливость или недоверие? Необъяснимо?