«Коламбия пикчерз» представляет

– Что он имел в виду? – насторожилась я.

– То, что пленных под завалом умирать оставили, – сказала Маша.

– Почему из деревенских никто немцам не помог?

– Кто знает. Боялись, наверное.

В доме появился Вальтер, улыбнулся нам и присел к столу. Маша поставила перед ним чашку и начала собирать на стол, а мы поспешили проститься.

– Все ясно, – не успев сойти с крыльца, зашептала мне Женька.

– Что тебе ясно? – разозлилась я.

– А то и ясно, что не обошлось без этой тетки. Она местным простить не может гибель отца.

– По-твоему, она Наталью убила?

– Не она, так брат.

– Он же не в себе.

– Вот именно. Что сестра напоет, то он и сделает. А силища у психов, знаешь какая? Проломить голову здоровому мужику им ничего не стоит.

– Так это буйные, а он безобидный.

– Тебе так только кажется. Мотив налицо, Вальтер этот целыми днями шляется по деревне, внимания на него никто не обращает, а он… Опять же, народ здесь чудной, обо всем предпочитают помалкивать, так что, если кто-то чего-то заподозрит, еще не факт, что расскажут. Анфиса, надо срочно ехать в город и тамошних ментов…

– Ага, – усмехнулась я. – Ты им скажешь, что Вальтер с Машей мстят за погибшего отца, оттого народ в округе пополняет ряды погибших в результате несчастных случаев? Ты что, забыла: ни одного уголовного дела не заведено.

– Теперь придется завести. Не могут они замалчивать очевидное.

– Это для тебя все очевидно, а им требуется что-то посущественнее.

– Ты что, в самом деле считаешь, что Наталья погибла в результате несчастного случая?

– Выяснять, так это или нет, дело милиции. Если у ментов возникнут вопросы, им придется разбираться.

– Сомневаюсь. Здесь все повязаны. Матушке убийство как кость в горле, у ментов раскрываемость, короче, все будут только рады на несчастный случай ее смерть списать.

– Ты-то почему так уверена, что это убийство? – разозлилась я.

– Потому что все сходится. Они в сговоре с колдуном, стоило ему появиться в деревне – и наутро в монастыре уже труп. А что он говорил, помнишь? Мол, не спешите на тот свет. Это прямая угроза. Они втроем всю деревню терроризируют.

– Охранники погибли давно, в то время и Маша, и ее брат, и Слава были еще детьми.

– А дед этого Славы? Он начал вершить правосудие, тут и детки подросли, приняли эстафету.

Я понимала, что разубеждать Женьку – труд напрасный, однако мне самой идея представлялась фантастической. Допустим, Маша считает односельчан виновными в смерти своего отца, но для того чтобы от обвинений перейти к решительным действиям, требуется что-то посерьезнее рассказов матери, так мне по крайней мере казалось. Столько смертей, и каждый раз все списывают на несчастный случай, неужели ни у кого не возникло сомнений? Хотя… Женька права, народ здесь особо разговорчивым не назовешь. Но мысль о том, что женщина с умалишенным братом и мужчина, живущий где-то в лесу, устроили вендетту, в голове не укладывалось. Это даже не триллер, это черт знает что такое.

– А как же наша Кошкина? – вздохнула я. – Ее они тоже до сердечного приступа довели?

– Конечно.

– Но тогда кому-то из них надо было отправиться в наш город.

– Не вижу проблем, – пожала Женька плечами.

Мы вернулись в гостиницу. Три сестры сидели на веранде и встретили нас тяжелыми взглядами. Я, признаться, даже поежилась.

– У Машки были? – спросила Люба сурово.

– Были, – ответила я.

– Ох, девки, девки, – вздохнула она, покачав головой. – Слышали пословицу: «Не буди лихо, пока оно тихо»? Принесла вас нелегкая, теперь вот… – Она не договорила и отвернулась. Ее сестры молчали, хмуро глядя на нас.

– Ваша Кошкина тоже все выспрашивала, – вдруг сказала Вера, как видно, успев забыть о своем утверждении, что Кошкиной здесь не было. По крайней мере она ничуть не смутилась и продолжала: – Жива она?

– Нет, – испуганно покачала головой Женька. – Сердечный приступ.

– То-то, – поникла головой Вера. – Как только начнет кто ворошить… Теперь вот Наташа. Двое уже…

– Будет и третий, – тихо заметила Надя под тревожным взглядами сестер. – Всегда так.

Я тряхнула головой, точно пытаясь избавиться от наваждения.

– Скажите, Маша здесь постоянно живет? – спросила я.

– Где ж ей еще жить? – удивилась Вера.

– Может, к родственникам уезжала?

– Никуда она не уезжала, брата не оставишь, а с ним… уж года два даже в город не ездит, в больницу. Если надо, в Снегирево ходит, тут недалеко. И родни у них никакой… – вдруг смешалась она и замолчала.

– Ну и что? – уже в комнате сказала Женька. – Предположим, Маша с братом у всех на виду, а Слава? Кто знает, в лесу он или за тысячу километров отсюда? И где он сейчас шастает – вопрос.

– Знаешь, что меня удивляет? – сев на кровать, спросила я. – Почему трое охранников из восьми остались здесь? – Подружка поначалу моего вопроса не поняла и нахмурилась. – Все восемь солдат были не местные. После службы пятеро разъехались по разным местам, а трое остались.

– Ну, – отмахнулась Женька. – Остались и остались. Влюбились в местных девок, вот и все. Отец Кошкиной тоже на Машину мать глаз положил, но у них не сложилось, а этим, может, повезло больше.

– Нет, тут что-то не так, – покачала я головой. – Четверо солдат в тот день были в монастыре. Предположительно, они монастырь и взорвали. По идее, им надо бы держаться от этих мест подальше.

– Ничего подобного. Убийц, как известно, тянет на место преступления, вот и эти здесь осели. Отец Кошкиной уехал, и это, между прочим, спасло ему жизнь. Не до него было. Но когда близкие родственники конвоиров стали убывать, вспомнили и о его детях, наверное, потому, что брат Кошкиной появился в Рождествене. Такую возможность грех упустить, и с ним тоже поспешили разделаться.

– Вот-вот, что ему тут понадобилось, интересно? И самой Кошкиной тоже.

– Она хотела проверить слухи о проклятии, – напомнила Женька недавнюю версию.

– Хорошо. Брат тоже хотел проверить? И зачем отец Кошкиной приезжал сюда с сыном и внуком? Нормальный человек поспешил бы забыть о том, что тут произошло. А он по пьяному делу любил предаваться воспоминаниям. Такое впечатление, что монастырь их притягивал, – произнесла я и задумалась, почувствовав тревогу, как будто догадка рвалась наружу, но что-то ей мешало. Так бывает, когда не можешь вспомнить нужную фамилию, она вертится на языке, а не ухватишь. – Маша сказала, незадолго до взрыва ее отец приходил домой, был чем-то обеспокоен. Собирался что-то рассказать матери, но не успел.