Кольцо дракона

— Дел'яр, проверь лист, — приказал Стефан и сын тут же отправился в семейную сокровищницу. Но это сделано так, для проформы. Потому что с тех пор, как зазеленели прожилки на листе, прошло всего несколько дней. Но каждое утро правящая чета, не сговариваясь, отправлялась к дереву, где с радостью и тревогой наблюдали за изменившимся оттенком листа.

— Зеленый, как и мой, — подтвердил вернувшийся сын.

— Ты видел девуш-ш-ку, что недавно прибыла к вам? — Прошипел Лунный, обращаясь к гонцу, и с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.

— Нет, но от слуг слышал, что она светловолосая и одета немного странно, не по-нашему.

— Двое, со мной, — грозный рык в сторону Ролла, который был несказанно рад такому повороту событий, ведь он так скучал по этой маленькой проказнице. — Лори, родная, для безопасности, оставайся тут. Я приведу девочку.

— Ну, уж нет, дорогой, я не смогу сидеть и ждать, когда Селена появится. Ты не лишишь меня этой возможности, — выдала непокорная супруга, отчего-то притопнув ногой. И Стефан даже впал в ступор на какое-то время, а потом молча кивнул, признавая её правоту.

Она никогда не позволяла себе такого, более того, он давненько не видел свою жену настроенной столь решительным образом. Вероятно, именно это заставило грозного и строгого для всех Лунного задуматься о том, кто глава семьи. Отчего-то именно в этот момент любимая жена ассоциировалась с шеей, которая крутит головой, как хочет. Но это все мелочи, главное — как можно скорее обнять свою девочку.

* * *

Кир был и в шоке, и в бешенстве, и капельку был готов сгореть от стыда, что было довольно непривычным ощущением. Это ведь надо же, где и в каком месте оказалась эта красная тряпка, на которую он готов был взирать как бык на полотнище для корриды.

Всё сгорело, едва оказалось за каминной решеткой.

Дракон хотел подойти к принцессе и объясниться, но что он ей скажет? "Извини, дорогая, это дела давно минувших дней. И я тут вовсе не причем, все она, моя любовница. Но не обращай свое драгоценное внимание на эту мелочь, потому что жениться хочу исключительно на тебе, поверь. И да, ты мне действительно нравишься".

Что случилось, почему они вдруг стали друг другу чужие с Эли? Или так было всегда давно, а он слеп? Что-то в пользу этой версии попыталось сформироваться в голове, но громкий стук в дверь нарушил все измышления Правителя.

— Мой Правитель, — удивленные глаза старика дворецкого были готовы вывалиться из орбит, несмотря на всю его обычную невозмутимость, — к Вам Правитель Стефан и его супруга. Они пока в большом зале, беседуют с советником.

— А тебе сказано доложить. Я понял, — отбросив все сомнения, Киринн расправил плечи и поспешил навстречу гостям. — Да, — дракон остановился, как будто вспомнил что-то важное, — кто убирается в комнатах принцессы Селены?

— Горничная Глэдис, — старик пытался остаться невозмутимым, но Кир точно усек побелевшие пальцы, а еще и этот тонкий запах страха, отдающий какой-то кислотой.

Странно, никогда до этого человек не боялся его. Более того, дворецкий хоть и делает вид, что строг и так было всегда, но Правитель его знает с самого детства, а это о многом говорит. Хороший исполнительный работник, да и привязанности, они есть не только у людей, но и у драконов. А что до молчаливости и горделиво вскинутый подбородок, так это его в каких-то случаях даже украшает и придает важный вид, в случае визитов высокопоставленных гостей.

— И как, справляется?

— Сам лично проверял сколько раз, всё идеально, — подтвердил мужчина, а кислый запах, как туман расходился по кабинету, усиливаясь, несмотря на спокойное выражение лица мужчины. — И у принцессы, — заминка в голосе на долю секунды, различимая только опытному и привыкшему к такому общению дракону, — у неё тоже всё идеально.

— Послушай, Томас, разве я тебе мало плачу?

— Мой Правитель… — непривычная дрожь прозвучала в голосе взрослого и умудренного опытом мужчины, — не понял. Простите.

— Откуда в комнате гостьи оказались вещи? — Тихий голос не мог послужить обманом для того, кто должен был изучить характер Жемчужного. Кир был в ярости, но сдерживал себя, несмотря не на что. — И ты знаешь, о чем я.

— Может быть, спросить у горничной или… — дворецкий почти полностью вернул свое лицо и только уголок правого глаза слегка подергивался.

— Ещ-щ-щё одно слово. Я спрашиваю, почему ты меня предал? — Резкий запах страха человека вновь ударил в нос, а речь слегка нарушилась, выдав ярость хозяина. Он бы мог поговорить по-другому, как обычно, с легкой усмешкой и присущей ему выдержкой, если бы не несколько сложившихся фактов.

Элинор нарушила Его правила, решив играть по-своему. Добиться диадемы путем физического устранения соперницы. А значит, поставила под сомнения слово, данное Селене. Удар в спину? Да, так и есть.

Дворецкий, решивший, что его подковерная игра пройдет мимо внимания хозяина. Симпатия к Эли? А только ли это?

Мужчина сглотнул, невольно сделал шаг назад и съёжился под тяжелым взглядом хозяина. Вероятно, именно так он еще не рассматривал свой поступок (а в то, что это дело рук именного этого человека, Кир уже не сомневался). Предательство каралось только одним видом наказания — смерть. А как к ней приходили те или иные провинившиеся, отдельная история и именно в ней быть задействованным он и не предполагал. Морщинистая рука нервно коснулась шеи, и тут же человек отдернул её.

— Госпожа хотела, чтобы вы о ней не забыли. Она очень любит вас и боится потерять, — испарина крупными каплями проступила на гладком лбу мужчины и он, забыв про свой идеально чистый носовой платок, смахнул влагу рукавом. Кислый запах заполонил всю комнату, до тошноты. Запах страха и предательства в конкретно этом случае. — А принцесса, — старик замялся, зачарованно наблюдая, как вертикальные зрачки хозяина разрастаются от гнева, грозясь поглотить его самого, — она молодая, да только уедет скоро. А госпожа Элинор останется хозяйкой. И вид у неё попредставительнее, не то, что у этой юной девочки.

Крупные капли от пота на воротнике пиджака Томаса говорили о многом. Кир едва не поморщился от ощущения горечи, оно стало почти осязаемым.

Предательство. Еще одно. Он мог бы отложить разбирательство на потом, тем более что слишком важные гости прибыли сегодня. Но ненависть требовала выхода, а наказание для любого должно стать неизбежным.

— Ты, — шаг навстречу дворецкому, вновь попятившемуся назад, — реш-ш-ил, — ещё шаг и мужчина испуганно втянул голову в плечи, — это за меня?

— Простите меня, — Томас грохнулся на колени, — я был неправ и признаю это. Но я люблю её.

— Кого? — Удивление, но не слишком сильное немного отвлекло от немедленной расправы.

— Госпожу Элинор, — обреченно выдохнул пожилой дворецкий, и уже не только пот, но и крупные слёзы лились по его лоснящемуся лицу, — а она любит вас. Я случайно ее встретил, и она попросила напомнить о себе. Мне тоже хотелось, чтобы она жила тут, тогда я мог бы видеть её каждый день.

— Я бы мог тебя запросто убить, немедленно и был бы прав. Так?