Кольцо княгини Амондиран

Лина тем временем подошла к подруге, которая сердито навьючивала сумки на лошадь. Около Тины тёрся Ромуальд. Ушлая ведьма заставила-таки его работать: он подавал ей предметы, держал что-то на весу или затягивал очередной ремень по ее команде. Лина сдержала улыбку. Наконец кто-то пристроил это бесполезное создание к делу.

Красавец — князь вился вокруг Валентины, пытаясь так или иначе дотронуться до нее, погладить по руке, обнять за талию… В его родном городе или в любой цивилизованной местности уже давно пошли бы в ход цветы, конфеты, рестораны и дорогие подарки, но здесь, в лесу, ухаживать было труднее, а ведьма держала себя неприступно.

Тине Ромуальд не нравился с самого начала и она не собиралась менять о нем свое мнение. Таких самодовольных красавчиков она априори считала никуда не годными. Но, как любая ведьма, была убеждена: даже кажущиеся бесполезными предметы можно заставить приносить пользу. Нужно только знать как взяться за дело.

Сейчас Лина могла наблюдать результаты педагогических усилий подруги. Ромуальд только что не прыгал на задних лапках как учёный пес в цирке. По крайней мере слушался ведьму беспрекословно. Еще несколько таких уроков и он начнет в самом деле приносить пользу.

Завидев подругу, Тина скомандовала:

— Теперь помоги Лине. Ей тоже нужно заседлать коня и приторочить к седлу сумки.

Магичка вздохнула с облегчением. Князь обязан был уметь седлать лошадей, а она их пока побаивалась. Вчера у нее был практически первый опыт верховой езды, до этого Лина передвигалась по миру или порталами, или в дилижансе. Хорошо еще, что в ее гардеробе нашлись удобные штаны. В дамском седле по горным дорогам такое расстояние она бы не проехала.

Но ехать — это одно, а вот ухаживать, седлать и расседлывать — другое. Об этом она не имела ни малейшего понятия. Вчера этим занялся кто-то из наемников, сегодня ей поможет Ромуальд. Глядишь, так до конца путешествия и обойдется без обучения этому искусству. Пусть она уже скормила своей лошадке две горбушки, но все еще ее побаивалась.

Князь не стал возражать. Усвоив, что с Лины взятки гладки, он переметнулся к Тине. Вчера у него не было случая поухаживать, зато сегодня он собирался взять реванш за все предыдущие неудачи. Тина ведьма, а это значит, ей нужен мужчина. Почему этим мужчиной не может быть он, Ромуальд? Кто здесь красивее него или более родовит? А его слава художника и музыканта?

Он пообещает прекрасной ведьме написать ее портрет и сочинит романс в ее честь. Портрет — дело будущего, а романс он может сочинить уже сейчас. Вот сядет в седло и начнет… Если все время будет видеть перед собой тонкий профиль и летящие по ветру темные волосы, то к следующему привалу все будет готово. Неужели Валентина не оценит?

Единственное обстоятельство, которого он побаивался, было то, что он уже успел подъехать к Лине. Девушки подруги, она могла рассказать об этом, что снижало шансы Ромуальда. С другой стороны женская дружба — это соперничество, разве не так? А значит Тине должно быть лестно, что ради нее он покинул ее подругу.

С этими мыслями он закончил седлать коня Лины и помог ей на него сесть. Прикасаясь в процессе к ее плотному, будто литому телу, вдыхая запах сдобы и корицы, он почувствовал сожаление, что эта женщина не будет ему принадлежать. Потом перевел взгляд на ее подругу…

Ну почему эти женщины не могут обе быть его? Каждая из них ему нравится и они такие разные, такие непохожие друг на друга…

От этих размышлений его отвлек Данцер, который уже вскочил в седло и всем своим видом демонстрировал, что отстающих жать никто не будет.

* * *

Мирон Лещ оказался сущим сокровищем. Герард Кавериско в душе не переставал благодарить коменданта, что сосватал ему этого замечательного человека. И команда подобралась на славу: два сына Леща, такие же следопыты как папенька, четверо охотников из Стомбира, отлично знающие все здешние тропы, трое стрелков — снайперов и один долговязый, унылый, полусонный парень, про которого Мирон сказал, что у него нюх как у собаки. Кроме того, его бабушка была ведьмой. Сам парень колдовать не может, но магию чувствует очень тонко и может засечь ее издалека.

Кавериско согласился, что это ценное свойство, характерное именно для ведьм. Самому ему для работы на расстоянии требовались специальные артефакты.

Заводных лошадей брать не стали: поездка не предполагала быть длительной. И потом, табун без должного присмотра может шумом привлечь внимание беглецов. Кавериско желал все сделать чисто, а главным фактором в этом деле полагал внезапность.

Бодрым шагом они доехали до того места, где была найдена Азильда. Ведьмин внук сделал знак остановиться, обошел место по кругу, принюхался и сообщил:

— Тут была только одна женщина. Она душится дорогими духами. Взялась неизвестно откуда, а потом ее увезли в сторону Стомбира. Да, еще тут сильно пахнет незнакомой мне магией. Просто в нос шибает.

Только одна? — переспросил магистр.

Парень кивнул, не желая больше тратить слов, и вскочил в седло. При всем своем сонном виде действовал он быстро, ловко и умело.

— Как тебя зовут, умник? — поинтересовался маг.

— Маркус, — буркнул нюхач.

Кавериско ему, впрочем, как и всем остальным, не нравился, но работодатель не должен нравиться. Он должен платить за работу, вот и все. А Маркус сейчас показал ему класс., так что теперь его будут звать не „эй, ты!“, а по имени.

Дальше дорога забирала круто вверх, так, что чудом казалось, что по ней ездили телеги и даже кареты, следы чьих колес намертво отпечатались в камне. Мирон Лещ пояснил. Когда дорога была оживленной, наверху стояла лебедка, приводимая в движение силой падающей воды. Примерно в том месте, где нашли Азильду, лошадей выпрягали, подцепляли повозку крюками и втаскивали наверх, а коней вели в поводу. С тех пор как торговля с Амондираном заглохла, лебедку разобрали.

Действительно, через час подъема показался полуразрушенный домик. Около него дорога становилась почти ровной. За домиком виднелись остатки огромного колеса вроде мельничного: видимо, остатки движителя старого подъемного механизма.

Немного дальше дорога поворачивала и шла теперь не в горы, а вдоль них. Еще через пару часов показался перекресток.

Мирон Лещ махнул рукой вперед:

— Туда — в Сальвинию. А если вам нужно в Амондиран, то это направо.

— Моим сбежавшим красавицам нужно в Амондиран, — задумчиво произнес маг, — Но я не уверен, что они воспользуются именно этой дорогой. Нет ли других?

— Маркус?! — махнул рукой Лещ и парень стёк на землю, — Посмотри, женщины тут были?

Долговязый сделал круг, принюхиваясь, затем сказал безразлично:

Тут как минимум месяц никого не было, ни женщин, ни мужчин.

Лещ кивнул и хотел было даль сигнал ехать дальше, но магу надо было посоветоваться.

Поэтому весь отряд расположился на кратковременный привал, тем более что тут дорогу пересекал очередной ручей и можно было набрать воды, умыться и напиться. Кавериско же отвел следопыта в сторону.

— Как думаете, куда они могли двинуться?

Мирон в задумчивости почесал затылок.

— Все зависит от того, как они выбрались из крепости. Если слезли по стене и сейчас пробираются пешком, то мы оставили их далеко за спиной. Тогда имеет смысл сесть здесь и ждать: рано или поздно дамочки выберутся на дорогу, никуда не денутся.