Кольцо Кощея

– Это которые постарее и помудрее, – согласился со мною Водяной. – Такие точно за приданым приедут, а красота княжны дополнительным подарком пойдет… Но припрутся и такие, у которых ни кола ни двора, кроме родовитого имени. Молодежь, одним словом… Князь их, конешно, прогонит, и почнут они шалманить по нашим лесам да болотам, покуда голову не сложат… Шумно будет!

Водяной тяжко вздохнул, сожалея то ли о будущей суматохе, то ли об опустевшей бутылке. Он встряхнул ее и, четко разделяя слова, произнес:

– По последней осталось. Давай, Кощей…

– Угу, – кивнул я, чувствуя, как тело устремляется вслед за головою в небо. – За нас, за славянскую нечисть…

Последняя порция оказалась для Водяного последней во всех смыслах. Собрав глаза в кучку, он негромко икнул и повалился набок. Я и глазом не успел моргнуть, как он скатился в воду и закачался у кромки берега, словно лодка на приколе. Немедленно рядом появились две русалки, которые шустро потянули своего родственника под воду. Напоследок одна из них сердито погрозила мне маленьким кулачком.

– Девчонки, – вскинулся я, но после недвусмысленного жеста упал обратно на землю, – куда же вы? Может, на танцы смотаемся или в кафешку заскочим?

Хмель качественно перепутал в голове старые и новые реалии. Еще хорошо, что никто из них не остался со мною, а то я мог учудить чего похлеще, напрочь разрушив хорошее о себе впечатление, если оно у русалок имелось. Посмотрев на следы возлияний, я решил навести порядок, так как не терпел мусора и безалаберности вокруг. Пришлось выкопать ямку и убрать в нее бутыль с бочонком и остальную посуду. Про то, что все это можно еще не раз использовать, я не подумал, проведя в пьяном уме нехитрую аналогию с одноразовой пластиковой тарой.

Яму я выкопал, щелкнув пальцами. Получилось не очень.

– Перестарался, – задумчиво произнес я, стоя на дне и глядя на высокие звезды в контуре отверстия. – Надо как-то выбираться.

Сначала попробовал ладонями сделать ступеньки, потом выкопать отвал, чтобы по нему выбраться. Про левитацию вспомнил только тогда, когда часть стенки под руками обвалилась и с другой стороны на меня хлынула вода. Как стоял, так и прыгнул вверх и вперед. Результатом стало падение в один из омутов, что во множестве имелись в местном водоеме. И вроде бы при погружении пробил ногами потолок непонятного строения из водорослей и тростника, обросшего ракушками и чем-то еще. Кто-то ругался, булькая и выпуская пузыри, но я слов не разобрал. Виновато разведя руками, пробулькав нечто извиняющееся, я повторил прыжок. На этот раз приземлился в колючем кустарнике на берегу, оставив на его ветках часть одежды. В замок возвращался на автопилоте, пугая неразумных зверей и разумную нечисть. В одном месте больно ударился о некую железку, валявшуюся прямо на земле. Пожелав ее владельцу плоскостопия, я ухватил ее и откинул в кусты. С той стороны раздался громкий речитатив с поминанием моей матери (она-то при чем? И так, бедная, наверно, по мне убивается), родни до седьмого колена (как будто я там помню кого), Яги с ее убойной настойкой (а вот святое трогать не надо!) и еще много кого, абсолютно неизвестных мне. Голос смолк только при моем приближении и закатывании рукавов. Вообще-то они у меня просто оторвались, не выдержав такого издевательства.

– И кто тут такой наглый, что настойка Яги ему не нравится, а? – проговорил я, стоя перед густым кустарником.

В глубине его мелькнуло… бревно? Нет, что-то другое, но сильно смахивающее на толстую корягу с шишкой-носом (немного кособоким) и яркими зелеными точками глаз.

В ответ получил еще одну порцию обидных слов, но на активные действия неизвестный не решился, скрывшись в темноте. Хмель еще долго заставлял меня бродить по лесу и громко звать неизвестного обидчика на «честный бой». Потом я устал и решил отоспаться в замке, чтобы потом вернуться обратно и окончательно разобраться с лесным сквернословом.

– По мелкому хулиганству пойдешь, – напоследок пригрозил я, припомнив остатки юридического образования, что получил в учебном заведении на допзанятиях. – Пятнадцать суток усиленного труда на общество уже заработал.

Глава 5

С утра я был как огурчик – никаких последствий после мировой с Водяным. Насвистывая веселый мотивчик, который в памяти всплыл, но идентифицироваться не пожелал ни в какую, я спустился на кухню. Там вовсю священнодействовала Яга, готовя очередной шедевр.

– Привет, бабушка Яга, – поздоровался я и плюхнулся на лавку. – Что есть у нас поесть?

– Оладьи со сметанкой и черничным вареньем, – принялась перечислять Яга, – рассольник, расстегаи…

– Мм, – сглотнул я слюну, – вкуснотища! От одних названий уже сыт. А где богатырь наш бедовый?

– Лихо приходила с первыми лучами солнышка, – поведала Яга, – вот и попросила его к себе в помощники. Ей на рынок нужно было сбегать, а самой нести корзинки и мешки тяжело, женщина все-таки.

– С Лихо? – вытаращил я глаза. – Бабушка, мне тут еще абсолютного неудачника не хватало! Или он убежит от нее в сутолоке базара…

– Э-э, милок, – старая ведьма улыбнулась своей улыбкой, присущей только ей одной, – уж с Лихо-то богатырь шутковать не станет. Это ему не простофилю Соловья гонять.

– Ладно, будем верить, что Илье хватит трезвого ума не совершить глупости. Эврика!

От моего вопля из рук Яги вылетел ухват и едва не приложился к носу одного из домовых, что околачивался поблизости в ожидании доппайка.

– Кощеюшка, – попросила она, подобрав инвентарь и шуганув домового, – ты уж не пугай старушку такими непонятными словами… Или поколдовать решил? Тогда с заклинаниями иди в другое место – кухня не для ентих делов предназначена.

– Извиняй, бабуль, – я макнул первую оладью в блюдце со сметаной, – больше так кричать не буду. А это слово вовсе не заклинание. Там-то все больше трах-тибидох, сезам, откройся и прочие сим-симы…

При каждом слове бабка невольно вздрагивала, пугаясь непонятно чего. Да, сумел я внушить уважение окружающей нечисти своими закидонами, если даже Яга дергается. Пришлось быстро сворачивать тему, пока и в самом деле не сработало какое-нибудь из книжно-киношных заклинаний.

– А хотел я сказать этим одним словом, что у меня возникла мысль, – торопливо жуя и жестикулируя свободной рукой для пущей убедительности, пояснил я. – Можно всех богатырей и прочих индивидуумов, что мешают в наших злодейских делах, отдавать Лиху. Она посмотрит на них, и пара месяцев неудач им будет обеспечена. Каково я придумал?

– Кхе-кхе, – закашлялась бабуля. – Кощеюшка, а может, обойдешься без таких жестокостей?

– Какая же тут жестокость? – удивился я, доканчивая оладьи и хватаясь за расстегаи. – Все живые вернутся домой и ученые. Другим заодно наука.

– Так у нас таких дураков много, что лезут вечно не в свое дело, – пояснила Яга. – Если всех через Лихо отпускать домой, то такие неудачники очень скоро все царство-государство порушат. А оно те надо?

– Тогда не будем экспериментировать, – махнул я рукой. – Придется работать по старинке – колья, кипящие котлы и раскаленное железо.

При каждом слове бабка благосклонно кивала. Как только я закончил есть, собираясь встать из-за стола, она огорошила меня еще одной новостью:

– Кощей, тут к тебе утром Леший с Водяным приходили. Сердитыи-и-и! Дюже обиделись они на тебя за сегодняшнюю ночь.

– За что? – искренне удивился я. – Лешего не трогал и пальцем, а с Водяным и вовсе мирился. Русалкам вон отсыпал жемчуга отборного.

– Водяной рассержен был за свой дворец, что ты поломал, когда купаться полез, – пояснила мне Яга. – А Лешего ты, может быть, пальцем не трогал, но богатырской булавой приложил по носу. Он у него теперь набок смотрит, а это очень обидно для его лесного величия. Кикиморы уже успели сплетни разнести и теперь хихикают под каждой корягой и лавкой.