Кольцо Небулона

Я улыбаюсь шире, мои глаза пылают, как галактики, их свет отражается в пустоте, как вызов. Она думает, что может остановить меня, но Сфера Всеведения уже знает её ошибки, её следующий шаг, её неизбежный конец. Моя воля — как молния, что раскалывает небеса, и я готов показать ей, что значит бросить вызов богу системы. «Кронос» — их последняя надежда, но я вижу его крах, вижу, как его ядро гаснет, как его броня рассыпается, как Грейс падает, её гнев обращается в пепел. Космос дрожит, как перед рождением новой звезды, и я шагаю вперёд, готовый переписать их судьбу.

«Кронос» оживает, его главный калибр — массивное орудие, что тянется вдоль корпуса, как позвоночник чудовища, — заряжается с низким гулом, что сотрясает пространство, как предвестие апокалипсиса. Энергия в его ядре вспыхивает, как рождение солнца, её жар ощущается даже в пустоте, как дыхание сверхновой, что готовится испепелить всё на своём пути. Я вижу через Сферу Всеведения его мощь: луч, способный стереть континенты, расколоть звёзды, превратить миры в пыль. Вектор и Аркана, их гениальность, их ненависть ко мне, вложили всё в это оружие, созданное, чтобы подавить мою силу, чтобы стереть меня из космоса. Я вижу их замысел, их расчёты, их уверенность, что этот луч — моя смерть. Я вспоминаю Аркану, её тёмные глаза, что резали глубже плазмы, её улыбку, что была острее клинка, её предательство, что сломало меня, когда я был Дареном, марионеткой в их руках. Но их данные устарели. Они знали Небулона, что прятался, что сдерживал себя, что боялся своей силы.

Я стою неподвижно, мои линии на коже сияют ярче, их голубое свечение пульсирует, как сердце галактики, а СИСТЕМА гудит, её сигнал — как хор созвездий, что возвещает мой триумф. Грейс делает ход, и «Кронос» выпускает луч — ослепительный поток энергии, белый, как ядро звезды, что несётся ко мне, разрывая пространство, как ткань, что не выдержала напора. Его жар ощущается даже в вакууме, как дыхание бога, что сжигает всё на своём пути, его мощь подавляет, как гравитация чёрной дыры. Скверна напрягается, её глаза расширяются, её рука тянется ко мне, её страх — как тонкая трещина в её броне, но я киваю ей, моя улыбка — как клятва, что я неуязвим. Луч летит, его энергия режет реальность, но я не впечатлён. Их оружие — как искра против бога, как капля против океана.

В этот момент СИСТЕМА вспыхивает, её сигнал бьёт по моему разуму, как молния, что рождает звёзды, как голос, что провозглашает новый порядок. Уведомление сияет перед моими глазами, его слова — как гимн, что возвещает моё возвышение:

Моя грудь сжимается, не от страха, а от силы, что рвётся наружу, как сверхновая, что не знает оков, как буря, что сметает законы мироздания. СИСТЕМА продолжает, её голос — как хор галактик, что поют о моей мощи:

Реальность дрожит, как ткань, что я переписываю одним движением мысли. Свобода — новая нить в моём разуме, как ветер, что сметает законы, как пламя, что создаёт миры, как воля, что не знает границ. Мои способности — Поток, Редактор, Сфера Всеведения — вспыхивают, их пределы сняты, их мощь бесконечна, как космос, что расширяется в вечность. Мои бонусы — Гений, Понимание реальности, Воля — пульсируют, их энергия течёт в моих венах, как звёздный свет, готовый выйти за пределы, за 10 уровень. Я вижу не только реальность, но и её возможности, её варианты, её свободу быть иной. Я вижу, как могу переписать законы физики, как могу создать новые миры, как могу стать больше, чем основатель — стать богом, чья воля формирует космос… Но все это потом, новые силы всегда вскруживают голову, надо успокоится и разобратся с насущими проблемами

Луч «Кроноса» почти достигает меня, его жар режет вакуум, его энергия сминает пространство, но я поднимаю руку, и Свобода оживает, как буря, что не знает границ. Я комбинирую её с Сферой Всеведения, и мой разум видит не только луч, но и его структуру, его энергию, его суть — как нити кода, что я могу разорвать. Моя рука становится законом, что переписывает реальность. Луч рассыпается, не долетев, его энергия дробится на миллиарды частиц, что сияют, как звёздная пыль, танцуя в вакууме, как хоровод созвездий. Они закручиваются вокруг меня, их свет сливается с моими линиями на коже, усиливая их сияние, как корона бога, что правит над космосом. Грейс, её гнев, её страх, открыты мне через Сферу Всеведения, и я вижу её потрясение, её отказ верить, её сломленную волю, как трещины, что расползаются по её душе.

— Невозможно… — Её голос доносится через эфир, хриплый, как крик умирающей звезды, и я вижу её в командном центре «Кроноса»: её пальцы стискивают терминал, суставы побелели, глаза пылают, как раскалённая сталь, но в них — тень поражения, что она не хочет признать.

Я не отвечаю. Моя воля обращается к Скверне, и я активирую Поток, перенося её на базу Небулонцев, в медицинский отсек, где Лира и Шестерня ждут, их лица озарены надеждой, как светом новой звезды. Скверна появляется, её тело всё ещё дрожит от ран, но она жива, её лёгкие привыкают к воздуху, и она улыбается, её алые глаза сияют, как маяки, что зовут к жизни. Лира бросается к ней, её прозрачные волосы струятся, как лунный свет, её слёзы — как капли, что падают на иссохшую землю. Шестерня стоит неподвижно, но его жёлтые глаза теплеют, как угли, что оживают под ветром, и я знаю: он чувствует облегчение, что не даст прорваться наружу.

Я поворачиваюсь к «Кроносу», его поле всё ещё гудит, как щит, что пытается противостоять моей воле, его системы перенаправляют энергию с отчаянной скоростью, как кровь, что бьётся в венах умирающего титана. Грейс — не Вектор, её разум не обладает той холодной гениальностью, что могла бы предугадать мой следующий шаг, но её ненависть, её ядовитая решимость делают её опасной, как раненый зверь, что бьётся до последнего вздоха. Она не видит, как я изменился, не видит, что я — не просто Небулон, а нечто большее, нечто, что переписывает реальность, как художник, что рисует новую вселенную на холсте космоса. Моя СИСТЕМА гудит, её сигнал — как рокот рождающейся галактики, мои способности готовы выйти за пределы, мои направленности — Всезнание и Свобода — сливаются, как два потока света, что создают новый спектр, неподвластный законам. Я шагаю вперёд, и вакуум расступается передо мной, как море перед создателем, его холодные объятия не смеют коснуться моей кожи, что пылает голубыми линиями, как звезда, что не знает заката.

«Кронос» — их последняя надежда, их монолит, их символ мощи, но я вижу его конец: его ядро, что дрожит от перегрузки, его системы, что трещат под моим давлением, его броню, что скоро рассыплется, как пепел на ветру. Грейс, её гнев, её воля, её ошибка — всё это моё, как нити, что я держу в своих руках. Я вижу её через Сферу Всеведения: она стоит в командном центре, окружённая мигающими голограммами, её пальцы мечутся по терминалам, её глаза пылают, как расплавленный металл, но в них — тень отчаяния, что она не может скрыть. Её экипаж суетится, их страх — как тяжёлый туман, что душит их решимость, их руки дрожат, но они продолжают, как марионетки, что не видят, что их нити уже в моих руках. Я чувствую их мысли, их сомнения, их ужас перед тем, что я стал, и это питает меня, как звёздный свет, что течёт в моих венах.

Глава 25

Я врываюсь на капитанский мостик «Кроноса», разрывая пространство с помощью Потока, как буря, что раскалывает звёзды и дробит астероиды на пыль. Воздух мостика дрожит, искажённый моей силой, а стены, усеянные мерцающими экранами и терминалами, трещат, их свет мигает, как угасающие искры в недрах умирающей звезды. Голографические панели искрят, их данные сбиваются, отражая хаос моего присутствия. Экипаж замирает, их лица — маски ужаса, их глаза, расширенные от страха, ловят мои линии на коже, что пылают голубым, как пламя сверхновой, их сияние режет полумрак мостика. Грейс стоит у центральной панели, её стальные глаза горят ненавистью, её воля — как раскалённый металл, что не гнётся под ударами молота. Элита Федерации — пятеро командиров в чёрной броне, их силуэты окутаны энергетическими полями, — выстраиваются перед ней, их бонусы сияют в моём разуме через Сферу Всеведения: Ускорение (9 уровень), Синхронизация (8 уровень), Тактическая адаптация (7 уровень). Они — те, кто пытал Скверну, кто бил её, кто смеялся над её кровью, льющейся на холодный пол их застенков. Моя ярость, холодная и острая, как клинок, выкованный в недрах звезды, оживает, как сверхновая, что поглощает миры, и я не сдерживаю её.

Моя СИСТЕМА гудит, её сигнал — как рокот рождающейся галактики.

Я поднимаю руку, и энергия чистого Хаоса, тёмная, как бездна, что поглощает свет, и ослепительная, как рождение солнца, вырывается из моих пальцев. Частицы энергии, как рой разъярённых метеоров, устремляются к экипажу, их сияние разрывает воздух, оставляя за собой шлейфы искр. Благодаря Сфере Всеведения, я направляю их с точностью, что режет реальность, как лазер, разделяющий атомы. Рядовые падают мгновенно, их тела рассыпаются в прах, их крики гаснут, как угли, брошенные в пустоту космоса. Взрывы их имплантов озаряют мостик, их системы перегорают, испуская дым и искры. Элита и Грейс остаются, их бонусы и энергетические щиты сопротивляются, их поля дрожат, но держатся. Сфера Всеведения раскрывает их слабости: трещины в их защите, где энергия щитов истончается; страх в их сердцах, что бьётся, как загнанный зверь; ошибки в их планах, где их синхронизация даёт сбои. Я вижу их тактики, их намерения, их отчаяние, и моя улыбка ширится, как горизонт чёрной дыры.