Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон

Все вокруг стало тьмой.

Она попробовала идти на ощупь. Трогала руками черными стены и ничего не видела. «Странно, — подумалось ей, — я всегда так хорошо видела в темноте, как весь наш народ». Асториан сделала несколько шагов. Впереди забрезжил призрачный голубой свет, она побежала к нему… и натолкнулась на стену. Потерла ушибленное колено и побежала дальше — туда, где прятался, мерцал, исчезал этот свет... Так продолжалось долго, но темный лабиринт не отпускал ее.

А потом... Потом она уже не бежала. Просто брела в лабиринте, не в силах найти выход, без надежды. И уныние, бесконечная тоска существа, потерявшегося среди миров, отражений, темных стен и призрачного света, накатывало все больше. Она присела, посидела немного. Потом вдохнула, казалось, весь воздух, что был в этом темном лабиринте, и побрела дальше. Опустив меч — он волочился по полу... опустив голову...

Вдруг свет впереди стал синим и больше не ускользал. Аргоах. Асториан увидела дракона — в его человеческой ипостаси — стоящего перед ней.

— Я тебя отпускаю, принцесса, — сказал он. На мгновение опять сомкнулась тьма. А потом синий, приглушенный, но совершенно настоящий свет зажегся перед ней.

Напротив опять стоял Аргоах. Вокруг можно было разглядеть стены грота. И никакого лабиринта не было.

— Что?! — Асториан глубоко вздохнула. — Ты! Ты применил ко мне драконий лабиринт! — крикнула она. Рука инстинктивно потянулась назад и выхватила меч. — Как ты мог!

— Я не хотел тебя отпускать, — спокойно, с сожалением сказал дракон. — Прости.

— Как ты мог?! — из глаз потекли слезы.

Драконий лабиринт. Дракон заключает живое существо в лабиринт своего разума, и несчастный вечность ходит там, не в силах найти дорогу в реальный мир. И не в силах умереть, подпитываемый неведомой драконьей магией. Порой дракон даже забывает о своей жертве. А та все бродит и бродит по бесконечному лабиринту... Тех же, о ком дракон помнит, он порой забирает из лабиринта в реальность. И забавляется с ними, как с игрушками, пока не надоест. А потом снова возвращает их, потерявших себя, в бесконечный лабиринт.

За что? За что он с ней так?!

— Прости, принцесса, — усмехнулся дракон. — Хотел оставить тебя себе. Я ведь говорил, что ты самое интересное для меня за последние тысячелетия.

Можно было снова метать в него молнии, разить копьем льда... Но нанесенная обида была слишком сильной... Драка тут не поможет.

— Еще никто не выходил из драконьего лабиринта, — заметил Аргоах. — Но я отпускаю тебя.

Целую вечность Асториан смотрела на него. Душа обливалась кровью, захлебывалась в слезах, билась в судорогах на полу.

Асториан резко убрала меч за спину.

— Прощай, дракон! — сказала она.

И резко поменяла мир.

***

Когда принцесса ушла, дракон Аргоах принял первую ипостась и снова лег, отвернув голову к стене. Закрыл большие глаза. Опять остался один в своем огромном гроте. Наедине с замыслами и планами. Но не они теснились перед внутренним взором. Сомкнув веки, он видел бессмертную девочку с длинными светлыми волосами.

Вот она впервые стоит перед ним, тоненькая, очень маленькая. Крошечная сияющая звездочка посреди черной пустыни. А то непередаваемое чувство, когда она села ему на шею — едва ощутимая, но и через всю свою броню он почувствовал легкое, невесомое тепло, исходящее от хрупкого тела. И мог касаться этого буйного разума своим... Как это было... живо, даже радостно!

Дракону было больно. До слез души, не способных вылиться наружу. Ведь драконы не плачут, не умеют.

А вот она, полная гнева, с разметавшимися волосами, разит его серебристой молнией... Конечно, Аргоах немного поддался. Ему нравилось играть с ней, нравилось ловить ее бурные чувства... Или вот ... идет летящей походкой в сад, чтобы искупаться, и во всей фигурке предвкушение удовольствия. И он с трудом уговаривает себя не пойти за ней.

А теперь она стоит, глядя на воду, показывает ему будущее... И все застыло. Ее тонкие плечи под его руками, прохладнее его ладоней, невыразимо прекрасный изгиб шеи, мокрые пряди, струящиеся вниз... Ее душа трепещет, сомневается, но рвется к нему...

Асториан. Принцесса.

И вот она, безвольная, пойманная в капкан его лабиринта.

Аргоах повернул голову в другую сторону. От боли хотелось совершить какое-то движение, хоть какое-то. Но боль слишком сильна, чтобы лететь, пикировать, палить... Слишком сильна, здесь не поможет отчаянный полет и разрушение.

...Безвольная, тухнущая в бесконечном лабиринте.

Конечно, он доставал бы ее оттуда каждый день. Холил бы и лелеял. Играл бы с ней в самые мягкие, самые добрые игры. Уалеолеа никогда не узнали бы, что случилось с их принцессой. А ей было бы хорошо с ним, он дал бы ей полный покой и блаженство, легкость бытия и свою глубокую страсть.

В голове встал образ забывшей себя Асториан. Счастливой мнимым, внушенным счастьем.

Дракон усмехнулся. Нет, конечно, он не оставил бы девочку в лабиринте надолго. Достал бы раньше, чем она потеряла бы волю. Достал бы и отпустил.

Но не выдержал и сделал это сразу.

Нет, он мог устоять перед этим искушением. Мог не отправить ее в лабиринт, избежать испытания. Но он хотел проверить... Окончательно убедиться.

Убедился. Ему не нужна была безвольная принцесса. Он не мог ей навредить...

И хотел дать ей возможность уйти в свою жизнь. Рядом с драконом ее ждет слишком сложная судьба. Он не видит будущее. Но этого и не требуется. Пусть проживет веселую, полную интересной работы и высоких идеалов жизнь Наблюдателя. И станет Правительницей, когда придет ее черед. Пусть.

Убедился, усмехнулся дракон. Дал возможность, отпустил...

Аргоах вновь переложил голову на другую сторону. Завтра он взлетит из грота и отправится по мирам выполнять задуманное. То, что планировал еще до прихода девочки.

А сейчас... Сейчас только боль.

И воспоминания.

Асториан. Принцесса.

Скорее всего, она больше не придет. Он больше ее не увидит.

Истинные драконы любят один раз. И только если встретят свою истинную пару. Поэтому — порой ни разу в жизни. Возможно, это и делает из них Хранителей, ведь любовь размягчает сердце... Лишь одинокая душа и разум живут интересами баланса.

Он отпустил ее.

Она больше не придет...

Асториан. Его любимая.

Его истинная пара. Больше не придет...

Аргоах в очередной раз повернулся, и перед глазами опять застыла тонкая фигурка в синем со струящимися по спине светлыми волосами.

Побудь со мной, подумал он. Побудь еще немного. И не гнал воспоминания, упивался ими —несмотря на боль.

***

— Теперь налево! — приказал Рон’Альд, и Ар’Тур, уже четверть часа управлявший тайванским кораблем, заложил крутой круг между двумя вражескими судами. Силовое поле отразило прицельный огонь, и они оказались в центре созданного геар круга.