Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон

И чужой разум словно толкнул что-то в его голове. Невидимая плита скользнула в сторону, и Ар’Тур замер.

Ему открылась правда.

Вот каково это, когда ломают твои границы — грубо, простой силой, перед которой тебе не устоять. И превращают в вещь. Без воли, без права собственного голоса, без права и возможности сопротивляться и даже быть недовольным. И этот стыд... за то, что ты не такой, что ты даже больше не человек. Потому что люди — это те, кто имеет волю, кто может сопротивляться, с чьими желаниями считаются... Наверное, смерть тела намного лучше этой внутренней смерти.

— Она справится, почти справилась, — спокойно сказал Рон’Альд. — Значит, справишься и ты. К сожалению, намного быстрее. Мы, Древние, на редкость устойчивы и живучи. И запомни, ни при каких условиях Древний не имеет право на состояние аффекта. Ни при каких. Ты можешь использовать его как игру, как свое оружие. Но никогда, что бы и кто бы на тебя ни воздействовал, нельзя терять свой разум. Это слишком дорого стоит всем.

Чужой разум покинул разум Ар’Тура. Осталось лишь это сводящее с ума невозможное ощущение, что теперь долго он не уйдет. Будет жить где-то на отдалении сознания. Мертвое, привычное. Как у Карины...

— Убей меня, я заслужил, — сказал Ар’Тур.

— Нет, еще раз повторю — тебе не удастся снова ускользнуть в смерть, Эл’Боурн, — Ар’Туру показалось, или голос, произносивший это, чуть смягчился... — Это слишком просто. Ты нужен нашему миру. Тебе придется взять всю ответственность за прожитую жизнь, и... то, что было раньше.

Поток ослаб и отпустил Ар’Тура. Он пошатнулся и сам схватился за стену, чтобы устоять. Неожиданно почувствовал боль в правой руке. Господи, какая ерунда! Рука заживет через сутки. А вот остальное...

И тут разум Рон’Альда снова приблизился. Сколько можно, подумал Ар’Тур, но дядя был не умолим. Лишь касания теперь стали осторожнее, словно он собирался совершить более тонкую, сложную операцию.

Что-то щелкнуло в голове Ар’Тура. Словно старый ключ повернулся в ржавом замке. Мгновение он не понимал, что происходит. А потом... словно прорвало плотину.

Ар’Тур пошатнулся и упал на колени, сжимая голову руками. Забыв об остатках гордости, забыв… и заново обретая себя.

Но не миллионы картинок теснились у него в голове. Нет, это был чистый и мощный поток осознания, врывающегося, как река, и все расставляющего на свои места.

Эл’Боурн из Рода Арви. Он умер молодым... Военный — талантливый, смелый, расчетливый. Мужчина, крепко стоящий на ногах. Активный, энергичный, уверенный в себе. В сущности, он был таким до самой смерти. И остался таким в новом рождении... Троюродный брат Рон’Альда и двоюродный — Ки’Айли.

Ки’Айли, Карины...

Он безответно любил ее всю свою юность. Он сражался за этот мир и всю Вселенную в ужасной войне. И стал героем. Не таким, как Рон’Альд, но стал. И он сходил с ума, видя страдания любимой... Он получил долгожданное счастье и заключил с ней неразрывный Одобренный брак. Он мучился от ревности, когда она уходила хотя бы заглянуть в глаза своего антео... Он пытался убить на Поединке Рон’Альда или умереть сам. И он...

…Он не услышал ее, когда она попросила пойти к далекой звезде, чтобы разобраться со «снарядами смерти». Ар’Тур сжал голову сильнее, из глаз брызнули слезы. Не услышал, не понял... Отпустил ее на смерть. И пошел на смерть сам — наложил на себя руки изящным способом — не в силах жить без нее, не в силах терпеть эту вину и пустоту.

И он... он жестко изнасиловал свою любимую, чуть не убил ее — с новым именем, в хрупком человеческом теле — но ее. Не в силах побороть ревность и боль, принесенные еще из прошлой жизни.

— Что мне делать, Рон? — простонал Эл’Боурн-Ар’Тур, и, словно ребенок, посмотрел на своего... дядю, троюродного брата, соперника, врага... Учителя.

— Как всегда — хранить и сражаться, — краем губ улыбнулся Рон’Альд. И протянул ему руку, чтобы помочь встать. — Хочешь, считай это искуплением. Хочешь — своим долгом. Хочешь — призванием Древнего. Это неважно. Так или иначе, тебе следует принять эту ответственность. Не пытаться снова покончить с собой. Вместо этого восстанови свои навыки и умения. У тебя тело Древнего, так что все возможно. Ты нужен в этой войне, Эл’Боурн, — улыбнулся он снова.

— Наверное, ты ненавидишь и презираешь меня? — сказал Ар’Тур, вставая.

— Нет, — с усмешкой покачал головой Рон’Альд. — Я даже сочувствую тебе. Немногим пришлось пережить подобное твоей трагедии одобренного брака. Но запомни — его больше не будет. Круг разомкнут — она умерла, чтобы вернуться ко мне. Так и произошло.

— Я понимаю, — кивнул Ар’Тур. Никакого раздражения на легкую властность Рон’Альда в нем больше не возникало.

Теперь он знал, кто перед ним. Наследник Эл’Троуна, достойный править Древними. Сильнейший менталист в истории. И главный герой войны с геар, принесший победу. У него всегда было право на власть. Но он так редко им пользовался.

***

— Спасибо, Асториан, — голос в голове прошелестел плавно, словно лаская ее. Так же плавно, как дракон спускался в цветущую долину. Берег ее, старался не причинять никакого дискомфорта, она ощущала это каждой клеточкой.

Сначала они просматривали его проекты. Асториан увлеклась — игры дракона оказались интереснее, чем то, что ей предлагалось на посту Наблюдателя. А еще... еще очень понравилось, что каждый Истинный дракон, оказывается, действовал на свое усмотрение. У них был Правитель — глава, который решал спорные вопросы и руководил редкими совместными проектами. Но в целом каждый дракон хранил и действовал, как считал нужным.

Дракон внимательно слушал ее. Постоянно смотрел в лицо и слушал. И Асториан знала, что, впитывая каждое ее слово, он наблюдает, как она двигает губами, как моргает, как движутся ее щеки, когда она улыбается... Все еще немного смущалась от этого. Но привыкла, что он любуется ею, ведь с драконом снова было и надежно, и тепло.

Украдкой она сама поглядывала в смуглое лицо. Казалось, притронься к его щеке — и она окажется горячей. А кожа, должно быть, не такая, как у уалеолеа. Гладкая — ни у драконов, ни у уалеолеа волосы не растут нигде, кроме головы, но нетакая мягкая, словно чуть обветренная в полете... Призналась себе и в том, что думает, какими будут... нет, не смотрела будущее, это просто женские мечты... его губы. Должно быть, твердые, более решительные, чем у Дайриона. И тоже горячие. И как, наверное, он... Асториан смущалась, зная, что он смотрит на нее во время этих мыслей. И дай Бог, если соблюдает договоренность не читать их без разрешения.

А потом она помогла ему с одним из проектов прямо на месте. Аргоах хотел применить массовый гипноз к народу, что проявлял недолжную политическую инициативу. Это было бы быстро, легко, эффективно. Но Асториан предложила просто договориться — очаровать магией уалеолеа их правящую верхушку и договориться. Идея массового гипноза ей не очень нравилась.

Все получилось, принцесса всего лишь прикинулась местным политиком, нагнала благодати бессмертных, и ее певучий голос заставил правителей согласиться...