Колдовская душа

«Она к этому пока что не готова», – мысленно сокрушался Журден – расстроенный, одолеваемый странным изнеможением.

Сидони уснула, так и не решившись с ним заговорить. Журден поднялся и вышел из спальни.

На улице Лаберж, в Сен-Приме, во вторник, 15 января 1929 года

Сидя за письменным столом, Жасент листала журнал, в котором записывала имена пациентов, подробности консультаций и вызовы на дом. Ее пес устроился у нее под стулом. Томми уже выздоровел. Желая выразить свою любовь или же просто напомнить о том, что он рядом, щенок положил голову на ногу хозяйки.

– Дела у нас идут неважно, Томми! Как я понимаю, жители деревни, заболев, теперь охотнее идут к новому доктору или к Матильде.

От огорчения Жасент прикусила конец карандаша. Одна мысль не давала ей покоя: со дня отъезда Сидони прошла целая неделя!

«А от нашей мадемуазель ни слуху, ни духу! Могла бы написать или позвонить… Она ведь умеет пользоваться телефоном! Но первой я ей звонить не стану, ни за что!»

Зима опустила свои ледяные крылья над озером Сен-Жан и надо всей провинцией Квебек. Все словно замедлило ход: повседневная жизнь, работа сыроварни, торговля. Пьер приходил с работы раньше обычного, но перестал наведываться домой на обед.

«На работе папа теперь с моим мужем не разговаривает. Мама все время плачет, говорит, что без Сидо дом наводит на нее жуткую тоску. Анатали ото всех отгородилась, как будто вернулась в свою раковину. Может, если я буду брать ее к себе в воскресенье, она повеселеет?… Завтра схожу на ферму и спрошу у родителей разрешения!»

Жасент с головой ушла в раздумья, но тут щенок вдруг зарычал, а потом яростно залаял. Молодая женщина в страхе уставилась в коридор, в ту его часть, которую можно было увидеть с этого места через приоткрытую дверь.

– Кто здесь? – спросила Жасент.

У нее в памяти всплыли тревожные слова Матильды – о возможном присутствии в доме неприкаянной души.

– Эмма? – пробормотала Жасент. – Эмма, сестричка, оставь меня в покое!

Томми сорвался с места и выбежал в прихожую. Он рычал и тявкал. «Хорошо, что теперь он не убежит!» – промелькнуло в голове у испуганной Жасент.

Она последовала за собакой. Во рту у женщины пересохло, сердце стучало в груди, словно молоточек. Еще мгновение – и собачий лай донесся уже с улицы, вторя обеспокоенному Томми.

– Господи, надо же быть такой тупицей! По улице проезжает собачья упряжка, ничего необычного. Надо пойти посмотреть!

Осторожности ради Жасент заперла щенка в чулане под лестницей, затем накинула пальто, повязала на шею шарф и вышла – в тот самый момент, когда Жозюэ Одноглазый прикрикнул на собак и они остановились напротив ее жилища.

– Медсестра Дебьен! – воскликнул он. – Скорее, скорее, мой приятель вот-вот окочурится!

Жасент уже увидела лежащее на санях тело, укутанное в меха.

– Фильбер? Боже мой, что с ним? – спросила она, подходя ближе. – Сыворотка от бешенства не помогла, он заболел?

– Нет, не думаю. Тут что-то другое!

– Внесите больного в дом, я осмотрю его!.. Лучше бы вам сразу отвезти его к доктору Сент-Арно.

Услышав шум и оживленные голоса, из дому вышел Фердинанд Лавиолетт. Старик был тепло одет. Он направился к ним.

– Возвращайся в дом, дедушка, на улице очень холодно, – попросила его Жасент.

– Домой, домой! Я целыми днями сижу без дела… Может, хоть вам пригожусь? Здравствуй, Жозюэ! Похоже, твой приятель, бедняга, совсем плох!

– Это еще мягко сказано, мсье Лавиолетт! Не разговаривает, лежит как мертвый. И у него сильная горячка.

С этими словами он поднял Фильбера Уэлле и прижал его к своей широкой груди. Голова больного откинулась, согнутые в коленях ноги безвольно болтались.

– А собаки? – спросил Фердинанд. – Может, я отведу их в свой сарай?

– Дедушка, тебе не по возрасту такая работа! – возразила Жасент.

– Умирать я пока что не собираюсь, внучка, а на собачьих упряжках ездил по окрестностям с тринадцати лет. Мне ужасно тоскливо, особенно с тех пор, как переехали соседи, не говоря уже о том, что и наша Сидони переселилась в Роберваль. Позволь мне хотя бы это сделать!

Молодая женщина лишь развела руками. Спорить с дедом было некогда, и она убежала обратно в кабинет, повторяя про себя, что сейчас важнее всего жизнь ее пациента.

– Голгофа! Как же у вас тут жарко! – посетовал Одноглазый, укладывая Фильбера на смотровой стол. – Думаю, ему каюк! Все это время я присматривал за ним в его хижине – на всякий случай. И поначалу он чувствовал себя нормально, клянусь!

Жасент покачала головой. Она выслушала брата Матильды с помощью медицинского рожка, не проронив при этом ни звука. Сильный жар и коматозное состояние больного ее пугали. Рана была чистая, без нагноений, и уже начала рубцеваться.

– Не знаю, мсье Жозюэ, отчего ему так плохо. Я звоню доктору, у меня нет выбора.

– Но Фильбер был бы против – ему нечем заплатить!

– Врач обязан лечить больного, даже если у того нет ни гроша в кармане, – ответила Жасент. – У меня недостаточно знаний, чтобы его лечить, – я всего лишь медсестра!

– Поступайте как знаете, – буркнул Одноглазый.

* * *

Александр Сент-Арно пришел через десять минут – лицо строгое, в руках чемоданчик. Он и не подумал пожать руку Жозюэ Одноглазому и всего лишь коснулся в знак приветствия пальчиков Жасент. Он давно хотел ее увидеть и втайне сожалел, что это происходит при таких обстоятельствах.

– Посмотрим, что тут у нас, – пробормотал он, снимая рукавицы, а потом и тяжелое пальто на меховой подкладке.

Жозюэ и Жасент казалось, что осмотр никогда не кончится. Молодая женщина опасалась худшего, Одноглазый молча молился, прося Господа сжалиться над его давним другом.

– Мы имеем дело с воспалением мозга – энцефалитом, вызванным, вне всякого сомнения, антирабической сывороткой, – наконец заявил доктор. – Первое, что нужно – сбить жар, из-за которого больной впал в беспамятство, и немедленно отвезти его в больницу. Здесь мы его не спасем. Мадам Дебьен, вы со мной согласны?

– Я вам доверяю.

– Подобное уже случалось. Я хорошо изучил проблему бешенства и вакцинации, когда решил переехать в этот регион. Животных, которые могут переносить болезнь через слюну, много – это и еноты, и волки, и лисы. У кого-нибудь в деревне есть грузовик с цепями на колесах?

– У владельца Grand Caf'e! Он ездит на нем за провизией в Роберваль, но…

– Зачем нам грузовик? Я быстрее доеду на санях! – отрезал Одноглазый. – Через озеро, по льду.

– Действительно, мсье Жозюэ прав, это более разумное решение! – подхватила Жасент. – И я поеду с ними. Доктор, вы должны позвонить в больницу с моего телефона, – предупредить, что мы едем.