Колдовской апрель

— Что ж, должна заметить, риск того стоит. Вид отсюда великолепен.

— Погоди, когда зажгутся все огни в городе и совсем стемнеет, тогда вид станет поистине волшебным.

Еда была отменной, вино — легким и искристым. Рикардо пил мало, но следил, чтобы бокал Джины не пустел.

Очарованная замком, волшебной панорамой ночного города и своим спутником, Джина не обращала ни малейшего внимания на то, сколько она уже выпила, да и золотистый рислинг лишь приятно кружил голову.

За десертом Рикардо неожиданно взял Джину за руку и заметил как бы между прочим:

— Ты сняла кольцо?

— Да.

— Почему?

— Не знаю. Правда, не знаю. Мне показалось, что для этого настало время. Понимаешь… только сегодня я поняла, что вдовой была в три раза больше времени, чем замужней женщиной.

— Значит, вы были женаты…

— Около года.

Не то вино, не то пьянящий воздух Альп развязали Джине язык, но она спокойно, словно исповедуясь, начала рассказывать Рикардо историю своей жизни, не слишком долгой и не слишком счастливой.

— Мы со Стивеном сыграли очень традиционную свадьбу, даже старомодную. Как только мне исполнился двадцать один год.

— Но до этого вы уже жили вместе?

— В каком-то смысле мы жили вместе всю жизнь. О нет, не в том смысле, как ты думаешь.

Увидев, как изумленно Рикардо поднял бровь, она улыбнулась.

— Родители Стивена были и моими родителями. Приемными. Они много лет дружили с моей бабушкой, а после ее смерти забрали меня к себе.

— Сколько же тебе было?

— Почти пять лет.

— А твоему будущему мужу?

— Он старше меня на несколько месяцев.

— Они официально удочерили тебя?

— Нет, хотя я думаю, хотели этого. Им всегда хотелось иметь еще детей, но Стивен у них родился довольно поздно и стал единственным ребенком.

— А дед у тебя был?

— Он умер на год раньше бабушки, хотя был совсем не стар. У деда было больное сердце.

— Джина, но твои настоящие родители…

— Я никогда их не знала. В один прекрасный день я выяснила, что у моих сверстников есть мамы и папы, и спросила бабушку, почему у меня их нет. Она посадила меня на колени и стала объяснять, что мама и папа очень далеко… В общем, я подумала, что "далеко" — это на небесах, и долгие годы так и считала, а меня никто и не разубеждал…

Когда мне исполнилось шестнадцать, приемные родители решили, что я достаточно взрослая, чтобы знать правду. Оказывается, моя настоящая мама была у бабушки единственным ребенком. Она была довольно взбалмошной девчонкой, дикой и неуправляемой, а забеременела мной в пятнадцать лет. Она хотела сделать аборт, но бабушка пришла в ужас и не позволила ей этого. Моей матери пришлось выносить и родить меня, после чего она возненавидела собственного ребенка, считая, что я испортила ей жизнь. Короче, она меня бросила, когда мне было всего несколько недель отроду, и сбежала из дома. С тех пор меня растили бабушка и дедушка.

— Бабушка была, наверное, еще не старой?

— Немногим старше пятидесяти. Она умерла из-за глупой случайности, во время пустяковой операции.

Рикардо долго молчал, а затем тихо спросил:

— Значит, вы с будущим мужем росли, как брат с сестрой?

Джина почему-то слегка смутилась.

— Мы со Стивеном всегда были очень близки. Никогда не ссорились, даже когда были совсем малышами. Мы никогда не разлучались, всегда были вместе… Даже в одну школу ходили. Знаешь, я как-то не представляла жизни без Стивена, а он — без меня. Уже после свадьбы он говорил, что влюбился в меня как раз в пять лет, когда я была смешной малышкой с хвостиками и огромными глазищами.

— А друзей не удивляло, что вы так дружите? Мальчик с девочкой.

— А у меня и не было друзей ближе Стивена. До самого колледжа. Он тоже не очень-то сходился со сверстниками. Нам хватало друг друга и для игр, и для разговоров.

— Это в детстве, а когда вы повзрослели?

— Остались ли мы друзьями?

— Нет, я имею в виду, когда вы стали… любовниками?

— Стивен хотел, чтобы мы спали вместе, как только мне исполнится восемнадцать.

— А ты не хотела.

— Нет. Я не была в него влюблена, это была совсем другая любовь. Но когда он погиб, я об этом пожалела. Мне показалось, что мы зря потратили целых три года. А тогда не хотелось. Да и наши родители были строгих правил и не одобряли добрачных связей.

— Что же случилось потом?

— Стив хотел, чтобы мы поженились немедленно, как только стали совершеннолетними, но мы только поступили в колледж, да и денег у нас не было. Тогда он решил пойти к родителям и сказать, что мы любим друг друга и хотим быть вместе. Они в принципе обрадовались, но предложили сперва закончить учебу, а за это время убедиться, что мы не совершаем ошибки, после этого они согласны дать свое благословение и устроить нам настоящую свадьбу, с фатой и цветами, с подружками невесты и всем прочим. Тебе, наверное, это кажется жутко старомодным? Но ведь мы их очень любили и уважали их взгляды. Мы согласились.

— А колледж ничего не изменил? Ведь студенческие годы — это еще и годы соблазнов.

— Колледж был всего в получасе от дома, так что общежитие нам не потребовалось. Стало быть, и соблазнов особых не было.

Заметив улыбку на губах Рикардо, Джина неожиданно почувствовала нечто вроде желания защищаться.

— Мы просто хотели сделать родителям приятное. Что в этом странного?

— Я ничего не имел в виду, прости. Так вы закончили колледж и поженились. Что дальше?

— Я переехала в комнату к Стивену.

— И вам не хотелось уйти из-под родительской опеки?

Джина задумалась Если честно, то ей хотелось, но Стив был против. Он очень любил родителей.

— Я вряд ли могла тогда что-то изменить. Мы долго не могли найти работу по специальности, хотя оба закончили колледж с отличием. Родители сами всю жизнь снимали квартиру и не хотели, чтобы мы со Стивом прожили жизнь так же. Они предложили жить с ними, пока у нас не появятся деньги на собственный дом. Стив согласился. Что мне оставалось делать?

— Джина, прости, это не мое дело и не слишком вежливо, но… я взбешен!

— ???

— Это же… Это же подавление личности! Она вспыхнула и отвернулась. Рикардо стиснул ее пальцы.

— Прости, прости, я не должен был так говорить!

— Все в порядке. Знаешь, все ведь было не так уж плохо. В конце концов, мы со Стивом были вместе. И мои приемные родители были хорошими людьми. Хотя я и впрямь всегда мечтала о собственном доме.

— И никогда не жила в нем?