Колдовство любви

Она захихикала.

– Тетя Эзми, что вы делаете?

– Мы готовим, дорогой. Мило, что ты позвонил, но мне надо идти. До свиданья.

– Нет, подождите… – Он услышал щелчок, и связь прервалась.

– Черт возьми. – Ноа повесил трубку и посмотрел на Раиннон, которая подошла к нему во время его разговора и теперь стояла рядом.

– Что-то случилось.

Все ее собственные тревоги были забыты.

– Я так и поняла. Как ты думаешь, что это?

– Не знаю, но нам лучше поехать и посмотреть. Что-то слишком много там всякого происходит в последнее время.

– Поехали.

– Подожди. Что ты там такое говорила насчет аккуратного пакета в красивой упаковке?

Она колебалась всего лишь секунду.

– Ничего особенно срочного. Потом.

– Я не верю своим глазам, – пробормотал он, глядя в изумлении перед собой.

– Можешь поверить, – ответила Раиннон, широко улыбаясь. – Твои тетушки набрались сахарной пыли.

Эзми стояла у кухонного стола и орудовала электрическим миксером, весело швыряя сахарный порошок в смесительную емкость. Сахар ударялся о лопасти миксера и веером вылетал назад, образуя сахарную пелену в воздухе. Все предметы на кухне уже покрылись сахарной пленкой. Лавиния, сжимавшая тюбик крема, затихла у стола и с восхищением разглядывала пульс у себя на запястье. Радио гремело на всю мощь какой-то рок. Он подошел к радио и выключил его. Лавиния продолжала изучать свой пульс. Эзми посмотрела вокруг мутными глазами.

– Пр-риветик. Могла бы поклясться, что только что разговаривала с тобой по телефону. Раиннон, ты просто чудо как хороша.

Жаль, что я не могу носить черное, как ты.

– Спасибо, Эзми, – сказала Раиннон, подходя к ней. – Что вы делаете?

– Тыквы, – Эзми улыбнулась, затем икнула. – Мы приготовили целую кучу слоеных пирожных и нарезали из них маленькие кружочки. Теперь я покрываю их апельсиновой глазурью, а Лавиния занимается украшением. Лавиния?

Не поднимая головы и не отводя взгляда от своего запястья, Лавиния проговорила:

– Удивительнейшая вещь. Я никогда не подозревала, что пульс можно не только чувствовать, но и видеть. Эзми, подойди, посмотри на мой пульс. Как интересно!

– Обязательно, дорогая, но позже. У нас Нов и Раиннон.

И сделав это сообщение, она принялась смеяться.

Ноа выдернул миксер из розетки.

– Их надо увести отсюда. Лавиния встрепенулась:

– У меня слишком много работы, и я никуда не пойду.

Раиннон подошла к столу и стала рассматривать косые пьяные тыквенные лица, которые украшала Лавиния. Некоторые из них улыбались, другие хмурились. У одного лица было даже три глаза.

– Какие они чудесные, – воскликнула она с энтузиазмом. – Дети будут в восторге.

– Ты так думаешь?

– Абсолютно уверена. Вы уже почти все закончили. Можно сделать маленький перерыв. – Она подхватила Лавинию под руку и помогла ей встать. – Почему бы нам всем не пойти на веранду и немного подышать свежим воздухом?

Ноа осторожно повел к двери Эзми.

– У нее вся кожа покрыта слоем сахарной пудры, – пробормотал он.

– Сахарная пудра – кухонный наркотик, – проскандировала Лавиния в ритме рок-музыки.

На веранде Ноа и Раиннон усадили обеих женщин в кресла и стали счищать с них сахарную пудру. Раиннон сходила на кухню и быстро вернулась оттуда с тарелкой ломтиков сыра и крекеров.

– Белок должен им помочь, – сказала она входя.

Он усмехнулся:

– Боюсь, помочь может только одно – вымыть их водой из шланга.

После почти двухчасовой тщательной уборки кухни от сахарной пыли Ноа вышел из дома и озабоченно осмотрел Лавинию и Эзми. Они обе лежали в креслах, безучастно глядя перед собой невидящими глазами. Жизненная энергия полностью покинула их. Выход из сахарного опьянения оказался слишком тяжелым.

– Они придут в себя к вечеру, – сказала Раиннон, откидывая мокрую прядь волос за плечо. – Они приняли душ и переоделись. Теперь все что им надо – это поспать. Он дотронулся до ее руки.

– Спасибо, дорогая. Я очень ценю то, что ты сделала.

Его нежное обращение вызвало волну тепла, которая мягко разлилась по ее телу. Он опьянял ее так же, как сахар опьянял Эзми и Лавинию. Он делал ее слабой и неосмотрительной. Ей надо было быстрее покинуть его и обдумать, что же происходило с ней.

– Мне надо вернуться в магазин.

– Я думал, что сегодня все закрыто.

– Почти все, но я всегда бываю днем некоторое время. После вчерашней игры понадобится ремонтировать многие костюмы.

Она поднялась, потом поцеловала Эзми, затем Лавинию.

– Ваши пирожные произведут фурор, – сказала она.

– Спасибо, дорогая, – ответила Эзми.

– Ты придешь сегодня вечером? – спросила Лавиния.

– Скорее всего, нет, но я очень скоро увижу вас.

– Не вставайте, – сказал Ноа своим теткам. – Я скоро вернусь.

Вместе с Раиннон он вышел с веранды и обошел дом.

– Мне так не хочется отпускать тебя за пределы моей видимости, – сказал он, грустно улыбаясь.

– Магазин…

– Я знаю, и мои тетушки.

Он засунул руку в карман и вытащил оттуда ключи от машины:

– Возьми мою машину.

– Спасибо.

Она с надеждой подумала, что он, должно быть, не заметил облегчения, прозвучавшего в ее ответе, но ей так необходимо было остаться одной.

– А я потом поеду в одной из их машин.

– Что ты имеешь в виду?

– Уж не думаешь ли ты, что я пропущу этот праздник или проведу его без тебя? Ни за что на свете.