Колдун из Салема

Ветер отклонял дождевые капли с такой силой, что они летели над поверхностью воды почти горизонтально. За ночь с моря набежали тучи — сплошная черная, клубящаяся масса, поглотившая и без того бледный свет луны и обрушившая на землю ледяной дождь. Холодный шквальный ветер, казалось, сделал все, чтобы жители этого клочка побережья забыли, что по календарю, в общем-то, разгар лета и ночи должны быть теплыми.

Даже равномерное шлепанье весел, опускавшихся в воду, звучало приглушенно, поглощаемое шумом дождя, которому не было видно ни конца ни края.

Стив Крэнтон с усталым вздохом отпустил весла, выпрямился и вытянул руки в стороны. Его спина болела. Они непрерывно гребли, кружа по маленькому озеру уже битый час, да и лодка отяжелела от дождя. Его ноги, обутые в черные резиновые сапоги, по щиколотку были погружены в ледяную воду, и холод настойчиво проникал и сквозь сапоги, и сквозь шерстяные носки, в результате чего ноги занемели аж до колен.

— Устал? — тихо спросил О'Бэнион. — Если тебя нужно сменить…

Крэнтон отрицательно покачал головой и снова положил руки на весла, но грести не стал. Лодка тихонько покачивалась на воде. Словно в ответ на слова О'Бэниона, ветер обрушил на них новые потоки дождя. Крэнтон задрожал всем телом, когда вода проникла под его дождевой плащ и полилась ледяной струйкой по спине.

— Нет, — ответил он с некоторым опозданием. — Мне только кажется, что это какая-то дурость: плавать здесь туда-сюда и мокнуть под дождем. Надо это дело прекратить.

О'Бэнион тихо засмеялся.

— Ты боишься! — заявил он.

Крэнтон гневно уставился на своего спутника. Хотя они сидели друг от друга метрах в трех, не больше, лицо О'Бэниона казалось темным расплывчатым пятном на еще более темном фоне озера Тучи шли сплошной стеной, не пропуская ни лучика света.

— Ничего подобного! — сердито выпалил Крэнтон. — Мне про сто не хочется опозориться. А то они, наверное, как раз сейчас сидят все вместе в пивнушке в Голдспи и от души смеются над нами.

— Ты боишься, — сказал О'Бэнион еще раз, словно не слышал последних слов своего спутника. — Но теперь, дорогуша, уже слишком поздно.

Он вздохнул, пошарил под своим дождевиком и вскоре достал табачный кисет и трубку. Крэнтон, нахмурившись, смотрел, как он, не обращая внимания на дождь, набил трубку и, прикрыв ее от дождевых потоков руками, зажег спичку. Табак задымил, но он был сырой и поэтому тлел слишком слабо. О'Бэнион что-то буркнул, выбил содержимое трубки за борт и спрятал ее. Затем он достал из кармана часы, зажег вторую спичку и попытался при мерцающем свете слабого огонька увидеть положение часовых стрелок.

— Так или иначе, уже пора, — сказал он. — Через несколько секунд — полночь.

— И тогда оно явится? — Крэнтон старался, чтобы его голос звучал как можно более иронично, но оттенок страха, все же присутствовавший в его словах, все испортил. — Чудовище из озера Лох Шин — как тут не засмеяться! Такими бреднями они пугают своих детей, когда те не хотят спать. Или дурачат наивных простачков из города.

— Ты имеешь в виду — таких простачков, как я? — О'Бэнион покачал головой. Крэнтон хотел возразить, но О'Бэнион быстрым жестом прервал его и снова покачал головой. — Я на тебя за это не обижаюсь, дорогуша. Если бы я был на твоем месте, наверное, думал бы то же самое. Но ты не слышал того, что слышал я.

— Бред сумасшедшего, — буркнул Крэнтон. — Ну и что из этого?

— Но ведь он же дал ему четкое описание! — упорствовал О'Бэнион. — Такое четкое, какое мне и не снилось. Выдумать все это тот человек не смог бы, Стив. Я…

Где-то совсем недалеко от лодки с двумя мужчинами по поверхности воды что-то шлепнуло. О'Бэнион замолк на полуслове, выпрямился и уставился во все глаза в темень, накрывавшую озеро, словно пуховое одеяло.

— Что это было?

— Твое чудовище, — съязвил Крэнтон, но его голос дрожал еще больше, чем раньше.

О'Бэнион не обратил на его слова никакого внимания.

— Там что-то есть, — пробормотал он. — Я это отчетливо чувствую…

Еще секунду посверлив взглядом черную поверхность воды, он вдруг резко обернулся и начал что-то искать вокруг себя руками.

— Фонарь! — крикнул он. — Быстро, Стив. И фотоаппарат!

Вдруг они почувствовали легкий толчок в дно лодки. Стив, потеряв на секунду равновесие, повалился на узкое сиденье и испуганно вцепился руками в борт лодки. Их легкое суденышко дрожало. Было такое ощущение, что его касается нечто мягкое, податливое и вместе с тем необычайно сильное. Снова раздался всплеск, как будто что-то сильно ударило по воде. На лодку накатила волна, обдав мужчин ледяными брызгами.

Крэнтон чертыхнулся, наклонился вперед и окоченелыми пальцами попытался раскрыть водонепроницаемый мешок.

— Побыстрее, Стив, — нетерпеливо сказал О'Бэнион. — Там что-то есть. Я в этом не сомневаюсь…

Вдруг озеро наполнилось шумом. На лодку одна за другой начали набегать волны, все чаще и чаще, а где-то слева от них, не очень далеко, в воде зашевелилось что-то темное и массивное.

— Давай карбидную лампу! — потребовал О'Бэнион, теряя терпение. — Сколько можно возиться?!

Крэнтон выпрямился и, сердито буркнув, протянул О'Бэниону маленькую лампу необычной формы, затем, чувствуя, как колотится его сердце, впился взглядом в темноту. Теперь и ему казалось, что он что-то видит, — он и сам не мог бы сказать, что.

Но что бы это ни было, оно казалось огромным.

— Черт возьми, Джефф, надо сваливать отсюда, — пробормотал он. — Не нравится мне все это.

О'Бэнион, немного приподняв дрожащими руками стеклянную колбу лампы, попытался разжечь ее спичкой, но ветер потушил огонек еще до того, как он коснулся лампы. О'Бэнион то и дело бросал взгляд на озеро, на то место, где в темноте виднелось черное нечто. Лодка, раскачиваемая волнами, начала разворачиваться. К завыванию ветра присоединился жуткий звук, какого никто из этих двоих никогда в своей жизни еще не слышал: это было словно глухое, невыносимо тяжкое дыхание, но такое мощное, что обоих мужчин в лодке начала пробирать дрожь.

— Надо сваливать отсюда, — повторил Крэнтон. — Джефф! Пожалуйста!

Ничего не отвечая, О'Бэнион чиркнул второй спичкой и, защищая пламя ладонью, все-таки умудрился разжечь лампу.

Пространство вокруг лодки осветилось белым, мучительно ярким сиянием карбидной лампы. Ослепленный светом, Крэнтон закрыл глаза. О'Бэнион, прищурившись, поднял лампу левой рукой на уровень головы, а правой рукой начал настраивать сложную систему зеркалец, которые должны были сфокусировать свет лампы и направить его вдаль. Мерцающий треугольный луч яркого белого света заскользил над поверхностью озера. О'Бэнион ругнулся, поднял лампу немного выше и поменял положение зеркальца. Треугольный поток света трансформировался в тонкий сфокусированный луч, протянувшийся над озером более чем на пятьдесят метров. Там, где он рассеивался, в воде что-то шевелилось — что-то бесформенное, черное, гигантское. Как раз в тот момент, когда луч света, на мгновение осветив какие-то причудливые контуры, пошел блуждать дальше, раздался раздраженный, невероятно зычный рев.

— Прекрати, Джефф, прошу тебя! — запротестовал Крэнтон, с трудом выговаривая слова.

— Вот оно! — пробормотал О'Бэнион. — Я был прав, Стив, Трумэн не лгал, — он обернулся, схватил Крэнтона свободной рукой за шиворот и указал лампой на озеро. — Посмотри на него, Стив! Трумэн — вовсе не сумасшедший! Он был прав! Оно и правда существует! Оно настоящее и…

Крэнтон оттолкнул его руку.

— Я ничего не хочу об этом знать! — закричал он. — Я хочу убраться отсюда, больше ничего! Черт тебя побери, Джефф, неужели ты не понимаешь? Это чудище убьет нас!