Колдун из Темногорска

– Неплохое начало, – удовлетворенно кивнул Степан Максимович. – Эти придурки так перетрусили после неудачного покушения, что совсем потеряли голову. Или… – Колодин подозрительно сощурился. – Ты уверен, что видел настоящее Беловодье? Может, это простой поселок?

– А купола под водой и огни? – возмутился Игорь. Неужели папаша забыл, сколько раз Гамаюнов говорил про церковь и город под водой?

– Ты точно разглядел? Не померещилось после веселой ночки? Что-то уж больно просто получается.

– Просто! Да они носились за мной по всему лесу и палили из десятка стволов! – Игорь гордо подбоченился. – Но я их перехитрил и сбил со следа.

– Ладно, поедешь завтра с Тимофеем и проверишь их дерьмовое Беловодье, – кивнул Степан. – Жди дорогих гостей, профессор Гамаюнов, – и неожиданно самодовольно захихикал. – Знаешь, что я про него узнал? Никакой он к черту не профессор. Папаша его докторскую защитил, это правда. Но то было полвека назад. А сынишка профессорское звание спионерил. Так что он всего лишь профессор кислых щей. Ха-ха…

– Ха-ха, – отозвался сынок.

На другое утро, когда еще только-только начинало светать, Игорь с Тимофеем оставили машину в скрытой от глаз котловине, забросави ветками, а сами, крадучись, как выброшенный в тыл противника десант, направились поглядеть на потаенный город. Поначалу лес шел частый и тощий. Начавшие расти после войны на пепелищах, деревья поднялись дружной порослью, да так и зачахли, перебивая друг у друга свет и земные соки. Но метров через пятьсот картина переменилась. Лес поредел, пошли вековые сосны и ели, великолепные в своей неколебимой мощи. Игорь любил проявление силы и красоты в любом виде и поневоле залюбовался столетними красавицами. Именно в таком лесу и должно укрываться потаенному городу, – там, где вечная хмарь, туман и сырость.

Наконец добрались до места. Все было точь-в-точь, как прошлым утром. Так же посреди озера плавала церковка на воде. Так же проглядывали где-то подле самой поверхности разноцветные купола и острые коньки скрытых в глубине хоромин. Горели, трепеща, тысячи огоньков. Двое людей, в одном из которых Игорь признал Алексея Стеновского, стояли на берегу и разговаривали. Стен все время показывал наверх, точнехонько на то место, где схоронился Игорь. Колодин спешно отпрянул. Когда он выглянул снова, обитатели Беловодья уже не смотрели в его сторону. Во втором человеке Игорь узнал того черноволосого парня, что выволок его из «Мерса» и обездвижил. Похоже, что этот тип с белым, как у клоуна лицом – большая шишка у Гамаюнова.

«Вот я и добрался до вас, уроды. Знали бы вы, какую игру я предложу вам на этот раз! Ни в жисть не догадаетесь», – усмехнулся про себя Игорь.

– Убедился? – спросил он с ехидцей у Тимофея.

– Попробую подобраться ближе. Жди здесь.

Тимофей исчез в кустах. Лес был еловый, и за пушистыми молодыми елочками охранник хоронился так, что заметить его было невозможно. Напрасно Гарри пытался определить, где сейчас находится его помощник – ни одна еловая лапка не шелохнулась, ни одна пожухлая травинка не дрогнула. Через пятнадцать минут Тимофей вынырнул подле Игоря так же внезапно, как и исчез.

– Ну, как? – спросил Гарри шепотом.

– Да никак. Дальше какой-то дурацкой канавы с водой я не смог пробраться. Узенькая такая канавка, а перешагнуть нету силы.

– Может, с другой стороны подойти? – не очень-то веря в успех, спросил Игорь.

– Пробовал – бесполезно. Короче, сиди здесь, я еще раз схожу.

Игорь затаился в своей норке. Однако и отсюда ему хорошо были видны люди на берегу озера. Стен и его приятель скрылись в доме. Потом вышла женщина. Игорь навел на нее бинокль, и признал в женщине Надю. За прошедшие годы она почти не изменилась. Ее он никогда не любил за дерзость и неделикатность манер. Ее обнаженное тело, как и тело Алексея, обнаружили на берегу озера пять лет назад в Германии. И вот они оба, живые и невредимые, объявились теперь в Беловодье. Кто знает, может быть, в ту осеннюю ночь вообще никто не погиб, и вся эта сцена с трупами была сплошным блефом, как вода в сейфе вместо бриллиантов? Ну что ж, ребятки, вы неплохо сдали карты, и столько лет блефовали! Самое занятное, что Остряков – или мистер Шарп – шнырял у ищеек под самым носом, но его никто в упор не замечал. Впрочем, Острякова пасти не имело смысла – не знал он дороги в Беловодье, это уж точно. А вот за Алексеем как некий знак маячил призрак белой церковки на воде. Той самой, изображение которой показывал всем неофитам господин Гамаюнов, после чего сообщал по секрету, что когда-нибудь эта церковка поднимется из воды, и грянет на русской земле долгожданный рай.

Гарри напрасно вглядывался в окуляры бинокля – из домиков больше никто не выходил. Поселок казался пустынным и не особенно приветливым. Совершенно ненашенский – прилизанный, чистенький, явно чужой. Несмотря на внешнюю красивость, он мало походил на обещанный рай. И выглядел немного подозрительно.

Тимофей вернулся через час.

– Все то же. Какое-то заколдованное кольцо.

Да, да, а как же иначе? Только праведник может пройти внутрь, а неправый пусть сидит в кустах и роняет слюнки, глядя на лесной Эдем. Колодин вновь навел на домики бинокль. Где же сам Гамаюнов? Где великий учитель, обещавший долгожданное Слово, почти всесильный. Неужели сумел исполнить обещанное и поднять из воды затонувший город. Китеж-град, Беловодье, Шамбала – триединое чудо. Игорю очень хотелось увидеть Ивана Кирилловича, но одновременно он этого страшился. Он и сам не ведал, что случится, когда появится Гамаюнов. Может, молитвенно сложив руки, Гарри, позабыв обо всем, кинется вниз, к Беловодью, бросится учителю в ноги, моля о прощении, и ничего не желая, кроме как остаться вместе со всеми? Как было бы просто – позабыть себя и принять дарованное, другим придуманное счастье.

Игорь тряхнул головой – вот ведь дурацкие мысли в голову лезут! Не иначе – Беловодье влияет! Говорят, одним существованием оно меняет мир. Может быть – и его уже изменило?

– Надо подождать, когда кто-нибудь из них выйдет за границу круга, – предложил Гарри.

– Только захотят ли они выйти? Я бы на их месте в этом логове надолго залег, – отозвался Тимофей. – К тому же шеф велел сегодня вернуться.

«Если ожерелье – это пропуск в Беловодье, – рассуждал Игорь, – то осталось только раздобыть эту штучку, и городок наш. Удобное местечко – ни ментов, ни конкурентов. Плохой человек в гости не придет». Иван Кириллович говорил, что там, внутри, возможно все, практическое исполнение желаний.

Только Игорь никогда в это не верил. Неужели – ошибся?

Неожиданно хлынул дождь, да не просто осенний, занудливо моросящий, а обильный ливень, пронизывающий холодом до костей. Дождь колол ледяными иглами незащищенные лица; кожаные куртки мгновенно промокли. Пригибаясь и хоронясь за елками, наблюдатели принялись спешно отступать. Когда они отошли шагов на пятьдесят, Беловодье исчезло. Не скрылось за стволами деревьев, нет, а просто-напросто исчезло. Поляна еще проглядывала сквозь деревья, блестела вода в крошечном озерце, а городка не стало. Всё было точно так, как рассказывал о чудо-городе Гамаюнов. Болтлив ты оказался, учитель.

– Неплохо, – сказал Роман, наблюдая, как две согнутые промокшие фигурки убегают, воображая, что от взгляда колдуна их может скрыть завеса дождя. – Уверен, они поверили в истинность нашего городка.

– Что будет теперь? – спросила Надя.

– Скорее всего, они вернутся и попытаются пробить кольцо, – отозвался Роман.

– Им это удастся?

– Может быть. Если кто-нибудь откроет им тайну воды.

– Такие люди есть?

Роман не ответил.

– Значит, есть, – кивнула Надя. – Мы, как всегда, просчитались.

Роман стиснул зубы.

– Я не просчитался, – сказал он сухо. – Каждый план имеет уязвимые места. Клянусь водой, этот не хуже других.

– К тому же это план Алексея, – напомнила Лена. – Это он предложил инсценировать побег.

– Ага, опять нашли крайнего, – отозвался Стеновский.

Они стояли внутри круга, очерченного в лесной земле водой. Канава отделяла их от остального мира. Внутри круга не было ни мрачных вековых елей, ни озера, ни церквушки, ни домов. Лишь тощая хвойная поросль, котлован, заполненный грязной водой и два полуразвалившихся сарая с дырами в крыше и выбитыми окнами. Картинка, что видели те двое за границей кольца – была всего лишь миражом, сотворенным Романом и Юлом. А вот заклятье, наложенное на круг воды, было истинным и переступить охранное кольцо без водного ожерелья никто не мог точно так же, как и в подлинном Беловодье.