Колдун

— Где-где? — хохотнул Макс, — Догадайся.

— Дурак, — беззлобно ответил Ваня, — Знаешь ведь, что я не вижу.

Макс повернулся и белозубо улыбнулся:

— А ты значит закрой глаза, растопырь руки…

Он раскинул ладони в стороны и начал ими размахивать, загребая воздух.

— И притяни ее к себе, — добавил, понизив голос.

— Паяц ты, Макс, — устало ответил Ваня, озираясь по сторонам.

— Кто?

— Ну, паяц, шут то есть.

— Господи, — закатил тот глаза, — Слова-то мы какие знаем…

— Ты давай не трепись! Быстро сделаем — быстро вернемся, ночь все-таки!

— Я не могу не трепаться, балда, — Макс почесал затылок, — У меня по-другому не работает.

— Пусть хоть как-нибудь работает, — Ваня оглянулся на фургончик, в котором они оставили Трофима.

Как там сработает зелье? Все ли хорошо будет? Что-то подсказывало, что зря они Трофима одного бросили. Ваня досадливо цокнул. Он действительно балда, кто его просил тогда все силы свои на навий этих тратить? А с другой стороны, он и не умел пока никак иначе.

— Смотри, — потянул Макс, отходя дальше в лес, — Вот тут.

У корней деревьев маленькой дорожкой были выложены камни на расстоянии в шаге друг от друга.

— Ой, — наклонился Ваня, — Я думал, охранительный круг не так топорно делается.

— Топорно? — обиделся Макс, — А ты думал, как? Я тут, блин, несколько недель всей этой хренотенью занимаюсь! И то по первости пришлось вообще их рядом класть, иначе не получалось силой замкнуть!

— Так что делать-то? — оборвал его Ваня, — Камни искать?

— Камни, — кивнул тот, — Можно веточки, можно палочки, а потом я, значит, включу свои колдунские силы и…

Он снова растопырил руки в разные стороны.

— Шут и есть, — улыбнулся Ваня, а потом повернулся к недостроенному дому, — Слушай, а там строительного мусора куча, может, оттуда чего?

Макс поднял брови, пожевав щеку:

— Хуже не будет, Трофим говорил, потом, когда я научусь, мне весь этот антураж и не понадобится, но пока… Давай попробуем!

Они быстро перетаскали куски досок, пенопласта и уложили все друг за дружкой, уходя все дальше в лес, пока не наткнулись на редкие камешки, оставленные Максом.

— Все, — тот зажмурился, — Теперь к настоящей работе.

Ваня отошел в сторону, не спуская с друга глаз. Интересно, как другие колдуны видят этот мир? Потоки сил какие-то, линии… Он же чувствовал только «правильность» и «неправильность». Объяснить себе это по-другому не мог. Сейчас явно было что-то «неправильное», но вот сообразить где, ему было не под силу.

Макс не двигался, только кривился, закусив губу. И Ваня не хотел его тревожить. Он ушел подальше, стараясь не пересекать физический круг, оставаться внутри. Вдруг Макс чего-то сотворит и оставит его по ту сторону? Макс ведь мог, хотя бы ради шутки.

Серая тень мелькнула в темноте за деревьями и пропала. Ваня замер, поглядывая на друга, и потянулся к палке, небрежно прислоненной к стволу ближайшего дерева. Макс за неимением трости рассекал по лесу с их тренировочным снарядом, заодно, как он говорил, и оттачивал навыки этой самой палкой отмахиваться от неприятелей. От каких таких неприятелей он не пояснял, но Ваня подозревал, что тот от скуки просто воевал с кустами, смахивая с них оставшуюся листву. Было время, когда он также с крапивой дрался, брал дрын подлиннее и…

Ваня замахнулся, проверяя баланс, и кивнул сам себе. Навыки, вбитые в него армией, никуда за время трофимого недомогания, конечно, не делись. Но он скучал по их тренировкам, и пусть Макс превращал все, в чем участвовал, в фарс и обычную мальчишечью потасовку, мышцы радовались, вспоминая нагрузку.

А дальше все случилось так, как и должно было. Пальцы привычно обхватили древко, он подвигал плечами, переставляя ноги в стойку, зажмурился и вдруг присел, подсекая палкой воздух. Тонкий вскрик, раздавшийся следом, сбил движение, и Ваня повалился на припорошенную снегом землю, раскрыв рот. А рядом поднималась обнаженная девушка, шипевшая и показывающая клыки.

— Ты совсем что ли берега попутал? — уперла она руки в бедра, и Ваня, сглотнув, зажмурился. Вид нагого тела смущал и пугал.

— Оля? — позвал он, — Прости, пожалуйста, я же не специально, я…

— Неспециально он, — бросила она, подходя ближе и садясь на корточки у самого лица, — Думаешь, мне легко потом себе органы новые отращивать? А?

— Органы? — Ваня открыл глаза, посмотрел на грудь, маячившую у него перед глазами, и залился краской.

— Органы, органы, — хохотнула она и поднялась, потягиваясь, а потом потерла колено, по которому Ваня, видимо, и попал палкой, — Больно это, знаешь ли. А у меня эта нога как раз новенькая. Относительно, конечно…

— Прости, — повторил он, — Больше не буду.

— Ну-ну, — она танцующей походкой подошла к замершему Максу, и потянула носом воздух у самой его шеи. Но Макс даже не пошевелился.

— Вы чего тут делаете? — повернулась она к Ване, — Где Трофим?

— Дома, — сглотнув, ответил он, — А мы тут… границу… чтоб охранять и…

— Понятно, — кивнула она, остановив невнятное мычание, — Вы слышали переполох в лесу?

Макс еле заметно поморщился, не открывая глаз, и Оля отошла, снова встав рядом с Ваней.

— Что за переполох? — спросил он шепотом.

Она пожала плечами:

— Животные волнуются, разбудили меня, хотела узнать у Трофима, не он ли тому причина, чтоб не лезть лишний раз.

— Трофим вряд ли, — потянул Ваня, — Ему… не очень хорошо.

— Понятно, — она села рядом на землю, прислонившись к нему боком, — Думаешь, что-то серьезное?

— В лесу? — изумился он, — Не знаю.

— С Трофимом, — нахмурилась она, — Я не помню, чтобы он когда-то еще так плохо выглядел…

Ваня вздохнул, сжал кулаки и расслабил их.

— Да, он… болеет.

Знать бы еще, что можно ей говорить, а чего нельзя. Трофим ведь не посчитал нужным им все рассказать. Вечно какие-то загадки и тайны.

Оля задумчиво помычала, а потом толкнула его в бок локтем:

— Тогда так, вы тут заканчивайте, а я сбегаю посмотрю.

— Может, вместе? — неожиданно для себя предложил Ваня, — Я тут тоже вроде как не при делах.

— И оставить этого молодца одного? — она кивнула в сторону Макса, начавшего перебирать ногами, но так и не открывшего глаза.