Колдуны и капуста

— А можете ли вы, сеса, — быстро спросила Бакгхорн, — определить, не был ли вызван этот тайфун?

— Именно это я со своим помощником и пыталась проделать в тот момент, когда мне передали ваш приказ подняться сюда.

— В таком случае, — сказала Ута, — примите мои извинения.

— Пятью минутами позже я бы сама поднялась к вам, — Амика нервно оглянулась. — Наши расчеты показывают, что меньше чем через час крейсер окажется в правой четверти тайфуна.

Сеса Амика вновь ошиблась — шторм настиг «Сагири» через час двадцать минут.

Поминавшиеся старшим магом крейсера дзок — или, используя более привычный термин, маги Школы Воздуха — действительно имеют весьма богатый опыт общения с тихоокеанскими тайфунами. Каждый год, преимущественно осенью, в сентябре октябре, несколько десятков этих порождений Великого океана врываются сквозь Корейский пролив Море Драу. Обычно дзок рассеивают или отворачивают их задолго до того, как они обрушат запасенную над морскими просторами мощь на берега Найтморленда. Обычно — но не всегда, и потому плавающим в Море Драу не привыкать вступать в схватку с яростной стихией.

Прошлой осенью «Сагири» сам искал такой схватки — «проверка штормом» значилась в испытательной программе. Тогда броненосный крейсер прошел бушующее море с легкостью, словно боевая стрела сквозь шелковую ширму, и расположившиеся на мостике члены приемной комиссии благосклонно кивали, видя, что ни одна волна не подходит к «Сагири» ближе чем на кабельтов.

Сейчас же островок спокойствия заканчивался в двух дюжинах ярдов от борта крейсера — и у пробегавших по палубе матросов вставала дыбом шерсть, а с кончиков лап, ушей и хвостов россыпями срывались фиолетовые искры. Они не могли услышать грохота волн и завывания ветра, но низкий гул, издаваемый массивными бронзовыми дисками бортовых амулетов, с каждой минутой становился все явственнее. И также все ярче и ярче — для тех, разумеется, кто мог похвалиться истинным зрением, — с каждым ударом чудовищных волн вспыхивали нити заклинания «гасящая сеть».

Эти вспышки были отлично видны из рубки.

— Вы, кажется, хотите что-то сказать, Тюити?

Капитан не ошиблась — старший офицер крейсера уже несколько минут пытался облачить беспокоившую его мысль в подобающие формулировки, вопрос командира застиг его как раз посреди этой Работы.

— Тайса, — начал он, — как вы наверняка помните, я попал в военный флот с торгового судна...

— Помню. Вы были вначале штурманом, а потом первым помощником на океанской джонке. Только давайте обойдемся без экскурсов в историю, сеса. Что вы предлагаете? Снять заклинание?

— Совершенно верно, тайса, — подтвердил н ко. — В противном случае мы вскоре все равно останемся без него — но уже не по своей воле и насовсем. С «Таймэй-мару» однажды случилось подобное, и это стоило нам пятерых, сраженных разрядом, и еще троих, смытых волнами, пока мы пытались залатать пробоину от взорвавшегося амулета.

— Снять «гасящую сеть»? — в голосе Амики, пожалуй, преобладающим было все же изумление, а не ужас. — И оставить корабль наедине с этой жуткой бурей?

— А что в этом такого? — не обратив внимания на неодобрительное подергивание кончика уха нэко, вмешалась в разговор Тайл. — Плавают же как-то корабли иных рас...

— В такой шторм, — мрачно произнес старший офицер, — они не плавают. Они тонут.

— И все же, — медленно, словно нехотя, произнесла Ута, — нам придется деактивировать заклинание.

— Но тайса!

— Это мой приказ, Амика! Вы ведь не хуже меня чувствуете, как напряжены линии Силы. Тюити прав: еще немного — и амулеты не выдержат.

— Выждем еще! Не может же этот шторм усиливаться до бесконечности!

— Не может, — фыркнул старший офицер. — Однако именно это он и делает.

— Сеса Амика Л'Маль, — голос капитана был подчеркнуто сух и официален. — Я приказываю вам незамедлительно вывести противоштормовое заклинание из активной фазы.

Амулеты смолкли полминуты спустя — а еще позже все, кто был в рубке, услышали, как торжествующе взвыл шторм, с утроенной силой бросаясь в атаку на крейсер.

Замок Джахор.

— Отлично проделано, Гнейс. Сумел удивить даже меня.

— Монсеньор ?

— Я про шторм. Прекрасная работа, очень, очень тонкая, все составляющие заклятия выверены почти идеально. Вообще магическое вмешательство сведено к минимуму и практически неразличимо на фоне сопутствующих урагану возмущений в Мировом Эфире. Шедевр, достойный, не побоюсь сказать, архимага школы Воздуха.

— Э-э... монсеньор, ваша милость не знает границ, э-э... но...

— Что еще?

— Это не моя работа. Я хотел сказать, — поспешно добавил вампир, — я не создавал этот шторм.

— Любопытно, — процедил его собеседник. — Крайне любопытно. Если этого не делали ни ты и ни я... то кто же?

— Прошу прощения, монсеньор, но вы сами только что сказали, что магическое вмешательство почти неразличимо. А что, если...

— Ну говори уже, раз начал!

— Что, если шторм возник сам по себе?

— Гнейс!

— Монсеньор?

— Не строй из себя большего болвана, чем ты есть на самом деле!

— Как будет угодно вам, монсеньор. Однако осмелюсь заметить, что случайности...

— Гнейс! Заткни свою пасть и дай мне спокойно подумать!

Вайлима [22] , Апиа, Самоа, Крис Ханко.

Шторм длился вечность. Правда, если верить единственному уцелевшему на корабле времяизмерительному прибору — карманным золотым часам вампира, — вечность эта сумела втиснуться в неполные десять часов.

22

Вайлима, то есть Пятиречье, — в данном случае название собственно владения, тогда как Апиа — город на острове Уполу в архипелаге Самоа.

Больше всего досталось Бренде — глубокий, перечеркнувший лоб порез, плюс сотрясение... удивительно, что она сумела продержаться, пока Рысьев сооружал вокруг ее головы индийскую шапку-тюрбан. Впрочем, от оставшегося в сознании графа толку было не больше. Качка — если это понятие вообще применимо к тому, что выделывал с яхтой не на шутку разошедшийся океан, — свалила бедного вампира не хуже, чем благословение архиепископа.

Я и сам-то не очень понимал, какие неведомые силы помогают мне удерживать желудок на месте, когда очередная волна сначала возносит яхту на полсотни футов ближе к небесам, а потом роняет ее вниз. Правда, чудовищ, подобных тем двум первым великанским валам, среди них больше не было — но я отлично понимал, что их меньшие собратья могут справиться с нашей скорлупкой ничуть не менее ловко, стоит только на миг зазеваться и дать и шанс.

Несколько раз им это почти удавалось — когда я оказывался недостаточно быстр и ловок... или просто не замечал накатывающейся волны. Не так уж это и просто — разглядеть что-нибудь в этой бешеной круговерти. Вдобавок хлынул дождь — или это визжащий от восторга ветер окончательно перемешал море с небом? Не удивлюсь, если так оно и было, — ветер был воистину чудовищный. В узкие обзорные щели рубки он врывался, словно в распахнутые настежь ворота, и подхваченные им ледяные капли били ничуть не слабее пуль на излете. А одежда давно уже промокла насквозь, и ветер рассекал ее сотней бритвенных лезвий. Да что там промокла! — по рубке вовсю гуляли волны, и каждый вал, прокатывающийся по нашей палубе, добавлял им пяток дюймов.