Колдунья и полицейский

— Работа такая. А к своей работе я подхожу со всей ответственностью и стараюсь всё-всё продумать, — намекнула она участковому на так себе его легенду для «Внеземного наваждения».

— Ладно уж, — миролюбиво отмахнулся Воронцов. — Ты у нас более просвещенная в таких делах, согласен, я даже тебя вон в ратуше поддержал, — по-дружески, абсолютно без злой иронии, поддел он. И открыто улыбнулся, а Мира невольно засмотрелась. Даже плотный махровый халат не скрывал, что мужчина находится в прекрасной физической форме, свет ламп игривыми отблесками украшал влажные волосы, а запах одеколона после бритья манил, притягивал, будил желание прикоснуться к гладко выбритой щеке. Как ни кстати вспомнились и выступление в клубе, и еще тот сон в машине, точнее самое его начало. И Мире даже совсем не хотелось, как обычно, взять свои чувства под контроль.

— Значит, мы с тобой теперь брат и сестра, — зато Саша от дела не отвлекался, и Миранда аж вздрогнула.

— Да, — сосредоточилась она. — Внешне мы похожи. И так наше близкое общение, — покраснела девушка, — не вызовет ни у кого подозрений.

— Близкое, ближе некуда, сестренка, — хмыкнул Саша.

А Миранда ненадолго отвела взгляд. Представься они иначе, к примеру, парой или супругами, и тогда всем покажется странным, что они «разъехались» по разным номерам, а жить с малознакомым мужчиной Мире не хотелось. Пусть даже в глубине души она и испытывает к нему неоднозначные чувства.

— Так, и что еще мы будем местным и психологам рассказывать? — поинтересовался Саша, не столь часто общавшийся с врачевателями мозгов и души.

На самом деле, в Солнечнодвинске с психологами было так себе. В участке эту функцию и вовсе исполняла Алла Леонидовна, причем на полном альтруизме. А Александр мозгоправам и вовсе не доверял. Обычные проблемы, как правило, решались на пару с Генкой под пиво, более сложные — с ним же под «рюмкой чая». В крайнем случае, можно было прийти к Эдику и «конфисковать» элитный вискарь.

— Нам могут начать задавать самые разные вопросы, — рассуждала Миранда. — А мы ничего толком не знаем ни об истории, ни о географии этого мира. Скажем, мы к примеру, что росли в Бруклине, учились в школе на Пятой Стрит, а тут — ни Бруклина, ни Пятой Стрит нет! Поэтому, как можем, уклоняемся от вопросов о прошлом. Говорим, что хотим начать жизнь здесь заново. О судьбе своих родных не знаем. Но вот тут, для достоверности, все же нужны имена и хотя бы небольшая биография. За основу возьмем твоих…

— Это почему моих? — вплетать родителей Саше как-то не очень хотелось, пусть даже условно и вроде как для благого дела.

— Тебе так проще врать будет. Да и, боюсь, ни имена, ни история моих родителей не подойдет, — щеки девушки тронул легкий румянец, и без того певучий, нежный голос Миры стал еще мягче, словно пропитался самой истой и всепоглощающей любовью. — Моя мама — ведьма…

— Боюсь спрашивать, в каком смысле? — уточнил Саша.

— В прямом, конечно, — хлопнула глазами девушка, — а папа — охотник. Он нечисть истреблял. Как-то раз в дремучий лес пошел, где по слухам целое логово темных ведьм находилось, которые на соседнюю деревушку всякие порчи уже месяц как наводили. Там маму мою встретил, убить сначала хотел, но она оказалась лесной ведьмой, которая за порядком там следит: чтобы звери друг друга не обижали и чтобы самому лесу никто не навредил. В общем, мама была на своей территории и не без помощи сил природы папу переубедила. Но она и сама чувствовала неладное последнее время — лес страдал, а из-за чего — непонятно. Потом они, действительно, нашли логово злых ведьм. Одна из них, правда, оказалась засланным агентом МАД, под прикрытием. Собственно, тетя Джина позже и вытащила родителей из темницы, куда их местные власти «в качестве благодарности» за ликвидацию ведьм отправили. А потом родители в МАДе обосновались. Работают сейчас тоже в разных мирах под прикрытием, — рассказала Миранда. — А зовут их Атэна Лесная, Зеленую Благодать Дающая и Бефин, третий сын рода Тварегубов клана Красного Четырехлистника. Вот.

Возникшую следом задумчивую паузу прервал голос хомяка.

— А чего они тебя просто Мирандой назвали?

— Они же адекватные, — чуть обиделась Мира. — Хотя по сути, мое полное имя это — Миранда Лесная, Зеленой Благодатью Осененная, дочь третьего сына рода Тварегубов клана Красного Четырехлистника…Но так меня никто, даже родители, не зовёт, — девушка скромно улыбнулась.

А Саша даже пожалел, что в номере не предусмотрены запасы алкоголя — для помощи в переваривании информации, так сказать.

— Вот твой папа, как я понимаю, его Петр зовут? — продолжила Миранда, обращаясь к нему.

Воронцов кивнул.

— Значит, для этого мира он будет Питер. Но Уильямс, естественно. Кем он работает?

— Учитель физкультуры, — признался Саша.

— О, прекрасно! А мама? Как ее зовут, кстати?

— Марина она. Бухгалтер, тоже в школе. Так и познакомились, — усмехнулся Саша, наблюдая как взгляд Миры превращается в заинтересованно-недоуменный. — А я в школу работать не пошел, потому что у меня родители тоже адекватные, дали самому определиться, — с теплотой договорил он, заодно отмечая, что несмотря на разительные отличия историй, Мира слушает его с неподдельным интересом. И это грело душу: да, пусть она из другого мира, несколько иная, менее понятная, но такая славная. И как только он мог совсем недавно ни за что сердиться на нее? Ее ведь приласкать хочется…

— Марина — это Мэри, или как? — поинтересовался хомяк, вовремя прерывая несанкционированные романтические размышления.

Миранда кивнула:

— Тогда для легенды мы берем: родители Питер и Мэри Уильямс: работники одной из школ, — она призадумалась, — маленького провинциального городка, который даже не на всех картах отмечен, пусть будет Сан-таун, лучше уж придуманное название. Но больше о прошлом мы не очень хотим вспоминать. Во время вспышки эпидемии нас с семьей разделило. Потом мы долго путешествовали, и теперь несколько дезориентированы. Если психолог будет показывать какие-нибудь картинки — отвечай, как думаешь, не бойся, такие тесты ты не должен провалить, ты ведь все-таки в полиции работаешь.

— Но для местных я официант. Не забудь, — Воронцов наставительно указал пальцем вверх.

— А почему ты соврал? — мягко улыбнулась Мира. — Не сказал, что полицейский?

— Смотреть по другому будут и требования другие предъявлять. А еще я местное законодательство плохо знаю, точнее совсем не знаю, не хочу лишний раз подставляться и тебя с Аркашей подставлять.

Воронцов стал хмур и серьезен, но при этом в голосе его отчетливо слышались нотки заботы.

— Спасибо, — от души поблагодарила Мира, чувствуя как по сердцу разливается тепло. — Саш, так ты всё это теперь глюками не считаешь? — осторожно уточнила она.

Воронцов сжал губы, призадумавшись.

— Не знаю, — наконец честно признался он. — С одной стороны, реалистично всё до жути. С другой, понимаешь, что так не бывает. С третьей, как ты там говорила, сон редко когда сном считаешь, не осознаешь. А тут осознаю, и четко так еще, — уголки его губ нервно дернулись. — Но, — мужчина встал и посмотрел на нее сверху вниз, чуть наклонив голову, — сон-не сон, а вернуться отсюда я хочу.

— Всё будет хорошо, — пообещала Мира, и в этот момент она и сама верила своим словам.

— Конечно, — кивнул Саша, — пообщаемся с психологом, потом сама слышала, какие-то средства связи тут работают, сможешь со своими связаться, но если что, к мэру сходим. Иди, отдохни, Мир, — ему не хотелось, чтобы девушка уходила, но усталость слишком открыто прокрадывалась на ее лицо. — Будет странно, если ты завтра не выспавшаяся будешь.

Мира ушла, оставив ему Аркадия. Хоботов, может, и хомяк, но ходить в неглиже перед бывшим сектантом абсолютно не хотелось.

— Ведьма-ведьма, — ворчал хомяк, но Саша его слушал.