Колдунья из Треугольного переулка

– Ну что же ты молчишь, Яков? Ты знаешь её или нет?

Увлечённые своим разговором, братья не заметили, как у ворот опять появилась Анна. Увидев банкира, она с криком «Отец!» со всех ног устремилась к ним.

– Папа, папочка, – обхватив его шею руками, зарыдала она. – Маня пропала!

– Как пропала? – отодвинул её от себя Гурович. – Когда? В его памяти всплыл рассказ аббата Николя о его встрече с удивительной девочкой, и счастье тёплой волной прокатилось по его телу: внучка… у меня есть внучка… боже, какое счастье!

– С утра… – еле выговорила Анна.

– Уф, – с облегчением вздохнул банкир, – напугала. Да разве это значит – пропала, глупенькая ты моя? – ласково погладил он Анну по голове, как это делал когда-то в детстве. – Объявится скоро, чего ты так испугалась?

– Ты не понимаешь, – горячо заговорила Анна. – Маня никогда не уходит без спроса. А сегодня, – жалобно добавила она, – с утра её никто не видел.

– Это точно, – подтвердил Яков. – Без спросу ни-ни, так уж она у нас воспитана, – с гордостью добавил он, и Гурович почувствовал неприятный укол ревности при слове «у нас».

– Дядя Яков, – обернулась к фельдшеру молодая женщина и счастливо улыбнулась сквозь слёзы, – представляете, это мой папа. Он нашёлся!

– Ты удивишься, дочка, но Яков действительно твой дядя, – развёл руками Гурович.

– Как это? – удивлённо воскликнула Анна. – Настоящий дядя?

– Самый, что ни есть настоящий, – подтвердил банкир. – Яков – мой старший брат. Правда, двоюродный, – пояснил он.

– И как это я, дурак, сам об этом не догадался, – смущённо покачал головой Яков. – Ведь Анна – копия Эстер, такая же красавица.

– Так это я мамин портрет у вас видела? – догадалась Анна. Фельдшер смутился и покраснел. – Она была моей невестой, – хмуро заметил он, – что ж тут удивительного.

– Вот оно что…, – с интересом взглянула на него Анна. – Ты знаешь, папа, – сообщила она, повернувшись к отцу, – дядя Яков спас меня от верной смерти и все эти годы поддерживал нас с дочкой. Если бы не он, мы бы не выжили, мы с Маней его очень любим, – с чувством добавила она и горячо обняла зардевшегося фельдшера.

– А она к нам однажды в лицей приходила в маскарадном платье, – неожиданно раздался снизу голос Володи.

– Кто она? – повернулась к мальчику женщина.

– Да Маня же, вы об этом знали? – спросил он.

– Не-ет, – растерянно протянула Анна. – А когда это было?

– Это неважно, когда, просто это значит, что и сейчас она могла куда-нибудь сама пойти, то есть, без спроса, – высказал предположение мальчик.

– Куда же она могла пойти? – развела руками женщина. – Ей ведь и идти-то некуда, – обратилась она за поддержкой к столпившимся вокруг неё людям. Всё население больничного двора было уже здесь и с сочувствием внимало их разговору.

– У неё есть какие-нибудь подруги или знакомые в городе? – задумчиво спросил банкир.

– Да нет у неё никаких знакомых, – растерянно ответила Анна и вдруг вспомнила: – Хотя… недавно она ездила с Александром Константиновичем к Картамышевым, и там ей дали почитать одну книгу. – Может, она решила её отдать? – с надеждой обратилась она за поддержкой к соседям.

Все согласно закивали:

– Конечно, могла пойти. Чего ж не пойти?

Тут раздался цокот копыт, и к воротам подъехала больничная карета, из которой легко выскочил доктор Капилло с чрезвычайно сердитым видом.

– Яков, – увидев фельдшера, раздражённо бросил он, – немедленно позовите ко мне доктора Загребельного. Так меня подвести! – Аркадий Константинович был просто вне себя, из его глаз так и сыпались гром и молнии. – Сегодня в три часа он должен был быть на совете Комитета общественного здравия и почему-то не явился. Я вынужден был оправдываться из-за него, как мальчишка, – возмущался он, – чёрт знает, что.

Вперёд протиснулась Евдокия.

– Как это позвать? – взволнованно переспросила она, – Пати с утра в больнице нет… Все удивлённо переглянулись.

– И Джульетты, кстати, тоже нет, – вышла вперёд Тамара. – Где я её только не искала – нигде не могла найти, будто сквозь землю провалилась.

– Да-да, – закивала головой госпожа Вальтер. – Джульетта тоже с утра куда-то подевалась.

– И я искал, – застенчиво подтвердил, выйдя вперед Гриша-Генрих. – Может, она вместе с Маней куда пошла?

Тут только рассерженный Аркадий Константинович заметил, что у ворот собралась целая толпа людей. Увидев впереди заплаканную Анну, которую обнимал банкир Гурович, он слегка покраснел.

– Здравствуйте, господин Гурович, – протянул он ему руку и внимательно взглянул на молодую женщину:

– Что случилось, Анна? – участливо обратился он к ней.

– Маня пропала, Аркадий Константинович, – опустив голову, тихо ответила Анна.

– Нет, детка, – не надо так. Никто ещё никуда не пропал, – мягко поправил дочку банкир.

– Аркадий Константинович, мы можем воспользоваться вашим экипажем, чтобы навестить господ Картамышевых? – спросил он. – Есть предположение, что Маня у них, а свой экипаж мне нужно отправить по одному делу.

– Нет вопросов, уважаемый господин банкир, – охотно согласился доктор, – извольте, конечно. И я тоже с вами поеду.

– А можно и я? – робко попросила Анна.

– Конечно-конечно, – слишком быстро подтвердил доктор и все стали суетливо рассаживаться. На правах человека, знакомого с семьёй Картамышевых, в экипаж попросился и Володя. Банкир сел последним, так как задержался, давая наставления своему кучеру, после чего тот сразу уехал. Наконец, все тронулись с места.

Глава 4. Знакомство с новой роднёй

– Может быть, – предположил Гурович, когда они все выехали за территорию больницы, – этот ваш пропавший доктор и повёл Маню к Картамышевым? Раз их обоих нет?

– Это вряд ли, – возразил Аркадий Константинович, – с какой стати? Ведь у доктора Загребельного сегодня было важное мероприятие, а он человек ответственный.

– А чего мы не через Портняжью [10] поехали? – высунулся в окно Яков. – Через Портняжью сподручнее будет.

10

Портняжья – первое название улицы Ланжероновская, имя Ланжерона она получила еще при его жизни, в советское время улица называлась улицей Ласточкина.

**На месте левого, если смотреть от театра, сквера, при турках была кофейня Аспориди, в которой утром 14 сентября 1789 года, по завершении штурма, де Рибас с офицерами праздновал взятие Хаджибея. А через пять лет, в день основания Одессы, 2 августа 1794 года, здесь заложили первое здание – дом генерал-поручика князя Г. Волконского» (Олег Губарь).

** В Одессе прообразом первых одесских банков были обычные менялы, которые встречали иностранных купцов и моряков, уже на сходнях пришвартовавшихся к одесским пристаням судов. Пытаясь опередить конкурентов, некоторые менялы встречали купеческие суда уже на рейде, подплывая к шхунам на яликах и выкрикивая в жестяной рупор «наивыгоднейшие» условия обмена валюты.